- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

В ожидании войны против Ирака

Становится все более очевидным, что независимо от того, чем и когда закончится миссия международных инспекторов ООН в Ираке, механизм военных приготовлений США к силовому решению проблемы запущен на полные обороты. По оценкам аналитиков, на 80-90 % военная акция США против Ирака является неизбежной. В процессе развития иракского урегулирования основное внимание мирового сообщества сосредоточено на перспективах начала военных действий в Ираке.

Конец зимы и начало весны являются наиболее благоприятным временем года для успешного использования высокоточного оружия и проведения наземной части предполагаемой операции в районе Персидского залива. В настоящее время к зоне возможной войны продолжают постепенно стягиваться американские и британские войска, численность которых к февралю должна превысить необходимый, согласно американским планам, уровень в двести тысяч военнослужащих. Начата поголовная вакцинация морских пехотинцев США и т.д.

Однако политическое обеспечение использования силовых методов со стороны Вашингтона и Лондона против режима президента Ирака Саддама Хусейна остается недостаточным. Очень невелика вероятность того, что на предстоящем 27 января заседании Совета безопасности ООН будет принята резолюция, предоставляющая США полномочия на начало военных действий. Поэтому активные военные приготовления США продолжают носить не столько военно-тактический, сколько пропагандистский характер. Они направлены на то, чтобы продемонстрировать неминуемость войны, к которой для стран мирового сообщества выгоднее присоединиться, чем остаться в стороне.

Непрочность своих позиций понимают и в Вашингтоне. Так, несмотря на то, что недавно инспектора ООН в Ираке обнаружили косвенное подтверждение наличия у Багдада разработок оружия массового уничтожения (ОМУ), американцы не торопятся воспользоваться этим для постановки вопроса о необходимости принятия в Совете безопасности резолюции с предоставлением США мандата на проведение операции. Найденные боеголовки, произведенные в конце 90-х годов, то есть после принятия резолюции СБ ООН, запрещающей Ираку производить ОМУ, соответствуют типу снарядов, который может быть использован в качестве химического оружия. Повод для заявления о нарушении Багдадом ранее принятых резолюций налицо, но в Вашингтоне ограничились утверждением не названных представителей Пентагона телекомпании «Фокс-ньюс» о том, что это лишь «малая толика того, чем на самом деле располагает режим Хусейна.

Химическое оружие, использованное в 1988 году Саддамом против иракских курдов (горчичный газ и вещества нервно-паралитического действия) в Халабдже сотрудники корпункта ТАСС в Дамаске испытали на себе. Через некоторое время после того как химическим оружием было уничтожено более 5000 человек, автору в корпункт курдские представители принесли осколки бомб и около ста цветных фотографий жертв этой акции. Пока мы готовили сообщение в Москву, многие из нас стали кашлять, появилась рвота, глаза слезились. Вероятно, следы газа сохранились на осколках и мы ощутили его действие на себе. Ирак в то время был в друзьях у Москвы и все, что мы передали в ТАСС, к сожалению, не было опубликовано.

Между тем, ситуация может сложиться таким образом, что России придется-таки проголосовать вслед за США и Великобританией в СБ ООН за новую резолюцию, разрешающую военные действия против Ирака. Фактически это будет означать «сдачу» С.Хусейна. На это, вынужденно, пойти можно, но это не должно быть истолковано как «сдача» нами Ирака. То есть, Россия должна получить от США, Великобритании, интегрированной Европы твердую и хорошую цену за эту позицию. Например, Россия может потребовать сокращения суммы своих долгов перед Западом.

Исходя из неизбежности военной акции США против Ирака, эксперты, тем не менее, сошлись во мнении, что если по поводу первой части операции (нанесение массированных ударов с воздуха) у Вашингтона имеется в наличии более или менее ясный план, то в отношении второй части — наземной операции — ясности нет. И уж совершенно отсутствует более или менее четкий сценарий действий после завершения военной операции.

