- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Россия и Турция: газовый вопрос

В нынешних непростых реалиях политико-экономических отношений России и Европы, особенно Москвы и Анкары на повестке дня весьма остро стоит газовый вопрос.

Не так давно президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Турция не пропадет, если у нее не будет возможности покупать российский газ. Так ли это на самом деле?

Напомним, что «Турецкий поток» – проект, по которому российский газ должен был идти в Турцию и дальше в Европу, – приостановлен. Он планировался из расчета четырех веток и 63 млрд куб. м газа. Однако стороны никак не могли прийти к соглашению по всем веткам и в результате сосредоточились на одной, которая будет обслуживать только внутренний рынок Турции.

Затем глава «Газпрома» Алексей Миллер заявил, что мощности будут 32 млрд куб. м (около половины этого объема предназначалось внутреннему рынку Турции). То есть, судя по всему, планировалось ввести в строй две ветки. После сбитого турками российского фронтового бомбардировщика Су-24, входившего в авиационную группу России в Сирии, Москва приняла решение приостановить реализацию «Турецкого потока».

Важно понимать, что «Турецкий поток» – это проект В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана. Когда лидеры двух государств договаривались (декабрь 2014 года), политико-экономические отношения между Москвой и Анкарой были на порядок лучше.

Тем не менее, «Газпром» уже долгие годы поставляет топливо на турецкий рынок через две магистрали: «Голубой поток» (напрямую) и Трансбалканский газопровод (через транзитеров).

По предварительным данным «Газпрома», в 2015 году Россия экспортировала в Турцию более 27 млрд куб. м газа. Этот объем позволяет Турции занимать второе место (после Германии) среди всех покупателей российского «голубого топлива».

Справедливости ради необходимо отметить, что конкурентоспособность российского газа сейчас активно «проверяют на прочность» ряд потенциальных поставщиков.

Соединенные Штаты Америки, заявляющие о скором масштабном экспорте сжиженного природного газа  (СПГ) не только в Азию, но и в Европу.

Австралия, планирующая в ближайшей перспективе, запустив несколько крупных СПГ-проектов, выйти на международные рынки с солидными объемами энергоносителей и потеснить с лидирующего места Катар (который несколько лет подряд уверенно держит пальму первенства среди двух десятков экспортеров СПГ).

Страны Ближнего и Среднего Востока постепенно наращивают потенциал, который у них есть.

В этой ситуации России нужно, конечно, держать ухо востро, не позволяя зарубежным конкурентам занимать нашу долю европейского газового рынка.

Возвращаясь к заявлению Эрдогана по поводу отказа от закупок российского газа, складывается впечатление, что со стороны Турции это была очередная провокация, а не реальный сценарий. Заявив о способности Турции обойтись другими источниками газа, ее лидер не сказал точно какими.

Например, азербайджанского газа не хватит на всех, у него законтрактованные объемы уже на долгие годы. Кроме того, там добыча не такая высокая.

Разыгрывая азербайджанскую карту, турки и европейцы надеются снизить зависимость от российского сырья. Они активно лоббируют запуск проекта «Южный газовый коридор», чтобы азербайджанское топливо с месторождения «Шах Дениз-2» поступало на рынок Старого Света, тем самым понижая конкурентоспособность «Газпрома».

Поставки азербайджанского газа в Европу не будут негативно сказываться на отношениях Москвы и Баку, поскольку Россия готова к конкуренции и на европейском, и на азиатском рынках газа.

По оценкам самих европейцев, к 2035 году спрос на газ в Европе составит порядка 600–650 млрд куб м., увеличившись на 150–200 млрд куб. м по сравнению с нынешним объемом потребления.

Весьма спорно, что Азербайджан и другие поставщики, которые в перспективе могут присоединиться к проекту, будут в состоянии полностью удовлетворить дополнительные потребности Европы в «голубом топливе».

Причина – множество политических, военных и экономических рисков, которые вполне способны превратить бравурную риторику европейских чиновников в пустые слова.

