20 января 2016 г. издающаяся в Лондоне крупнейшее арабоязычное издание современного мира газета «Аш-Шарк Аль-Аусат» опубликовала перевод статьи саудовского министра иностранных дел Адиля аль-Джубейра «Может ли Иран измениться?», написанной специально для «New-York Times». Красноречивое название! Но, более того, статья, подписанная главой внешнеполитического ведомства КСА, приобретает характер официальной точки зрения саудовского политического истеблишмента в отношении Ирана. Текст статьи об этом свидетельствует.
А.аль-Джубейр начинал статью словами, уже ставшими общим местом саудовской риторики в отношении Ирана: «Мир продолжает наблюдать за Ираном, стремясь обнаружить какие-либо свидетельства изменений, доказывающих, что он трансформируется из революционного государства в уважаемого члена международного сообщества. Однако Иран … и далее ведет курс на разжигание опасной политики конфессионализма и экспансии, а также поддержки терроризма, выдвигая целую серию беспочвенных обвинений в адрес Королевства Саудовская Аравия». В силу этого обстоятельства, продолжал далее саудовский министр, «необходимо понять, почему королевство и его союзники ‒ государства Залива продолжают линию на обуздание иранской экспансии и … противостояние любым агрессивным начинаниям со стороны Ирана».
Конечно, подчеркивал А.аль-Джубейр, «поверхностный взгляд позволяет сказать, что в Иране произошли изменения», — «нам известны первые шаги, на которые пошел Иран, согласившись остановить свою ядерную программу, целью которой было создание ядерного оружия». Более того, как он писал, «мы абсолютно уверены в том, что значительный слой иранского народа стремится к большей внутренней открытости, к улучшению отношений со странами-соседями и с миром». Но, констатировал глава саудовского внешнеполитического ведомства, «этого не хочет иранское правительство».
Обращаясь к истории, А.аль-Джубейр считал необходимым заявить, что «с момента революции 1979 г. курс Ирана остался неизменным, его конституция провозглашает идею экспорта этой революции, он намеренно поддерживает экстремистские … организации, включая ливанскую “Хизбаллу”, йеменских хоуситов и конфессиональные военизированные формирования в Ираке». Саудовский министр иностранных дел обвинял Иран в том, что он «стоит за террористическими акциями в различных регионах мира». Эти акции перечислялись ‒ «взрывы казарм американской морской пехоты в Ливане в 1983 г., взрывы в Эль-Хобаре в королевстве в 1996 г., нападение на посетителей берлинского ресторана “Миконос” в 1992 г.», как и дополнялись сообщением о том, что, «согласно некоторым оценкам, поддерживаемые Ираном военизированные формирования убили после 2003 г. в Ираке более 1100 американских военнослужащих». Список иранских террористических акций этим не ограничивался, включая и нападения на дипломатические представительства, — «захват здания американского посольства в 1979 г. был лишь началом этого курса, с тех пор нападениям подверглись посольства Великобритании, Дании, Кувейта, Франции, России и Саудовской Аравии». Наконец, как утверждал А.аль-Джубейр, иранские агенты либо их марионетки устраивали «покушения на иностранных дипломатов или политических активистов во многих странах мира».
Глава саудовского внешнеполитического ведомства не мог не упомянуть «Хизбаллу», «стремящуюся к господству в Ливане и ведущую войну против сирийской оппозиции, помогая, тем самым, процветанию ИГИЛ». Равным образом он не мог не сказать об «иранской поддержке хоуситского переворота против законного правительства Йемена». Из упомянутых им фактов он делал не оставляющий сомнений вывод: «В то время, как Иран претендует на то, что приоритетом его внешней политики выступает созидание дружбы, мы видим, что его политика преследует прямо противоположные цели. Иран, — заявлял А.аль-Джубейр, — самое агрессивное государство региона». Свой вывод он подтверждал, в частности, проведенными Ираном в октябре 2015 г. испытаниями баллистических ракет, а в декабре того же года ‒ обстрелом иранскими военными кораблями американского и французского судов, находившихся в нейтральных водах. Эти факты подводили саудовского министра к утверждению о том, что «Саудовская Аравия не позволит Ирану нарушать ее безопасность, а также безопасность ее союзников»: «Мы, — говорил он, — отразим любую попытку ее нарушить и ответим на любую угрозу».
А.аль-Джубейр считал важным подчеркнуть, что Иран «откровенно лжет, утверждая … что родина Двух Благородных Святынь … содействует распространению экстремизма». Как он писал, «не мы, а Иран был квалифицирован в качестве спонсора терроризма, не мы, а Иран был подвергнут международным санкциям за поддержку терроризма, не имена наших политиков, а иранских содержатся в списках террористов».
Современная саудовская риторика требовала, чтобы глава внешнеполитического ведомства назвал Саудовскую Аравию «жертвой терроризма», и он произносил эти слова, добавляя: «Совершенные на нашей территории террористические акции были, чаще всего, осуществлены марионетками Ирана», поскольку саудовское государство вместе с его союзниками ‒ «передовая линия борьбы с терроризмом». Далее А.аль-Джубейр сообщал: «В Саудовской Аравии арестованы тысячи замешанных в осуществлении террористических акций, а сотни из них казнены. Мы продолжаем бороться с терроризмом. Королевство руководит многонациональными усилиями, направленными на борьбу со всеми участниками террористической деятельности, со всеми, кто ее финансирует и кто распространяет идеи, подстрекающие к террору».
Наконец, заключительный абзац статьи: «Главный вопрос состоит в том, хочет ли Иран действовать в соответствии с международными нормами или он хочет и далее оставаться революционным государством, стремящимся к экспансии и игнорирующим международное право. В конечном итоге, — замечал глава саудовского внешнеполитического ведомства, — мы хотим видеть Иран действующим в интересах решения проблем таким образом, чтобы народы могли жить в мире. Но, чтобы это достигнуть, в иранской политики должны произойти большие перемены. Мы все еще ждем, когда они произойдут».