6 февраля 2016 г. в третий раз в текущем году состоялась встреча Четырехсторонней группы (ЧГ — Афганистан, Китай, Пакистан, США) в рамках процесса примирения в Афганистане. На повестке дня стояли вопросы разработки «дорожной карты» и выработка директивных направлений прямых мирных переговоров между Правительством национального единства Афганистана (ПНЕА) и группировками талибов. После шестимесячного безмолвия (в июле 2015 г .переговоры были прерваны) в январе 2016 г. команда международных посредников взяла высокий темп. Четырехсторонний процесс был одобрен только в конце декабря 2015 г. во время работы международной Конференции Сердце Азии, где и была поставлена задача срочно усадить за круглый стол противоборствующие стороны уже к концу февраля 2016 г.
Первый раунд состоялся в Исламабаде в начале января 2016 г, где рассматривались основные положения потенциального прямого диалога, а также выработка единой стратегии ЧГ. Второй — в Кабуле 18 января 2016 г., на котором (по сообщениям местной прессы) официальные власти Афганистана убеждали группировки талибов вступить в переговоры с центральным правительством без предварительных условий.
Причин оперативного плана установления стабильного мира в Афганистане несколько. Вывод основного контингента коалиционных войск США/НАТО из Афганистана в декабре 2014 г. и передача ответственности за безопасность национальным силам безопасности не оправдал надежд на быструю стабилизацию обстановки в стране. Наоборот, серия терактов, масштабные боевые действия боевиков в различных провинциях страны против правительственных войск способствовали укреплению позиция талибов в Афганистане в 2015 г. Более того, в зимние месяцы 2015-2016 гг. боевики активизировали (вопреки опыту прошлых лет) нападения на правительственные учреждения и иностранные объекты. Ситуация с безопасностью в Афганистане ухудшается. Распространено мнение, что расширение зоны контроля афганских талибов предоставит им дополнительное преимущество в переговорном процессе.
Новым вызовом для региона стало использование ее территории для совершения терактов в соседним государствах — в пограничном Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, а также полосе пуштунских племен и провинции Хайбер-Пахтунхва Пакистана. Внешнеполитическое ведомство в Исламабаде официально подтвердило, что вооруженное нападение на пешаварский университет им.Бача Хана осуществлялось из Афганистана.
Коллективные усилия ЧГ направлены на убеждение группировок талибов присоединиться к мирным переговорам с единственной на сегодняшний день целью — снижение насилия.
Представляется целесообразным рассмотреть политические силы, тормозившие процесс переговоров в Афганистане. Выборы в сентябре 2014 г. положили начало процессу политического размежевания в стране. Формула управления государством — президент + исполнительный директор (пост отсутствует в конституции) диктовала дальнейшее географическое разделение районов на зоны влияния той или иной политической фигуры: президента Ашрафа Гани – южные пуштунские провинции и исполнительного директора Абдуллы Абдуллы – северные, северо-западные провинции где доминируют другие этносы – таджики, узбеки, хазарейцы и т.д.). Одной из причин, блокировавших диалог, были расхождения позиций президента А.Гани и исполнительного директора А.Абдуллы на требования афганских талибов до начала переговоров.
Поэтому заявление второго лица в стране 4 февраля 2016 г. о группировках талибов, которые готовы отказаться от насилия, явилось доказательством преодоления разногласий в высших эшелонах власти Афганистана.
Одной из задач ЧГ в феврале 2016 г. – оказать влияние, присоединить к диалогу большее количество группировок талибов, оставив незначительную их часть в стане непримиримых. Подобная постановка оправдана стремлением, например, Пакистана и Китая контролировать все стадии и все уровни переговорного процесса в Афганистане. Исламабад и Пекин стремятся нейтрализовать не подконтрольный им переговорной процесс, параллельно проходящий в Дохе.
Представляется, что Четырехсторонняя группа имеет определенный потенциал и использует свои меры воздействия на всех участников диалога. Результатом процесса примирения должно стать политическое урегулирование, которое, как полагают его авторы, приведет к прекращению насилия и установлению прочного мира в Афганистане.
Написанная блестящим дипломатическим языком «дорожная карта» примирения и установления мира в Афганистане, тем не менее, содержит ряд вызовов этому процессу:
— преодоление разногласий внутри вооруженной оппозиции, т.е. между различными группировками талибов, многие из которых отрицают какой-либо диалог с правительством Кабула;
— действия «непримиримых» талибов в ответ на «принуждение» к диалогу.
Афганистан уже сталкивался с подобной ситуацией в начале 90-х годов ХХ века, когда для противодействия разгулу моджахедов был разработан проект Движения «Талибан» с последующим быстрым захватом власти в Кабуле. Не исключено, что в 2016 г. «пятой колонной» в стране может выступить террористическая организация «Исламское государство» (ИГ). Локально она базируется в одной из северных провинций, быстро социализируется в афганском обществе, рекрутирует молодых людей в свои ряды за небольшие деньги, расширяя свою социальную базу. ИГ уже проявило себя в боевых действиях при захвате Кундуза осенью 2015 г. Финансирование (согласно материалам местной прессы) традиционно поступает из стран Персидского залива. Представляется, что в случае, если переговорный процесс отклонится от заданного трека, Афганистан столкнется с глубокими потрясениями уже в текущем году.