Что касается проведения наземной части военной операции, то здесь у американцев могут возникнуть проблемы. Во-первых, Вашингтону пока не удается уговорить многие страны оказать ему военную поддержку по аналогии с 1991 г., когда против Ирака была создана и реально действовала коалиция многонациональных сил. Во-вторых, американцам, судя по всему, вряд ли удастся повторить в Ираке свой афганский опыт 2001-2002 гг., когда главные задачи на земле против боевых формирований талибов решались силами имеющего многолетний боевой опыт оппозиционного Северного альянса Афганистана. Внутренняя оппозиция в Ираке слаба и разрозненна, а внешняя — способна лишь на декоративную роль марионеток в руках американцев.

Похоже, что действия Вашингтона будут опираться только на югославский и афганский опыт США. Между тем, условия в Ираке и вокруг него совершенно иные и прежние схемы здесь не сработают.

Сложившаяся в регионе ситуация, по мнению американцев, зашла настолько далеко, что США не могут ограничиться только решением иракской проблемы. Специалисты по Ближнему Востоку высказывают убеждение, что широкомасштабная военная акция США против Ирака, и уж тем более оккупация этой страны, с неибежностью вызовет бурю антиамериканских настроений в арабских странах и в целом в исламском мире, гальванизирует стремление «пороговых стран» к ускорению овладением оружием массового уничтожения и созданию острейшего кризиса власти в таких арабских странах, как Египет, Иордания и Сирия.

Сильняя зависимость государств Ближнего Востока от дешевой иракской нефти позволила Саддаму Хусейну не только нормализовать отношения со своими традициозными врагами — Сирией и Ираном, Кувейтом и Саудовской Аравией, но и вплотную подойти к созданию нового регионального политического альянса антиамериканской и антиизраильской направленности. Тем самым были пробиты бреши в многолетней экономической блокаде Ирака, инициированной самыми же американцами. Нельзя исключать, что широкомасштабная военная акция США против Ирака вызовет усиление антиамериканских настроений в арабском и в целом в исламском мире, стимулирует наращивание актов террора против американцев и против России, если ее руководство будет поддерживать политику американской администрации на иракском направлении.

Грозящая утрата контроля над ситуацией вызвала крайнюю обеспокоенность США и подтолкнула их к форсированию прежде всего силового варианта решения проблем региона. При этом не исключено, что в ближайшее время может быть востребована к реализации схема нового политического устройства ближневосточного региона, разработанная ранее группой влиятельных американских аналитиков. Схема получила неофициальный статус «программа-максимум».

Проектом предусматривается возрождение и возвращение в Ирак Хашимитской королевской династии (по аналогии с Афганистаном), свергнутой в 1958 году в Багдаде, но сумевшей уцелеть в соседней Иордании (нынешний монарх и его дядя). Израилю предлагается поддержать этот вариант решения вопроса и в союзе с Иорданией и Турцией создать вокруг себя дружественное геополитическое окружение. Одновременно отмечается, что свержение режима Саддама Хусейна позволит «укротить» региональные амбиции Сирии.

Применительно к сегодняшней ситуации геостатегический замысел США по этой схеме состоит в том, чтобы «переместить» границы географической карты Ближнего Востока в следующей конфигурации: территория Палестины отходит к Израилю. Палестина размещается на территории Иордании, а иорданское королевство занимает территорию Ирака.

Однако пока нераскрытым остается весьма существенный вопрос: насколько совместимыми могут оказаться для нынешнего Ирака ушедшая в далекое прошлое монархия и современная «демократия», о необходимости которой постоянно напоминают в Вашингтоне. Подобные планы можно было бы посчитать полным политическим сумабродством, если бы не одно существенное обстоятельство: в качестве руководителей группы аналитиков-разработчиков выступили нынешние представители американского руководства: глава Политического совета Пентагона Р.Перл и заместитель министра обороны США Д.Фейт.

