Несмотря на то, что число граждан Алжира, отправившихся воевать на стороне «Исламского государства» (ИГ) в Сирию и Ирак на фоне соответствующих тысячных показателей по гражданам Ливии, Туниса и Марокко, выглядит как ничтожное (по разным данным, десятки человек), это не успокаивает алжирское руководство относительно исходящей от ИГ степени опасности.
Дело в том, что регулярно звучащие с лета 2015 г. угрозы со стороны ИГ в ближайшей перспективе действительно могут реализоваться. Так, например, не случайно, что в январе 2016 г. алжирские силовики предпринимают экстренные меры по недопущению транзита марокканцев через территорию АНДР в Ливию.
В частности, это касается укрепления контроля алжиро-марокканской границы и прекращения транзитных полетов из Марокко в Бенгази через воздушное пространство Алжира.
По версии алжирских силовиков, это делается для недопущения заметно усилившегося с конца 2015 г. трафика в Ливию марокканских добровольцев, якобы завербованных в ИГ. Кроме того, только в ноябре того же года, по информации тунисских спецслужб, из Сирии и Ирака в Ливию переехали как минимум 20 алжирских сторонников ИГ.
Примечательно, что в конце 2015 – начале 2016 гг. алжирским силовикам неоднократно удавалось ликвидировать сети по вербовке молодых алжирцев в ряды ИГ.
В декабре прошлого года они арестовали двоих ливийцев, якобы занимавшихся сбором пожертвований на отправку алжирских сторонников ИГ в Ливию.
Всего за 2015 г. алжирские правоохранители задержали 21 человека за их предполагаемую связь с ИГ, в том числе четырех женщин, одна из которых оказалась женой местного муфтия.
А в январе 2016 г. спецслужбы АНДР заявили об аресте в Бумердесе 32 человек, примкнувших к ИГ и ликвидации «второй после “Солдат Халифата” сети ИГ в стране».
И согласно полученным в начале 2016 г. данным от ливийских салафитов, интерес алжирского руководства к действиям ИГ может быть связан с тем, что якобы следующими целями последователей Абу Бакра аль-Багдади, действующих в Ливии станут Алжир и Марокко.
Но, несмотря на проводимую в Алжире с конца 2014 г. бессрочную операцию против ИГ и достижения в этом ряда успехов, (например, речь идет о разгроме летом прошлого года примкнувшей к ИГ группировки «Солдаты Халифата» и др.), по признанию источников в местных спецслужбах, число боевиков ИГ в стране остается стабильным – 100 человек.
Главным образом, они действуют мелкими группами по шесть – семь человек. Самыми опасными из них считаются катибы (группы) «Аль-Гураба» и «Аль-Итиссам», оперирующие в горно-лесистой местности в районе Константины и Скикды.
Неспособность уничтожить их алжирские силовики объясняют сложным рельефом местности и наличием подпитки местных боевиков из Туниса, трафик которых в условиях сложных для осуществления контроля гор прервать не удается.
Группы алжирцев, пусть и небольшие (например, по три человека сразу) продолжают прибывать в Ливию из Алжира. Соответственно, сторонники ИГ могут передвигаться и в обратном направлении.
Еще одним потенциально опасным направлением считается Мали, учитывая тот факт, что ранее бывшая группировка Мухтара Бельмухтара также объявила о своем присоединении к ИГ.
Также нельзя забывать, что когда СМИ утверждают, что наибольший процент сторонников «халифу» Абу Бакру аль-Багдади дали выходцы из стран Европы, многие из них не являются этническими европейцами.
В данном случае СМИ по неизвестным точно причинам (боязни нарушить требования пресловутой «толерантности» или банального незнания) умалчивают информацию о том, кто именно составляет костяк таких «волонтеров».
Это выходцы из стран Магриба, среди которых алжирцы занимают первые места. Практически все они в той или иной мере не утратили связь с исторической Родиной, которую они подчас держат не только через дальних, но и близких родственников.
Важно, что речь в данном случае идет об отправлении в Ирак и Сирию преимущественно не имеющих реального боевого опыта людей, который они получают именно там.
