21 марта 2016 г. главный редактор второй ведущей арабоязычной газеты мира ‒ лондонской «Аль-Хайят» Гассан Шербель, публикуя в этой газете статью «Союзники опаснее противников», анализировал развитие региональной ситуации после объявленного Россией частичного вывода войск из Сирии. Его интересовали действия двух ведущих держав ‒ Соединенных Штатов и России в ходе внутрисирийского конфликта, а также шаги, предпринятые (либо не предпринятые) их лидерами, в отношении будущего этого конфликта и, в этой связи, позиций региональных сил в их отношениях с этими державами, определяющими развитие Женевского переговорного процесса.
Итак, Соединенные Штаты и президент Барак Обама. Для Г. Шербеля, ситуация очевидна, — американский президент «никогда не искал повода вмешаться» в сирийские дела, как «никогда не стремился найти предлог для устранения Башара Асада», «не видя в судьбе Сирии жизненно важного для американских интересов пространства». Более того, как он подчеркивал: «Регион Ближнего Востока не столь важен для него, как для его предшественников. Обама относился к Сирии как к месту, не заслуживающему того, чтобы ради нее Америка жертвовала бы своими солдатами либо тратила на нее миллиарды долларов».
Мнение главного редактора «Аль-Хайят» не несет в себе ничего нового, — саудовская журналистика, а также саудовский политический истеблишмент уже не раз высказывал такого рода претензии своему американскому союзнику. Быть может, только на этот раз эти претензии выражены более ярко: «Мечта Обамы, — продолжал Г. Шербель, — состояла в том, чтобы всеми силами избежать увязания в регионе, который он считал полем грязи и крови, местом, где процветают племенные страсти, где не удалось создать современного государства и обеспечить последовательное развитие. Если исключить соглашение (в связи с ядерным досье ‒ Г.К.) с Ираном, то курс Обамы всегда был окрашен в тона колебания, желания умыть руки и отстраниться [от решения существующих на Ближнем Востоке проблем]». Из этого, в частности, вытекал и подход президента Соединенных Штатов к «военному вмешательству Владимира Путина в Сирии», которое Б.Обама «вовсе не считал победой России, но, напротив, ее сползанием в болото, где победа невозможна в принципе, западней, оказавшись в которой Россия, в конечном итоге, продемонстрирует пределы собственной силы, своей способности добиться решения и, наконец, приведет к тому, что больная российская экономика будет окончательно обескровлена».
Впрочем, некоторая нота новизны в оценке Б.Обамы присутствует. Но эта нота ситуационна и связана с вызвавшим в Саудовской Аравии многочисленные протесты опубликованным 10 марта 2016 г. журналом The Atlantic интервью американского президента, содержавшим жесткую критику Эр-Рияда, обвинявшегося американским президентом в «государственном женоненавистничестве», «угнетении половины населения страны», «распространении фундаментализма» и недостаточности действий в сфере противостояния «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России). Откликаясь на это интервью, Г. Шербель подчеркивал, что Б.Обама «возлагал вину» за собственную нерешительность в отношении региона Ближнего Востока «на союзников его страны», критикуя их «за экстремизм и фундаментализм», и делал не оставляющий сомнений вывод: «Все это помогает понять шаги, на которые в последнее время пошли традиционные союзники Америки, обнаружившие, как опасно спать на его (Обамы ‒ Г.К.) подушке».
Если Б. Обама «мечтал устраниться от сирийского пожара», то «расчеты Путина были иными», — российский президент «ждал, пока пожар разгорится до степени, необходимой, чтобы [сирийский] режим согласился арендовать российскую армию». Поняв, продолжал главный редактор «Аль-Хайят», «ограниченность роли Ирана», «Путин пошел на решение продуманной и четко обозначенной задачи ‒ осуществление воздушной операции, исключившей падение режима и оградившей его от атак оппозиции». Решение этой задачи, заключавшейся в том, чтобы в максимально возможной степени использовать “комплекс Обамы” и его стремление уйти [из региона]», чтобы превратить Россию «в неоспоримого партнера по формированию будущей Сирии и всего Ближнего Востока».
Но, отмечал Г. Шербель, «российское вмешательство не только спасло режим от падения под ударами оппозиции», но и «практически отложило поиск решения вопроса судьбы президента [Асада]». Тем не менее, хотя «российское вмешательство и укрепило позицию режима на переговорах [в Женеве]», но «не настолько, чтобы определять их судьбу и праздновать победу над региональными силами, не желающими, чтобы этот режим продолжал существовать», — «окружение Алеппо не завершено, сирийско-турецкие границы полностью не перекрыты». Иными словами, как считал главный редактор «Аль-Хайят», российский президент «сделал сирийскому режиму заранее спланированный подарок», — режим спасен, «частичный вывод войск осуществляется», но за это Башар Асад «должен расплачиваться укреплением перемирия и участием в переговорах»
Различны ли ситуации, в которых оказались и американский, и российский президенты? Если «Обама действует, как сила, заявляющая о своей неспособности навязать одностороннее решение, то и Путин фактически признается в том же самом». Он «должен был принять во внимание чувства суннитского мира, учесть позицию НАТО, цены на нефть и болезни рубля». По мнению Г.Шербеля, «собственно поэтому в Москве ждут приезда Джона Керри, с которым будет обсуждаться вопрос о завершении созидания “международного зонтика” гарантий продолжения Женевских переговоров».
Но, в любом случае, делал завершающий вывод главный редактор «Аль-Хайят», региональным силам «очень трудно танцевать» с обеими ведущими державами, — эти державы «порой успокаивают, случается, что спасают, но каждый раз возникает положение, когда их танцевальные па и па их союзников не совпадают». Более того, продолжал он, «если ты спишь на подушке твоего сильного союзника, то ты должен выполнять его условия и соответствовать его поведению». Однако «сильный союзник ‒ не благотворительная организация, порой его требования превышают требования противников», — «в период испытаний некоторые союзники становятся более опасными, чем противники».