Доказательством плотного диалога Баку и Москвы служат недавние визиты в столицу Азербайджана вице-премьера России Дмитрия Рогозина и заместителя главы МИДа России Григория Карасина. Итоги проведенных переговоров демонстрируют желание обеих стран сотрудничать в политико-дипломатической и экономической сферах.

Примечательно, что нынешняя неспокойная обстановка на Ближнем и Среднем Востоке, прежде всего сирийский конфликт и борьба с «Исламским государством» (запрещенной в России экстремистской группировкой), не развели Россию и Азербайджан по разные стороны баррикад, что было бы встречено на ура странами Запада.

США и Европа спят и видят, чтобы Москва и Баку смотрели друг на друга лишь через прицел. Однако реальная картина такова: оба государства все же пытаются совместными усилиями найти ответы на острые вызовы современности, не забывая о развитии двусторонних хозяйственных связей в интересах роста собственных экономик.

Туркменский газ идет преимущественно в Китай. Если брать европейских производителей (Великобританию, Норвегию, Нидерланды), то у них наблюдается спад газодобычи, поскольку месторождения Северного моря давно разрабатываются и, как следствие, истощены.

Перспективы скорого выхода на международные рынки приличных объемов иранского «голубого топлива» также неоднозначны.

Несмотря на то, что Тегеран объявил о готовности после отмены экономических санкций наладить экспорт газа в Европу в больших объемах, достичь этого не удастся по ряду причин.

Газовый сектор Ирана находится в упадке, поскольку долгое время страна недополучала финансовые ресурсы от продажи нефти и не имела возможности развивать нефтегазовый сектор. За время санкций иранцам удалось газифицировать собственную территорию, но говорить о существенном экспортном потенциале на европейском направлении пока преждевременно.

Во-первых, отсутствует необходимая инфраструктура. Ранее упомянутый «Южный газовый коридор» (проекты TANAP, TAP, Nabucco), сеть газотранспортных магистралей, по которой иранское топливо имеет шансы достичь европейского рынка, пока еще не построен.

Во-вторых, Ирану гораздо выгоднее осуществлять поставки газа на азиатском направлении, поскольку этот рынок более премиальный  и удобный в плане инфраструктуры. Однако и здесь не все однозначно.

По иранской территории уже построен участок газопровода Иран– Пакистан–Индия. В течение нескольких лет китайские подрядчики планируют соорудить пакистанскую часть трубопровода. В перспективе этот трубопровод можно продлить до Китая, рынок которого из-за высокого спроса готов принять иранский газ по ценам выше европейских.

Кроме того, началось строительство газопровода TAPI (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия), но его перспективы представляются туманными из-за высоких политических рисков в Афганистане. Газопровод будет проходить по территории, контролируемой талибами, которые теперь не имеют реальной централизованной структуры после смерти муллы Омара, основателя движения «Талибан».

Что касается индустрии сжиженного природного газа, то несколько лет назад иранцы из-за санкций были вынуждены приостановить строительство мощностей по производству СПГ.

Возможна реанимация этих проектов в будущем и выход иранского СПГ на рынок Европы примерно через 5–10 лет, но география этих поставок не снизит конкурентоспособность российского трубопроводного сырья.

Так, по информации руководителя Iranian Gas Commercial Company Мохаммада Али Барати, Иран не экспортирует газ в страны Евросоюза, но ведет непрямые переговоры о поставках СПГ в Испанию. Это одно из немногих государств ЕС, которое не покупает российский газ, получая сырье из Алжира, Нигерии, Катара, Португалии, Норвегии и некоторых других стран.

Заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев не исключил участие российской компании в развитии СПГ-индустрии на иранской территории (например, при строительстве мини-заводов по производству СПГ).

Этот вопрос детально обсуждался во время недавнего официального визита в Тегеран министра энергетики России Александра Новака.

