Анкара настаивает на запрете Исламабадом организаций, действующих под патронажем Ф.Гюлена. Проживающий в США религиозный деятель обвиняется в организации поаытки военного переворота в Турции с целью свержения президента Турции Р.Эрдогана. Власти Турции утверждают, что имеют веские доказательства, что именно он стоял за событиями 16 июля 2016 г. Ф.Гюлен известен как основатель общественного движения Хизмет с конца 1960-х гг. ХХ в. Согласно пакистанским СМИ он проявлял уважение ко всем религиям и не бросал вызов властям Турции. «Идеальное человечество и идеальное общество в учении Ф.Гюлена», — название одной из международных конференций, проведенных в Пакистане в 2012 г. Участники из многих стран выясняли, каким образом превратить современное общество в идеальное в свете учений Ф.Гюлена.
В Пакистане в течение нескольких десятилетий функционируют основанные Ф.Гюленом культурно-просветительские центры. В настоящее время их насчитывается уже 21, успешно функционирует межкультурная диалоговая платформа «Руми Форум».
Местные СМИ сообщают, что правительственные круги Пакистана в ответ на требование Анкары уже приступили к изучению возможностей для принятия административных мер в отношении организаций, связанных с именем Ф.Гюлена. В настоящее время их судьба в Пакистане поставлена под вопрос.
В отличие от США и ряда стран Запада, которые проявили осторожность в первые часы попытки государственного переворота (осудили его только после провала), офис премьер-министра Пакистана поздно вечером 16 июля 2016 г. опубликовал заявление с осуждением событий в Турции, направленные на подрыв демократии. Глава кабинета министров Пакистана подтвердил «неизменную поддержку» избранному руководству, правительству и народу Турции, подчеркнув единство мусульманской уммы.
Смешанные чувства руководили Наваз Шарифом: во-первых, в октябре 1999 г. в результате военного переворота он сам был отстранен от власти; во-вторых, пакистанская пресса неоднократно писала, что премьер, вернувшись во власть в 2013 г., «восхищался» тактикой Р.Т.Эрдогана по отношению к армии Турции, и намеревался реализовать подобную стратегию в Пакистане.
Нельзя сбрасывать со счетов и личные контакты лидеров двух стран. Наваз Шариф неоднократно обращался к Р.Т.Эрдогану «за советом». Не далее как в мае 2016 г. он прилетел с официальным визитом в Турцию на фоне усиления давления политической оппозиции и военного истеблишмента в связи с делом «Панамагейт» (обвинение в коррупции, неуплате налогов, выводе капитала на оффшорные счета). Официальный повод — приглашение присутствовать на церемонии бракосочетания дочери Р.Т.Эрдогана. В действительности — проконсультироваться с президентом Турции в отношении «Панамских документов» сразу же после обращения начальника штаба сухопутных войск генерала Р.Шарифа к премьеру решить эту проблему.
Анкара один из давних региональных партнеров Исламабада. Успешно развиваются экономические связи, военно-техническое сотрудничество, диалог в гуманитарной сфере и т.д.
В марте 2016 г. Пакистан и Турция подписали рамочное соглашение о создании зоны свободной торговли, которое стороны рассматривают в качестве основы для переговоров о Договоре о свободной торговле, намеченных на сентябрь 2016 г. Двигаясь по заданной траектории, в апреле с.г. в кулуарах саммита по ядерной безопасности в Вашингтоне стороны согласились расширить экономические связи, укрепить сотрудничество в оборонной сфере, а также в других областях, представляющих взаимный интерес. В настоящее время в Пакистане активно работают порядка ста турецких компаний, инвестировавших 2.7 млрд долл. в различные проекты. Дополнительные инвестиции, ожидаются в области энергетики и инфраструктуры.
Укрепляются и военные связи, как в формате совместных военных учений, так и в области военно-техническое сотрудничество стран. В марте с.г. успешно прошли традиционные ежегодные пакистано-турецкие совместные учения между двумя армиями ATATURK-IX. В июне 2016 г. подразделения пакистанской федеральной армии приняли участие в многонациональных военных учениях EFES-2016 наряду с контингентами войск из Турции, Великобритании, США, Бельгии, Саудовской Аравии, Катара, Азербайджан.
Военно-техническое сотрудничество Анкары и Исламабада в последние годы активизировалось в разных направлениях: модернизация дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) ВМС Пакистана Agosta 90B (класс «Халид»); оборонно-промышленный комплекс Пакистана заинтересован в приобретении бронетехники, созданной на платформе «Алтай». [1] [1]
Вполне логичным стал контракт, полученный предприятиями оборонно-промышленного комплекса Турции на модернизацию самолетов F-16 ВВС Пакистана. Сделка на сумму 75 млн долл стала возможной вслед за отказом Пентагона совокупно финансировать покупку Исламабадом восьми истребителей. И уже в мае 2016 г. Стамбульской совет по внешнеэкономическим связям информировал, что несколько самолетов переправлены в Турцию. Исламабад и Анкара имеют достаточный опыт в этой области. По сообщениям турецкого сайта авиационно-космической промышленности в июне 2009 г. ВВС Пакистана предоставили тендер на модернизацию 41 истребителя F-16 турецкой компании TAI, и контракт был успешно выполнен. Одновременно Турция наладила производство двигателей для F-16 и отдельных запасных частей к ним.
В региональной политике Пакистана Турция часто выступала посредником в урегулировании кризисных ситуаций, например, в пакистано-афганских отношениях. В последние полтора-два года Исламабад проявил повышенный интерес к укреплению двусторонниих политических связей с тем, чтобы сбалансировать растущие индо-иранские отношения.
Обращение Р.Т.Эрдогана к руководству стран, на территории которых функционируют центры Ф.Гюлена, признанного в Турции основным заказчиком государственного переворота 2016 г., многих в Пакистане застало врасплох. Политика невмешательства в дела других государств, анонсированная Исламабадом в 2014 г. уже поссорила его с Эр-Риядом за отказ направить войска федеральной армии воевать против хоуситов Йемена. Сегодня отказать Анкаре означает потерять надежного партнера и поставщика для национального военно-промышленного комплекса, ВВС и ВМС Пакистана, а также инвестиции в инфраструктурные проекты, и в целом отказаться от принципа нейтралитета во внешней политике.