Попытки реализации их «идеи» на практике могут привести к непредсказуемым вспышкам массового насилия, терроризма и общей дестабилизации военно-политического положения на Ближнем Востоке.

Осуществлением военной акции, результатом которой должно стать отстранение от власти Саддама Хусейна и режима партии БААС, Вашингтон якобы создает условия для приведения к власти в Ираке марионеточного правительства (по аналогии с Афганистаном), которое затем приглашает в страну американские нефтяные монополии. Таким образом, в практических действиях и замыслах Вашингтона и Лондона начинает просматриваться весьма важный аспект, на который еще мало кто обращает внимание. Сегодня по существу рождается новый геостратегический план и новая концепция Ближнего Востока. Конечным результатом предстоящей военной операции США в Ираке может стать радикальная перекройка политической карты всего Ближнего Востока и передел нефтяных рынков.

Следует заметить, что Конгресс США и британский парламент дали лидерам своих государств «карт-бланш» на осуществление военной акции против Ирака. В настоящее время между США, Великобританией и другими странами «антииракской коалиции» идет интенсивный закулисный торг о том, кому и какая часть достанется от иракского нефтяного «пирога».

Сегодня, по-видимому, ни у кого не вызывает сомнения то, что геостратегические концепции политического переустройства в Ираке и на Ближнем Востоке служат для США лишь прикрытием ключевой стратегической цели — установления полного контроля над нефтяными ресурсами региона и прежде всего Ирака. Следует считать, что объектом стратегического интереса США являются иракская нефть. Взяв под контроль иракскую нефть, в случае оккупации страны, США не только избавятся от энергетической зависимости от Саудовской Аравии, но и получат возможность диктовать мировые цены на углеводородное сырье для Европы (запасы нефти и газа в Северном море иссякают), Китая, Японии, Индии до подхода каспийской нефти, контроль над которой тоже входит в планы Вашингтона.

Чтобы подтвердить этот вывод, достаточно привести следующие данные: если средняя величина затрат при добыче одного барреля нефти в Ираке и Иране составляет в долларах от 0,5 до 1,0, то в США эта величина равна соответственно 18-35, в Канаде 20-25, в России 5-10. Иными словами, издержки производства при добыче каждого барреля нефти в Ираке в десятки раз ниже, чем в США. Именно этот фактор может стать решающим, хотя и не афишируемым аргументом для принятия окончательного решения о начале военных действий против Ирака.

В условиях затянувшейся в стране экономической рецессии руководство США явно стремится взять под свой контроль нефтяные ресурсы региона с тем, чтобы снизить цены и радикально устранить свою опасную энергетическую зависимость от нестабильных и враждебных США арабских режимов.

По данным исследований Института США и Канады РАН, в течение 2000-2002 годов цены на импортируемую в США нефть колебалась в среднем в пределах 24 долларов за баррель. В то же время в этом, как и в конце прошлого года имела место тенденция к относительному росту цен. Дальнейшему «всплеску» мировых цен в пределах 29-32 долларов за баррель могут способствовать продолжающееся обострение на Ближнем Востоке, возможность новых крупномасштабных террористических актов в различных странах, а также реализации планов США по свержению правящего режима в Ираке.

С учетом этих обстоятельств цены на нефть могут формироваться по двум сценариям. По первому из них, в случае осуществления военной операции в Ираке, как и в 1990 году («Буря в пустыне»), можно ожидать быстрого кризисного взлета цен до 35-40 долларов за баррель, который после смены иракского руководства и постепенного послевоенного возобновления экспортных поставок нефти может в течение 2003 года пойти на снижение до 25-28 долларов за баррель.

По второму сценарию, в случае обеспечения нормальных условий для деятельности международной инспекции ООН и отсрочки широкомасштабных военных действий, в конце текущего года уровень цен может находиться в пределах 26-28 долларов за баррель, после чего начнется фаза их снижения до 17-18 долларов к концу 2003 года.

