Совместное заявление Вашингтона и Москвы в отношении заключения перемирия в Сирии предусматривает прекращение огня противоборствующими сторонами с 27 февраля с.г. и начало некого гуманитарного обмена и снабжения городов и населенных пунктов в стране. «Исламское государство» (ИГ) и «Джебхат ан-нусра» (обе организации запрещены в России) под условия перемирия и режима прекращения огня не попадают. Вот такой прорыв на сирийском направлении достигнут, но почему-то СМИ преподносят как то, что «США и Россия достигли договоренности об условиях прекращения огня в Сирии». Создается впечатление, что в Сирии воевали друг с другом именно эти страны, а теперь решили объявить перемирие. Но если отбросить все дипломатические формулировки, то важно понять, а что, собственно, изменилось после достигнутой договоренности.
Если посмотреть на условия перемирия, то с удивлением можно констатировать, что, в общем-то, ничего. Начнем по порядку. Как мы уже отмечали ранее, основным сегментом сопротивления в Сирии на сегодняшней день остается т.н. «исламистский», который представлен не попавшими под условия перемирия ИГ и «Джебхат ан-нусрой». Вспомним, как США на первом этапе начала активного участия России в бомбардировках позиций сирийской оппозиции настойчиво обвиняли ее в авиаударах по Сирийской свободной армии (ССА). Затем эти обвинения стихли как по команде, поскольку Вашингтон просто не смог найти никакого внятного присутствия этой структуры на полях боя. Мы имеем в виду сейчас не какие-то отдельные отряды, сформированные в основном по локальному признаку с привязкой к конкретному населенному пункту, а некую структуру с централизованным командованием. Многие из сторонников ССА уже либо примирились с правительством в Дамаске (а что делать, если не хочешь, чтобы тебя постоянно бомбили), а целый ряд воспользовались случаем и начали воевать против тех же исламистских групп. В оппозицию также зачислены и сирийские курды из Партии демократического союза (ПДС), которые с Дамаском точно не воюют, а более того — взаимодействуют с правительственными силами на ключевых участках фронта под Алеппо. Тогда, собственно, с кем мириться? Предположим, что речь в данном контексте идет о конкретных племенных ополчениях, которые жестко привязаны к местам своего традиционного проживания. Всеобщая амнистия, объявленная Дамаском за неделю до перемирия и даже намерение провести парламентские выборы 13 апреля с.г., об этом свидетельствует. Правда, не совсем понятно, как эти выборы будут проводиться в той же Ракке, Пальмире и Идлибе. Таким образом, основная цель перемирия — дать возможность местным племенным ополчениям закончить вооруженную борьбу и окончательно отмежеваться от исламистов. По нашей оценке, это не требовало трудно реализуемых инициатив (о дипломатическом результате мы не говорим, он очевиден и, собственно, является основным итогом). Кто из племенных шейхов суннитских групп хотел договориться с Дамаском, тот это уже сделал. Как, например, бедуины на юге в Дераа, сунниты в Каламуне или группы сопротивления в Хомсе. То есть конкретные сепаратные договоренности с конкретным полевым командиром в конкретном месте доказали свою эффективность. Попытки сделать этот процесс «глобальным и общенациональным» на нынешнем этапе принесет мало результатов.
У нынешнего перемирия есть несколько уязвимых пунктов, которые не позволят этой инициативе стать какой-то глобальной и главное — эффективной. Первая — это автоматическое исключение из нее основной вооруженной силы противников режима Б.Асада в лице ИГ и «Джебхат ан-нусры». Невозможно установить перемирие в стране в общенациональном масштабе без привлечения к этому процессу основных участников боевых действий или их физического разгрома. Таким образом, говорить о реальности перемирия можно только тогда, когда две эти оганизации будут уничтожены и перестанут представлять собой некие централизованные силы. Но с этим не согласятся ни в Анкаре, ни в Дохе, ни в Эр-Рияде, поскольку в таком случае они теряют всех своих союзников в Сирии. Иных влиятельных подконтрольных им сил в оппозиционном движении у них просто нет. Таким образом, перемирие именно в общенациональном масштабе возможно только при фактическом отказе этих трех основных спонсоров исламистов в Сирии от их поддержки. Это нереально без оглушительного вооруженного разгрома этих сил. Пока этого не произошло, говорить о каком-то общенациональном примирении, по нашей оценке, невозможно. Кроме того, США и Россия так и не договорились об окончательном списке террористических организаций, которые можно продолжать бомбить в условиях перемирия. Стороны отсылают эту тему в компетенцию ООН, как будто там музыку заказывают не они, а кто-то другой. Таким образом, авиаударыи со стороны Москвы или Вашингтона тех или иных групп всегда будут в корне взаимных споров и обвинений, поскольку не определены и не согласованы «правила игры», то есть окончательный список «врагов и друзей».
Второй момент — абсолютная неясность с тем, кто собственно будет контролировать соблюдения условий перемирия и выносить некий, обязательный для международного общественного мнения, вердикт о виновности той или иной стороны. Если нет системы мониторинга соблюдения условий перемирия, то оно будет зависеть исключительно от степени доверия друг к другу противоборствующих сторон. Что сейчас происходит и без всякого перемирия.
Третий момент — это продолжение боевой активности Анкары против экспансии курдов на севере Сирии. Турецкое руководство уже заявила, что оно само будет определять, кто террорист, а кто — нет. Соответственно обстрелы курдов под предлогом провокаций с их стороны будут продолжаться и далее. Анкара, Эр-Рияд и Доха планируют использовать объявленное перемирие исключительно с точки зрения перегруппировки и пополнения запасов лояльных себе групп, и не более того. А это означает, что стороны просто готовятся к новому раунду вооруженной борьбы. Реальное же установление мира на Ближнем Востоке возможно только тогда, когда противоборствующие стороны убедятся в том, что они не могут физически уничтожить оппонента. Такой уверенности на настоящий день нет ни у одной из противоборствующих сил конфликта. Отсутствие фигуры Б.Асада в качестве основного партнера для переговоров о компромиссе для Турции и Саудовской Аравии является главным индикатором этого. А значит, боевые действия будут продолжаться с той же интенсивностью, что и прежде, но только в рамках «перемирия».