По оценке американских аналитиков, Саудовская Аравия будет наращивать свои усилия по участию в сирийском конфликте. В принципе, это отвечает интересам Вашингтона, который лихорадочно ищет региональную силу для развертывания сухопутной операции. Собственно, в этой связи американская администрация выразила поддержку планам Эр-Рияда о создании некой «новой» мусульманской коалиции из тридцати четырех стран, о которой объявил министр обороны КСА и сын короля, Мухаммед бен Сальман. При этом рассуждения американских аналитиков о том, что такая коалиция как бы узаконивает действия тех же представителей аравийских монархий (КСА и Катар) и Турции на особую роль в внутрисирийском конфликте и легализует ее в глазах целого ряда арабских и мусульманских стран, которые обоснованно подозревают ту же Анкару в «неоосманизме», страдают серьезной натяжкой. Или другими словами — попытками вновь подогнать желаемое под действительное. Будут объявлять Эр-Рияд и Анкара (заметим, что Доха видимой публичной активности пока не проявляет) о создании официальной исламской коалиции или нет, будет эта коалиция вводить свои войска на сирийскую территорию (для чего, кстати, требуется согласие Совета Безопасности ООН, без чего все эти действия никакой законной основы иметь не будут) или продолжат действовать в формате иррегулярных формирований, ничего в принципе не меняет. Ряд стран, как были оппозиционно настроены к активности КСА и Турции на сирийском направлении, так и останутся их ярыми оппонентами. Это, прежде всего, Иран, Ирак, Оман. А сейчас еще и Пакистан (к вящему неудовольствию Эр-Рияда отказавшийся участвовать в новой коалиции и акцентировавший свою особую позицию по вопросу сохранения единства Сирии и сохранения режима в Дамаске), Индонезия и Малазия. И этот процесс будет только набирать обороты, где явно, где скрытно. В случае с Исламабадом, кстати, надо иметь в виду, что пакистанцы не очень приветствуют саудовско-катарский союз (пусть и временный) по сирийскому досье. В связи с последними по времени попытками Катара раскачать единство в среде афганских талибов и создать какие-то «франшизы» пресловутого «Исламского государства» (ИГ) в зоне национальных интересов Исламабада в Афганистане такая позиция последнего выглядит логично. Американцы также отдают себе отчет в том, что присутствие саудовских и эмиратовских войск на сирийской территории вызовет резко негативную реакцию в Тегеране. Этот шаг может спровоцировать ввод в Сирию регулярных войск Ирана, что приведет к фактическому разделу страны и выходу конфликта в стадию открытой региональной войны. Российская военная операция в сирийском небе фактически похоронила все спланированные ранее американцами и турками действия в рамках операции против присутствия ИГ в районе города Аззаз. В реальности же планировался ввод турецкого спецназа в этот коридор для защиты логистических маршрутов поставок нефти и материально-технического снабжения тех же сторонников ИГ и просаудовских группировок.
Еще одной сложностью для организации какой-либо операции сухопутных войск стран исламской коалиции становится фактор противоборства между турецкими силовиками и сирийскими курдскими формированиями из Партии демократического союза (ПДС). По оценке Пентагона, динамика этого противостояния фактически нивелирует все усилия по организации серьезных наступательных операций против отрядов ИГ в Ракке. Недавнее направление пятидесяти американских спецназовцев в курдские отряды положение не исправило. Курды продолжают оставаться для американцев приоритетной силой притяжения своих материальных и логистических усилий по поддержке, и их крайне отрицательная позиция по вопросу входа каких-либо арабских войск в контролируемые ими районы, в Пентагоне, безусловно, учитывается. Как считают в руководстве ПДС, такой сценарий только усилит арабо-курдское противостояние, которое имеет исторические корни. Тем более, что в Таль-Абъяде такие межэтнические столкновения уже идут. Остается открытым вопрос и о том, а кто, собственно, будет составлять костяк войск исламской коалиции. Чаще всего в этой связи называются контингенты иорданских и египетских войск, как наиболее боеспособных. 18 декабря с.г. обе страны провели военные учения, которые были призваны продемонстрировать готовность Аммана и Каира к совместным действиям в рамках панарабских сил. Пока египтяне в большей степени заняты только демонстрацией таких намерений. Как они это делают в Йемене, например. По заслуживающим доверия данным, Каир вообще не жаждет ввязываться в сирийскую авантюру. Для этого в том числе у него не хватает резервов. Наиболее боеспособные части направлены на Синай (вопрос сохранения престижа курортов Красного моря и поддержания надлежащего уровня безопасности туристического потока перевешивает по своему значению для бюджета АРЕ все Йемены и Сирии вместе взятые) и прикрывают ливийскую крайне неспокойную границу. Некоторые части пришлось отвлечь на йеменское направление в обмен на саудовские кредиты и займы. Кроме того, идеологически военные в Каире поддерживают борьбу Б.Асада с исламистами, о чем несколько раз намекали вполне отчетливо и публично. Египет также старается всячески дистанцироваться от процесса посредничества организации переговорного процесса между Дамаском и «умеренной частью оппозиции» несмотря на все просьбы Эр-Рияда и опосредованно Вашингтона. Остается открытым вопрос и нормализации отношений с Турцией, которая открыто поддержала египетских «Братьев-мусульман», осудила военный переворот, а в настоящее время играет активную роль в снабжении террористических групп на Синае оружием из Ливии. Попытку помирить Анкару и Каир Саудовская Аоавия предпримет 5 января 2016 года, во время запланированной трехсторонней встречи в Эр-Рияде. По мнению экспертов, там возможно будет достигнут некий публичный позитивный фон, который, тем не менее, противоречия не снимет. Для этого кому-то из сторон придется серьезно отступить от своих принципиальных позиций. А значит и прогресса в переговорах о совместных военных операциях в Сирии ожидать сложно. Саудовская Аравия влияют на Египет исключительно с помощью предоставления финансовой помощи, а Каир просто отрабатывает свой номер, не проявляя излишнего усердия.
Примерно то же самое касается и Иордании. Там такая же готовность за финансовую помощь участвовать в коалиции, но в глубине души Амман не желает направлять свои войска в Сирию. С Дамаском достигнуто очень комфортное соглашение о распределении полномочий между центром и местной племенной верхушкой на юге Сирии, что привело к амнистии и перемирию. А именно юг Сирии является для иорданских властей зоной интересов. Усиливать исламистский фактор своими руками, что связано с реальной перспективой столкнуться с джихадистами уже у себя дома в самом скором времени, особенно с учетом роста антимонархических настроений и появлением сторонников ИГ среди бедуинов на юге Иордании, король Абдалла не желает. Это объективно заставляет Амман ограничиваться декларацией о намерениях в большей степени.
В связи с вышесказанным, по оценке американцев, каких-то серьезных действий новой исламской коалиции в Сирии в ближайшее время ожидать сложно. Таким образом, продолжится процесс противостояния по линии режим Б.Асада — повстанцы из «Ахрар аш-Шам» в Алеппо, и курды — ИГ и боевики просаудовских групп в районе Аззаза и Ракки.