Необходимо также учитывать, что начало военных действий может привести к остановке добычи нефти в Ираке, которая составляет 1,9 миллионов баррелей (260 тысяч тонн) в сутки. Возмещение временного прекращения поставок нефти из Ирака может быть достаточно быстро обеспечено странами ОПЕК и Россией. Однако ситуация может оказаться гораздо сложнее, если Ираку удастся нанести ракетные удары по Объединенным Арабским Эмиратам, Кувейту и Саудовской Аравии. В таком случае цены на нефть за короткий период могут достичь 50-60 долларов за баррель.

При варианте короткого периода интенсивных военных действий, после их прекращения дешевая иракская нефть может хлынуть на рынок и обрушить цены до уровня 10 долларов за баррель. Ирак обладает крупными потенциальными запасаминефти ( по оценке американских экспертов 330 млрд. баррелей) и в будущем может стать одним из ведущих игроков на нефтяном рынке. Здесь ежесуточный объем добычи может составить свыше 6 миллионов баррелей (Россия может добывать 7,7 миллионов баррелей нефти при меньших запасах и в менее благоприятных условиях).

Овладение иракскими нефтяными запасами является лишь первой, хотя и весьма важной, целью общего стратегического замысла администрации США. Установление контроля над Ираком создает для Вашингтона серьезные возможности для достижения следующей вожделенной цели — возвращения в Иран. Не случайно же Иран поставлен в центр очередной геополитической конструкции американской администрации — так называемой «оси зла» (Ирак-Иран-Северная Корея). В какой форме, и какими путями будет происходить указанное возвращение — это уже другие сценарии, контуры которых еще только намечаются. Ясно одно — Вашингтон от Ирана не отступится.

Овладение Соединенными Штатами Ираком при сохранении американского военного присутствия в Афганистане и наращивании американских позиций в Центральной Азии и Закавказье будет означать завершение стратегической изоляции Ирана и начало новой геостратегической кампании, имеющей своей главной целью возвращение Тегерана в сферу американского влияния. С решением этой задачи США устанавливают полный контроль над нефтегазовыми ресурсами Центральной Азии, Каспийского региона, Среднего и Ближнего Востока. Все это наряду с продолжением НАТО на восток ставит Россию в исключительно неблагоприятное геостратегическое положение, существенно сужает для нее возможности стратегического маневра, отсекает ее от существующих и потенциальных партнеров в исламском мире и от их нефти.

По мнения автора, Москва имеет возможность пойти на известное обострение ситуации, с тем, чтобы усилить свои позиции на международной политической сцене и тем с большей эффективностью защитить российские национально-государственные интересы. Для этого, вероятно, необходимо четко заявить на государственном уровне о том, что Ирак входит в сферу национально-государственных российских интересов в силу наличия торгово-экономических, традиционных культурных связей. И подтвердить этот тезис мощной пропагандистской кампанией в средствах массовой информации, причем, не только в России, но и за рубежом.

Российские средства массовой информации в последнее время зациклились лишь на долгах Ирака. Эти долги, в основном военного характера, составляют цифру от 6 до 7 миллиардов долларов, в то время как забвение постоянного полномасштабного экономического сотрудничества с Ираком приводит к тому, что размеры упущенной выгоды за невыполнение российскими компаниями обязательств перед иракской стороной за последние годы составили уже несколько десятков миллиардов долларов. И в первом, и во втором случае необходима активная роль российского правительства.

Кстати, нагнетание военной обстановки вокруг Ирака не смутило российских нефтяников. Увеличение вероятности начала военной операции в феврале было использовано российскими энергетиками, чтобы поставить иракцев перед необходимостью активизировать свои контакты с Москвой, с тем, чтобы они смогли увеличить российскую заинтересованность в сохранении режима Хусейна. Во время визита в Ирак делегации правительства РФ, возглавляемой заместителем министра иностранных дел России Александром Салтановым при участии представителей Министерства энергетики и компаний «ЛУКОЙЛ», «Стройтранснефть», «Зарубежнефть» и «Роснефть», начавшегося 15 января 2003г., иракская сторона предложила еще более выгодные проекты топливно-энергетического сотрудничества двух стран в сравнении с разработкой месторождения «Западная Курна-2». Багдад не только сделал реальные шаги к сохранению этого месторождения за Россией, но и предложил новые проекты. «Стройтрансгазу» предстоит заключить контракт на разработку нефтегазовых месторождений Блока № 4 в иракской Западной пустыне, а «Зарубежнефти» и «Роснефти» обещано крупное месторождение — «Нахр-Умр», которое ранее разрабатывала французская компания.