Таким образом, в нынешних реалиях без участия нашего государства и Турции, и ЕС сложно получить те объемы «голубого топлива», которые необходимы местным промышленным предприятиям и домохозяйствам.

Несмотря на жесткую политическую риторику, которая направлена прежде всего на получение экономических выгод, в конечном итоге Турция не сможет понизить зависимость от российского сырья. А жесткий переговорный процесс – дело привычное для «Газпрома».

Следует напомнить, что при строительстве «Голубого потока» договориться с турецкой стороной было отнюдь не просто. С китайцами Россия на протяжении 10 лет вела переговоры, и лишь в 2014 году был подписан «контракт века» на строительство газопровода «Сила Сибири».

Однако китайцы все еще не спешат нам навстречу, потому что накал отношений России и Запада позволяет им получать от этого дивиденды: Москва может пойти на более серьезные уступки – полностью профинансировать масштабный газотранспортный проект, предоставить большую скидку на газ.

Похожим образом действуют и турки. Из практики можем сказать, они такие же тяжелые переговорщики, как и китайцы, поэтому удивляться тут нечему. Необходимо переговорным путем урегулировать ценовые разногласия.

Напомним, что и во время переговоров по «Турецкому потоку» Анкара настаивала на 15%-ой скидке, но получила лишь чуть более 10%. Мы не обязаны за бесценок отдавать свой газ. Россия, например, и так не получила от Украины ни гривны за газ, длительное время поставляемый «Газпромом» на Донбасс во избежание там гуманитарной катастрофы.

Пока затяжные переговоры «Газпрома» по цене с турецкими компаниями приводят лишь к тому, что государственная компания Botas, в том числе из-за потепления, в феврале–марте  2016 года сократила российские закупки, а частные импортеры, которым «Газпром» урезает поставки, собирают консорциум, чтобы впервые перейти к покупке СПГ.

Стоит отметить, что Турция располагает двумя терминалами по приему СПГ – Marmara (оператор Botas) и Aliaga (оператор Egegaz). Их суммарная мощность составляет около 12 млрд куб. м в год. Основные переговоры идут с Egegaz, поскольку летом этот терминал, как правило, почти не загружен.

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), с начала текущего года закупки СПГ Турцией на 28% превысили результат полного первого квартала 2015 года, составив 2,8 млрд куб. м.

В свою очередь, терминал Aliaga в апреле–октябре минувшего года был загружен лишь на 8,5%.

Несмотря на острое желание Турции сократить импорт российского сырья в пользу сжиженного газа, на практике этот сценарий вряд ли возможен на длительную перспективу. Летом, конечно, можно увеличить объем закупки СПГ, так как ввиду низкого спроса сырье дешевеет. Однако накануне отопительного периода и в течение зимы предпочтение, вероятно, будет отдано сетевым поставкам «Газпрома» по двум магистралям.

Как и отказ от российского газа, реализация еще одной «голубой мечты» президента Эрдогана также находится под большим вопросом. Во внешней политике за годы правления Партии справедливости и развития в русле борьбы Турции за лидерство в регионе была сформулирована амбициозная концепция по превращению страны в международный энергетический хаб. Дефицит собственных энергоресурсов Анкара планирует компенсировать преимуществами геостратегического положения.

Турция претендует на роль главного посредника между поставщиками (Россией, странами Прикаспия) и потребителями. Поэтому решение Москвы приостановить «Турецкий поток» внезапно и резко помешало Эрдогану осуществить этот стратегический замысел.

Примечательно, что в глазах Европы, как и России, Турция не обладает статусом надежной транзитной зоны. Как только она начала трансграничные армейские операции в отношении Сирии и предоставила американцам авиабазу Инджирлик для нанесения ударов по террористам группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России), но фактически по курдам, практически сразу стали подрываться участки газопроводов, проходящие через турецкую территорию.

