- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Внешние и внутренние угрозы стабильности Узбекистана

В последние два месяца значительно осложнилась ситуация в Узбекистане. Некоторые эксперты напрямую связывают это с ростом активности боевиков Движения «Талибана» в приграничных к региону Центральной Азии районах Афганистана. С этим сложно согласиться, хотя бы потому что в Кундузе и его окрестностях действовали не афганские сторонники «Исламского государства» (ИГ), в чем почему-то убеждены некоторые отечественные политологи, а сторонники нынешнего лидера талибов муллы Мансура, который при этом выпустил специальное заявление о том, что «талибы не собираются нападать на цели в центральноазиатском регионе». В это, в принципе, пока вериться, поскольку у талибов и без Центральной Азии много нерешенных задач в самом Афганистане. И такая тенденция сохранится, по нашей оценке, как минимум, вплоть до окончательного решения вопроса по инкорпорации талибов во власть. Да и главный спонсор талибов в лице Пакистана не заинтересован, с учетом своих проектов по строительству аналога «Великого шелкового пути», в дестабилизации ситуации в центральноазиатском регионе.

Но общий тренд стагнации и маргинализации ключевого игрока в регионе в лице Узбекистана налицо, и он усилился в последнее время. Наряду с другими странами Центральной Азии, Узбекистан переживает серьезный экономический спад, что вызвано как снижением мировых цен на сырье (Узбекистан является важным экспортером природного газа и хлопка), так и последствием общей экономической рецессии. Экономический кризис в России и введение новых правил приобретения патентов на осуществление трудовой деятельности привело к снижению денежных переводов мигрантов на родину. Эта статья дохода составляла 9% ВВП страны. В 2014 году эти переводы упали на 14%, а в 2015 году — уже на 45% по сравнению с годом ранее. Национальная валюта сом девальвировалась на 10 процентов (около 2700 сом за доллар; курс черного рынка — 6000 сом за доллар). В таких условиях прогноз правительства о росте ВВП в 2015 году на 7,8 процента практически является неосуществимым делом. Кризис явственно выражается в хронической нехватке природного газа, электроэнергии, и горячей воды, особенно в Ферганской, Андижанской и Наманганской областях. Начиная с сентября с.г. в стране стали обычной практикой веерные отключения электроэнергии. Все это, безусловно, вызывает рост социальной напряженности, а это само по себе является одним из важнейших условий возникновения т.н. «цветных революций». Именно этот сценарий является для региона основной угрозой. И первые симптомы такого развития событий уже появились. В начале сентября с.г. СВУ взорвалось на автобусной остановке рядом с мечетью в районе Алмазар в Ташкенте. В октябре террористы пытались подорвать один из райотделов полиции в столице страны. В течение последних двух недель узбекскими спецслужбами задержано порядка двухсот жителей, проживающих в окрестностях Ташкента. Власти утверждают, что они симпатизировали ИГ, однако очевидцы утверждают, что все они являются гастарбайтерами, недавно вернувшиеся из России. Истина, как представляется, лежит посередине. Не секрет, что выходцы из Узбекистана, которые выезжают на заработки в Россию, в условиях более либерального полицейского режима охотно вступают в ряды «Хизб ат-тахрир». Правоохранительные органы РФ время от времени проводят рейды, арестовывая и депортируя из страны по нескольку сотен сторонников этой партии за раз. Собственно, вот такого рода «рабочих» и задержали узбекские силовики. И, в общем-то, это выглядит логично, поскольку основной угрозой и вызовом нынешнему режиму в Узбекистане как раз представляет именно эта партия, а не ИГ. «Хизб ат-Тахрир» — это филиал движения «Братья-мусульмане», но никак не ИГ с четкой салафитской программой и идеологией. Узбекская оппозиция является более многогранной, нежели чем просто пара исламистских группировок. Практически однозначно, что за социальными протестами стоят, скорее, не исламисты, а обиженные властью кланы и деловые круги. Это, кстати, тоже важнейшее условие для возникновения «цветных революций». Эта тенденция, как показывает пример Таджикистана, при попытке консолидировать власть в руках одной группы под предлогом борьбы с исламистским терроризмом, вызвала только лишь усиление противодействия и альянсы среди противников режима. При этом ряд экспертов утверждает, что взрывы в Ташкенте в 2004 года и восстание в Андижане в 2005 году явились следствием именно борьбы кланов, а не активизации исламистского подполья, как это утверждают в Ташкенте. Также отметим, что Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое имеет свои тыловые базы в Афганистане, никто не отменял. В данном случае Ташкент пытается играть на противоречиях между Россией и США, и всячески спекулирует на угрозе исламистской экспансии. Дело, в данном случае, не в том, что ее не существует, просто власти Узбекистана все внутренние проблемы стараются свести именно к этому знаменателю.

Особое беспокойство в данном контексте вызывает не столько заигрывания Вашингтона с Ташкентом (пока это выразилось только в продаже Узбекистану 300 противоминных броневиков), сколько общая тенденция престарелого президента Ислама Каримова по игнорированию инициатив Москвы по созданию более эффективной системы коллективной безопасности в центральноазиатском регионе. И Ташкент, и Ашхабад в данном случае выразили свою особую позицию, предпочитая двусторонние договоренности и реверансы в сторону США. При этом надо учитывать, что при наступлении часа «х» американцы с большей степенью вероятности просто повторят свой египетский и тунисский вариант действий. То есть ничего конкретного для спасения режимов в Туркменистане и Узбекистане они делать не будут. Стабилизировать ситуацию придется вновь Москве. И не столько от большой любви к режимам в Ташкенте или Ашхабаде, сколько исключительно для того, чтобы помешать возникновению очага нестабильности у себя на южных границах. Андижанские события и реакция на них Вашингтона ничему И.Каримова не научили, а жаль.