Интересно, что добываемая российскими фирмами иракская нефть поступает кстати не на российский рынок, а главным образом в США. При этом почти все средства, заработанные российскими компаниями за период с 1997 по 2000 годы (около 100 миллионов тонн нефти) оседали на счетах мелких фирм, зарегистрированных в оффшорных зонах Лихтенштейна, Кипра и Лакомо.

В течение последних шести лет действия в Ираке программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие» российские компании играли роль деловых посредников и регулярно выплачивали «откат» иракскому правительству (от 20 до 50 центов за баррель). В начале прошлого года, когда с введением Комитетом ООН нового ценового порядка цена на нефть стала определяться после ее отгрузки, положение фирм-посредников осложнилось. Действия иракских властей, обеспокоенных возможной военной операцией США, также стали менее предсказуемыми. В настоящее время иракцы отдают предпочтение российским компаниям с высокой долей участия государства независимо от их специфики и экономической эффективности.

Тем не менее, ограничители на топливно-энергетическое сотрудничество Москвы и Багдада наложены прежние. Предполагаемое свержение режима Хусейна в Ираке военным путем неминуемо приведет к пересмотру энергетической политики Багдада с разрывом всех ранее заключенных договоренностей. Таким образом, российско-иракские проекты вполне могут остаться на бумаге. Кроме того, осуществление этих проектов возможно только при условии отмены санкций ООН, введенных в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие», то есть при решении иракской проблемы по максимально благоприятному для Багдада сценарию, что маловероятно.

Из-за несостоятельности нашей информационной политики российское общество имеет очень слабое представление о реальной ситуации в Ираке и возможностях российско-иракского сотрудничества. Похоже, что во многом именно по этой причине на общественном и политическом уровне судьба Ирака и его народа пока не стали в России темой, осознанно и целенаправленно увязываемой с российскими национальными интересами и судьбами нашей страны.

Для российской стороны становится все более очевидным, что считать режим С.Хусейна гарантом сохранения российских экономических интересов в Ираке имеет смысл лишь в том случае, если будет полностью сохранена существующая система ближневосточного политического устройства. А этот вариант на будущее уже практически исключен.

К тому же санкции, как препятствие в реализации российско-иракских проектов, будут оставаться предметом серьезных противоречий Москвы и Багдада. Иракская сторона, предложив РФ новые выгодные проекты, надеется, что Россия де-факто откажется признавать санкции ООН. Однако этого ожидать не следует, так как игнорирование санкций не только ведет к осложнению отношений Москвы с ее партнерами на мировой арене, прежде всего, Вашингтоном, но и ставит ее в противоречивое положение. Постулируя примат международного права, в этом гипотетическом случае она будет действовать против его норм.

Россия не может и не должна конфронтировать с США, но в то же время обязана твердо придерживаться своей позиции на политическое решение всех претензий, предъявляемых Багдаду Соединенными Штатами и их союзниками. В мире, в том числе и особенно в арабском, в отношении России сегодня присутствуют большие ожидания в том плане, что именно она благодаря своей политике и потенциалу может стать определенным препятствием на развязывании широкомасштабной войны на Ближнем Востоке.

Для России настало, наконец, время, когда из политического и экономического посредника между «тоталитарными режимами» и «странами западной демократии» она должна превратиться в самостоятельного игрока на мировом арене и занять там достойное место.