Превращение Турции в крупный газовый хаб совсем не выгодно европейцам и американцам, несмотря на ее членство в НАТО. В Евросоюз Турция никогда не войдет, а вот рычаг давления на ЕС получит, если магистрали для поставок газа в Европу будут проходить через ее территорию. Американцам, пытающимся «расколоть» Турцию, также не на руку ее усиление. Учитывая турецкий менталитет, управлять Турцией так легко (как в свое время Вашингтон с помощью Еврокомиссии «надавил» на Болгарию, вынудив ее не дать ход «Южному потоку»), не удастся.

С одной стороны, лоббируя поставки газа из других государств, минуя Россию, Европа выполняет задачу по усмирению Москвы. Однако с другой – все это делается не совсем активно, потому что ни Белому дому, ни самой Еврокомиссии не интересно, чтобы Турция получила энергетический рычаг давления на Запад.

Турция не плывет в фарватере американской или чьей-либо еще политики. У Анкары есть собственная достаточно четкая экономическая линия. В то же время влияние Евросоюза, безусловно, есть, что вполне объяснимо: у Турции с ЕС очень большой товарооборот, не идущий в сравнение с российско-турецкой торговлей.

Конечно, турки будут смотреть на своих партнеров и соседей так же, как и на Россию, пытаясь где-то идти на уступки, но вместе с тем и вступать в ожесточенное противостояние.

Вполне логично, что в сложившейся ситуации России вдвойне нецелесообразно делать ставку на реанимацию «Турецкого потока». Гораздо разумнее сосредоточиться на сооружении альтернативных мощностей доставки газа в Европу. Необходимо действовать по всем направлениям.

Чем разнообразнее пути экспорта (через Украину, Германию, танкерным способом по морю), тем сговорчивее будут контрагенты. Расчетливые европейцы понимают, что, если они сейчас прошляпят, то российский газ уйдет на азиатский рынок, где клиенты готовы платить больше. Не стоит забывать, что многие европейские государства полностью зависят от росссийскихэнергоносителей.

Полагаем, что возможен даже пересмотр некоторых положений европейского законодательства в пользу «Газпрома». Тем более уже имеются магистрали, которые выведены из-под действия норм Третьего энергопакета.

Важное преимущество России – очень большие объемы газа, которые будут увеличиваться. У нас уже насчитывается около 200 млрд куб. м сырья, которые можно дополнительно использовать на внутреннем и внешних рынках. Это почти половина того, что ежегодно потребляет Евросоюз.

Даже если вынести Россию за скобки, ЕС не нужна энергетическая зависимость (которая может перерасти в политическую!) ни от кого другого, в том числе от Ирана и США, которые громко «трубят» о будущих поставках газа европейским потребителям.

Бояться конкуренции «Газпрому» не стоит, но принимать во внимание амбиции своих визави надо. Свободную нишу лучше занимать сейчас, что и пытается осуществить российская компания, начав с европейскими партнерами кампанию по расширению «Северного потока» – магистрального газопровода между Россией и Германией, проходящего по дну Балтийского моря.

Проведенный анализ позволяет прийти к объективному выводу: без российского «голубого топлива» ни Турция, ни Европа не обойдутся, ибо у ряда альтернативных поставщиков нет достаточных объемов сырья и соответствующей инфраструктуры для масштабного экспорта.

Напряжение между Москвой и Анкарой будет сохраняться и на политической, и на экономической арене. Руководство Турции будет пытаться «выдавить» из Москвы еще большие скидки на газ, шантажируя «Газпром» замещением его доли на местном рынке сжиженным природным газом из Катара.

Однако имеющиеся на сегодня у турок мощности по приему СПГ, которые составляют меньше половины всего российского газового экспорта в Турцию, и дороговизна сжиженных углеводородов осенью–зимой, позволяют быть спокойными за позиции отечественного «голубого топлива».

Тем не менее, руководству «Газпрома» всегда нужно быть готовым к тому, что при любом удобном случае Анкара вытащит из колоды газовую карту, которую российскому концерну необходимо будет быстро побить имеющимся козырем – зависимостью Турции от нашего природного газа.