Вопрос – как в дальнейшем они его будут использовать. Ведь как известно, в среднем по статистике конфликтов, от общего числа подобных добровольцев гибнет порядка 30 — 50 процентов. Остальные, получив реальный боевой опыт, становятся на порядок более опытными бойцами.
И даже в том случае, если в обозримом будущем ИГ в Ираке и Сирии будет разгромлено, никто не может дать гарантий того, что оно не будет иметь дальнейшего развития в Африке, и, в частности, в Магрибе.
Во всяком случае, с конца 2015 г. успех ИГ в Ливии очевиден.
Примечательно, что по мере нарастания данной угрозы меняется и отношение к ней со стороны Алжира.
Необходимо напомнить, что с мая 2014 г. представители французского руководства безуспешно пытаются уговорить своих алжирских коллег на совместную операцию с Египтом на ливийской территории с целью ее очистки от исламских радикалов.
Но до сих пор эти попытки, несмотря на то, что французское давление на АНДР было усилено соответствующими предложениями со стороны США, не увенчались успехом.
Однако появление и укрепление в Ливии ИГ создает более реальные перспективы для реального алжирского вмешательства.
Нельзя сказать, что Алжир полностью пустил работу на ливийском направлении на самотек. Так, после серии атак, осуществленных с территории Ливии на территорию АНДР в 2013 г. (самыми громкими был удар боевиков Мухтара Бельмухтара по газоперерабатывающему комплексу в Ин-Аменасе и похищение губернатора провинции Иллизи), алжирские спецслужбы усилили там свою работу.
В пользу данной версии говорит и тот факт, что с начала февраля 2016 г. Алжир и Египет наладили более оперативный обмен информационными и разведывательными данными о происходящем в Ливии.
Подобное усиление внимания стало возможным отнюдь не только из-за участившихся угроз со стороны ИГ в адрес Алжира. Произошло это главным образом после захвата в конце 2015 – начале 2016 гг. боевиками ИГ в Ливии новых территорий и в том числе ряда нефтеналивных портов. Причем не только и не столько на востоке страны, где традиционно были более сильны джихадистские настроения, сколько на центральном отрезке побережья.
И опасность со стороны ИГ усиливается в глазах алжирских силовиков по мере усугубления нынешнего экономического кризиса, в результате чего жизненный уровень рядовых граждан АНДР снижается буквально на глазах.
Соответственно, часть молодежи, реально не прочувствовавшей событий 1990-х гг., способна воспринять идеи Абу Бакра аль-Багдади.
Примечательно, что успехи ИГ в Ливии вызваны отнюдь не только остаточно массовой переброской иностранных сторонников но и усталостью местного населения от пятилетнего кровавого хаоса.
Часть ливийцев полагает, что с приходом ИГ появилась реальная надежда на установление единой власти и прекращение бесперспективной «войны всех против всех».
В условиях отсутствия здесь явных харизматичных лидеров типа того же М.Каддафи, способных повести за собой массы и обладавших бы для этого должным объемом ресурсов, сторонники ИГ имеют некоторые (пусть и небольшие) шансы на успех.
Не случайно, что, как и в ситуации с Ираком, основными оплотами ИГ в Ливии стали территории, поддерживавшие прежних местных правителей. Так, например, одним из главнейших опорных пунктов сторонников Абу Бакра аль-Багдади в этой стране является даже не традиционно консервативный восток (Киренаика), а район Сирта, родина самого Каддафи.
Во многом это обусловлено теми насилиями, которым подвергалось местное население после свержения режима Каддафи. Сейчас оно готово принять помощь от всех тех, кто готов бросить вызов тем же мисуратским кланам
В среднесрочной перспективе угроза со стороны ИГ действительно представляет серьезный вызов. И, несмотря на то, что при всей заинтересованности алжирского руководства в получении всей полноты информации из Ливии, сейчас оно еще не готово прямо участвовать в интервенции в эту страну.
Однако день от дня создаются дополнительные условия для более заметного алжирского вмешательства в Ливийскую ситуацию.
Впрочем, даже непосредственная попытка тушения ливийского «пожара» отнюдь не гарантирует того, что нестабильность не перебросится на алжирскую территорию, чему способствует неспособность лидеров АНДР обуздать экономический кризис, вызванный резким снижением цен на нефть и газ на мировом рынке.