- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Удастся ли Мавритании искоренить рабство?

11 декабря мавританские власти объявили о «новых экстренных мерах» по борьбе против рабства. В частности, речь идет о создании особых уголовных судов, специализирующихся на подобных преступлениях, которые будут развернуты в трех крупнейших центрах страны – столице Нуакшот и в городах Нема (юго-восток) и Нуадибу (северо-запад).

По сути, это своего рода трибуналы, которые, как ожидается, будут выносить в ускоренном порядке приговоры в соответствии с новыми законами против рабства. Отныне рабов запрещается продавать, насильственно женить или выдавать замуж или передавать по наследству. Виновным грозит 20 лет тюремного заключения, тогда как раньше этот срок ограничивался 10 годами.

Необходимо напомнить, что Мавритания стала одной из немногих стран на планете, где рабство, несмотря на его неоднократные «юридические отмены», продолжает существовать как массовое явление.

По разным данным, пропорции рабов (в основном представители негроидных племен) составляют от 4 до 20 процентов населения страны. Учитывая, что сейчас в Мавритании проживают 3.8 млн человек, численность несвободных людей страны может равняться 150 – 650 тысячам человек.

До недавнего времени власти закрывали на это глаза, поскольку извне на это обращали мало внимания. Однако в последние годы ситуация заметно изменилась. Новые власти страны (ставший у «руля» в результате путча президент Мохаммед ульд Абдельазиз) нуждались в признании извне. И для подкрепления законности своего правления они под давлением Запада стали доказывать свою демократичность, в том числе пытаясь бороться против «этого позорящего человечество и саму Мавританию явления».

Соответственно, зависимому от западных инвестиций в разработке полезных ископаемых (в первую очередь, железной руды и нефти) и военной помощи официальному Нуакшоту пришлось подстраиваться под чужое мнение.

Следует заметить, что борьба с рабством в стране началась с 1905 г., после того, как она стала французским протекторатом, а впоследствии и колонией. Она продолжилась в независимой Мавритании – в 1981 и 2007 гг. власти страны поочередно отменяли рабство. Однако до сих реального успеха добиться не удалось.

Необходимо напомнить, что с 2007 г. рабовладение стало уголовным преступлением. Виновным в этом грозило до 5 лет лишения свободы и крупные по местным меркам штрафы (главным образом до тысячи долларов США). Поскольку ситуация не менялась в лучшую сторону, уголовную ответственность в 2014 г. увеличили до 10 лет. Соответственно, увеличили и штрафы.

Но и это не изменило ситуацию. В итоге 11 августа 2015 г. двухпалатный парламент страны (Национальное Собрание и Сенат) принял новые «антирабовладельческие» законы, в очередной раз удвоив сроки тюремного заключения.

Они вступили в силу 11 декабря, когда власти объявили, что отныне вся мощь правоохранительных органов страны, согласно заявлению министра юстиции Мавритании Брахима ульд Дадда, будет направлена на «искоренение «этого преступления против человечества».

Соответственно, создание специальных «антирабовладельческих» судов является дополнительной мерой «ускорения» правосудия, свидетельствующей о серьезности намерений официального Нуакшота.

В частности, Брахим ульд Дадда указал, что они должны реально заработать с 2016 г. К этому времени он рассчитывает набрать работников данных судов. По его словам, власти с большим вниманием отнеслись к этому намерению, начав их подбор через Высший Судебный Совет страны, чьи решения корректируют даже Министерство юстиции.

Необходимо особо сказать и о характере самого явления, против которого намеревается бороться официальный Нуакшот. По сути, это историческое наследие страны, уходящее корнями в средневековье и даже в античность.

Как известно, через территорию Мавритании проходили пути доставки рабов из Тропической Африки сначала в Карфаген, затем в Древний Рим и далее в Алжир и особенно в Марокко, которые традиционно контролировали берберо-туарегские группировки.

Часть пленников оставляли на месте, используя их в домашнем и сельском хозяйстве. За сотни и тысячи лет чернокожие рабы стали неотъемлемым атрибутом зажиточных мавританских хозяйств, богатство которых в том числе определялось численностью принадлежавших им людей.

Причем представители некоторых местных влиятельных кланов практически полностью переложили на рабов всю физическую работу по хозяйству, занимаясь почти исключительно «караванным бизнесом», наемничеством и набегами на соседей.

Немалая часть женщин-рабынь использовалась в качестве наложниц, что приводило к постепенному смешению населения. И сейчас «белая» (ненегроидная) часть населения (берберы, туареги, арабы) находится в меньшинстве, составляя менее 30 процентов населения, тогда как представители негроидов (включая представителей традиционно живущих на юге страны африканских племен) и «смешанные» составляют более 70 процентов мавританцев.

Появление здесь французских колонизаторов в первой половине ХХ века не привело к устранению данного явления. С одной стороны, это было обусловлено тем, что французское влияние во внутренних районах страны не было особенно сильным.

