С зимы 2015 – 16 гг. Алжир неофициально выступает посредником в секретных переговорах между Россией и Турцией, а также между Турцией и САР, нацеленных на снижение напряжения в их отношениях.
Речь идет о том, что по просьбе Анкары, Алжир открыл ей канал диалога с Россией после того, как турецкие военные 24 ноября 2015 г. сбили российский самолет Су-24 в соответствии с алжирской интерпретацией «в спорных условиях».
По алжирским источникам, стороны, опасавшиеся полномасштабного военного столкновения, несмотря на внешнюю и порой воинственную риторику некоторых своих представителей, стали искать возможности для того, чтобы «с достоинством сделать шаг назад от дуэльного барьера». В особенности это желание просматривалось у Анкары, больше всего стремившейся избежать дальнейшего развития «торгово-экономической войны».
Главным образом, секретные контакты осуществлялись через посольства сторон в Анкаре и Дамаске. При этом, по имеющимся данным, Алжир уже сыграл важную миротворческую роль. По данным его источникам, в результате Россия снизила интенсивность ударов по протурецким боевикам, чему в немалой степени способствовало и заключенное ранее перемирие между правящим сирийским режимом и так называемой «умеренной оппозицией».
Более того – в результате этого успеха к концу марта 2016 г. был открыт и второй канал взаимодействия – между Турцией и Сирией, чьи отношения продолжали оставаться крайне напряженными с серьезным риском перехода их конфликта в «горячую» стадию.
На установление неофициальных контактов вынуждает идти сама обстановка. Согласно данным алжирских источников, «турки и сирийцы захотели обмениваться данными относительно развития курдского вопроса и в, конечном счете, вероятному созданию сирийскими курдами собственного независимого государства».
Несмотря на то, что формально пока речи об этом не идет, этот сценарий, по мнению сторон, «является все более вероятным следствием уже начавшегося процесса» после того, как в марте сирийские курды объявили в районах на севере Сирии, находящихся под их контролем, собственную автономию. Данное известие было с большой тревогой воспринято как в Анкаре, так и Дамаске.
И хотя по алжирским источникам, проводимые при посредничестве АНДР сирийско-турецкие и российско-турецкие «обмены мнениями не являются очень сердечными, их тональность заметно меняется в лучшую сторону с отходом от прежней конфронтации, что уже является важным шагом».
Эти достижения, в частности по сирийско-турецкому и российско-турецкому диалогу, а также дальнейшие усилия по соответствующему алжирскому посредничеству, подробно обсуждались в последние недели в ходе визитов в АНДР министров иностранных дел РФ и САР Сергея Лаврова и Валида аль-Муаллема.
Нет необходимости говорить, что сейчас у сторон, особенно у Москвы и Анкары, еще меньше желания обострять отношения (в частности, это продемонстрировали и их позиции по отношению к последней вспышке боевых действий в Нагорном Карабахе). Но почему именно Алжир был выбран сторонами в качестве столь важного посредника?
Это во многом обусловил его авторитет на мировой арене вообще, и у отдельных государств, таких как Россия, Турция и САР, в частности.
АНДР – едва ли не единственная страна арабского мира, сохранившая с режимом Башара Асада (несмотря на звучавшую ранее периодически из алжирских источников достаточно жесткую критику за непропорциональное применение силы) привычные довоенные отношения.
Более того – Алжир всякий раз срывал принятие прокатарских и просаудовских решений по Сирии в ЛАГ.
Что касается Турции, то кроме заметно усилившихся в последние годы ее торгово-экономических связей, огромную роль в сближении позиций Анкары и Алжира играет наличие мощной протурецкой группировки в рядах самого руководства АНДР.
Речь идет о представителях т.н. «алжирских турок», исторически проживающих в Северной Африки с позднего Средневековья, потомки которых занимают весомые (а нередко и передовые позиции) в правящих кланах страны.
И, наконец, Алжир остается с периода холодной войны одним из главных партнеров Москвы в арабо-африканском мире. В частности, речь идет о сохранении плодотворного сотрудничества сторон по ВТС.
Соответственно, нынешние дипломатические усилия Алжира в столь важных и «тонких» вопросах как налаживание мостов между странами, находящими едва ли не на грани войны, дополнительно заметно усиливает его позиции не только в арабо-африканском и мусульманском мире, но и в целом на международной арене.
Та независимость в процессе принятия внешнеполитических решений, которую ранее демонстрировала алжирская сторона, и которую заинтересованным сторонам не удалось изменить ни угрозами, ни предложениями солидных финансовых «вознаграждений», теперь успешно конвертируется в более значимый чем деньги капитал. И в будущем его наличие позволит извлечь из этого еще большую выгоду, чем разовые закулисные сделки материального рода.
Следует заметить, что достигнутые успехи во многом стали дальнейшим продолжением алжирской работы в направлении урегулирования международных кризисов в Африке, в которой Алжир активно участвует с прочими важными государствами африканского континента, в частности, с Нигерией, Эфиопией и особенно ЮАР.
Подобная ситуация открывает Алжиру возможности для того, чтобы в будущем стать еще более важным посредником на мировой арене между большими державами. Одновременно это дает ему существенный козырь в продолжающейся (а по некоторым направлениям и усиливающейся) конкуренции за региональное лидерство с Марокко.
Говоря о дальнейшей возможной реализации алжирских посреднических усилий, нельзя исключать, что Алжир будет использован для установления более «плотных» контактов между Турцией и Ираном.
Следует заметить, что Алжир в последние месяцы и годом все более заметно налаживает отношения с Тегераном. Соответственно, у России также есть серьезные шансы использовать налаженные контакты в Алжире для продуктивной работы не только с ним, но и со многими другими странами.