С другой стороны, столкнувшись с яростным сопротивлением местного населения, колониальные власти впоследствии не слишком усердствовали в насаждении порядков в духе «Свободы, равенства и братства». Тем более, тогда Франция была занята Первой и Второй мировой войнами, а в межвоенный период ей приходилось активно бороться с усилением национально-освободительной борьбы в Марокко и в Сирии.

Примечательно, что попытки освобождения в массе своей не находили понимания и у самих рабов. Объяснение подобного поведения состоит не только в традиционной боязни своих хозяев, но и в их «привычке» подчиняться.

Кроме того, освобождаемым рабам некуда идти. У них нет ни денег, ни жилья, и, главное, они демонстрировали неспособность жить самостоятельной жизнью.

В итоге понимание этого привело французов к использованию данного явления в своих интересах, сохранения и укрепления их власти в стране. Соответственно, подобная ситуация имеет зеркальное отражение и в наши дни. Формально, с 1981 г. все мавританцы являются свободными людьми. Однако экономическая (и ментальная) привязка бывших рабов к своим хозяевам (которых они нередко считают благодетелями) автоматически воссоздает прежнее положение. Люди, неспособные жить на свободе и не имеющие для этого ресурсов, обречены находиться в рабском состоянии.

И сколько бы местные власти не ужесточали собственные законы, данное явление будет сохраняться неопределенное время. Ведь оно устраивает как самих рабовладельцев, так и рабов, которые на случай проверок договариваются между собой, «на бумаге» оформив свои отношения как «работник и работодатель», которыми в примитивной форме они и являются.

Например, в последние годы все чаще рабов используют для непосредственного зарабатывания денег – например, для продажи питьевой воды на улицах. Но особенно ценятся рабы, обладающие навыками ремонта различной техники, столярных и плотницких работ и др.

Не случайно, что стоимость подневольных, начинающаяся с 500 долларов, увеличивается в разы, если речь идет о специалисте, способном зарабатывать деньги. Причем содержание так называемых домашних работников приближается к 400 долларов в месяц.

Содержание же рабов не является накладным и требует лишь предоставления минимальной одежды, воды и достаточно простой еды.

Не случайно, что по имеющейся информации, за все время действия прежних «антирабовладельческих» законов лишь один раз виновный в их нарушении понес реальное наказание.

Впрочем, существуют большие сомнения относительно реальности даже этого обвинительного приговора, который мог быть вынесен «на публику» властями для своего самооправдания перед Западом за непринятие реальных мер по борьбе против рабства.

Единственной реальной возможностью искоренить данное явление служит создание соответствующих экономических условий, предполагающих осуществление серьезных затрат ресурсов на строительство жилья, реабилитацию бывших рабов, обучение их современным профессиям, благодаря чему они могли бы самостоятельно зарабатывать на жизнь и др.

Однако на практике это почти недостижимо, поскольку, судя по всему, никто не готов вкладывать многомиллиардные суммы в обустройство сотен тысяч людей, которые к тому же сами в массе своей не желают менять свою жизнь.

Таким образом, экономическое несоответствие планов освобождения страны от рабства с ментальностью программирует очередную неудачу на этом поприще мавританских властей.

Впрочем, есть и политический момент в действиях мавританских властей. Мавритания остается одной из стран региона, в которых попытки осуществления «арабской весны» были выражены весьма слабо. Но стремление официального Нуакшота под диктовку извне изменить эту сложившуюся исторически традицию способно в будущем заметно осложнить ему жизнь.

Как показывает практика стран региона, отказ от старых привычек происходит долго и болезненно. Во всяком случае, несмотря на предупреждение Дадда, население страны не спешит рвать с данными традициями, а само явление, называемое им «анахронизмом», благополучно эволюционизирует по мере дальнейшего развития Мавритании.

Впрочем, есть стойкое ощущение, что мавританские власти лишь делают вид, что они намерены реально бороться против рабства. Необходимо напомнить, что за две недели до официального утверждения соответствующего закона президент Мавритании Мухаммед ульд Абдельазиз обрушился на иностранные НПО, раскритиковавшие положение дел в стране и заявившие о сохранении рабства на ее территории как массового явления.

Важным моментом служит то, что и США, и Франция, судя по всему, лишь используют наличие рабства в собственных политических целях и в том числе борются здесь за влияние. В этих условиях нельзя исключать реальных попыток раскачивания ситуации в стране. Во всяком случае, в последнее время в Мавритании отмечается параллельное усиление работы правозащитников.

Подобная ситуация объясняется не только сырьевым «моментом» и наличием у страны крупных запасов железной руды, меди, а также серьезными прогнозируемыми объемами нефти и др.

Ситуация в Мавритании может заметно повлиять и на региональную политику – страна является своего рода «мостом» между Тропической Африкой и влиятельными государствами арабского мира – Алжиром и Марокко, и в том числе на положение в Западной Сахаре.

Соответственно, происходящее в ней вызывает повышенное внимание алжирских властей, для которых официальный Нуакшот являлся важным союзником по антитеррору в регионе. Однако в последние годы разногласия между ними, провоцируемые не без участия США, становятся все очевиднее.