В последние дни проправительственный Фонд (Вакуф) политических, экономических и социальных исследований, SETAV, опубликовал несколько материалов, где он дал оценку положению турецкой экономики в непростой для страны период чрезвычайного положения. Сразу отметим, что известный своей четкой проправительственной ориентацией Фонд по определению не мог оказаться в списке из 104-х запрещенных в стране фондов. И понятно, что невзирая на «мертвый» летний сезон, когда какие-либо конференции и круглые столы не проводятся, Фонду пришлось выступить с целым рядом оперативно подготовленных публикаций, что называется «на злобу дня».
Итак, с какими оценками касательно текущего состояния и перспектив турецкой экономики выступил SETAV, опубликовавший на момент написания данной статьи два материала под следующими заголовками:
- Попытка переворота 15 июля и турецкая экономика,
- Почему попытка переворота не повлияла на турецкую экономику.
Уже из названий следует базовый тезис SETAV о слабой корреляции между экономикой Турции и случившейся в стране попыткой государственного переворота. Как минимум, спорный даже с обывательской точки зрения, не говоря о тех, кто знаком подробнее с реальным положением дел изнутри. Тем более, интересно какую базу «подбивает» Фонд под свою неоднозначную позицию.
Перечислим основные положения.
- На протяжении турецкой истории страна переживала целый ряд переворотов, которые неизменно оказывали негативное влияние на экономику. Авторы проводят логическую связь между попыткой переворота 15 июля и возникшей политической нестабильностью и тем, что душевой ВВП, находящийся на уровне 9 200 долл., не вырастет, как было продекларировано руководством страны, до 20 000 долларов ( разумеется, нереализуемость планов-2023 стала понятна не вчера, а уже несколько лет назад, однако, «переворот все спишет»- авт.).
- Центральный банк принял ряд эффективных мер, которые предотвратили панику на турецкой бирже и фондовом рынке (включая снижение процентных ставок, повышение лимитов для банков и улучшение условий использования, увеличение сроков потребительского кредитования с 36 до 48 месяцев и т.д.). Авторы приводят таблицу, призванную продемонстрировать то, что негативные последствия на бирже «действительно были, но они самоликвидировались».
Обратимся к цифрам:
- Национальный индекс-100 на стамбульской бирже в день переворота 15 июля находился на отметке в 82,825. К 21 июля, как указано в таблице, он упал до 72,255. Авторы говорят о снижении негативных тенденций и это действительно так, скажем к 27 июля показатель достиг отметки в 75,076. Однако, говорить о том, что падение – отыграно, как минимум, преждевременно.
- Курсы лиры к доллару и к евро 15 июля составляли 2,89 и 3,21 соответственно. К 21 июля стоимость национальной валюты упала до 3,07 и 3,38. 27 июля лира «собралась с силами» до 3,04 и 3,34, но рост этот пока несколько символический. Поскольку 3,0 – психологическая отметка для стоимости американской валюты.
- С заявлениями, призванными успокоить внешнюю и внутреннюю бизнес-среду, выступили все турецкие официальные лица, включая президента Р.Т.Эрдогана, премьер-министра Б.Йылдырыма и помощника премьера М.Шимшека, а также представители частного сектора – Союза палат и бирж Турции (ТОВВ) и Междлиса турецких экспортеров (TIM).
Общий посыл этих выступлений можно свести к формуле:
а) в Турции проводится здоровая экономическая политика, экономические реформы будут продолжены, а принимаемые в критический для страны момент меры будут очень «friendly» для рынков.
б) Турция из процесса выйдет с окрепшими демократическими институтами и рыночной экономикой, а также с более привлекательной инвестиционной средой.
в) Введенный режим чрезвычайного положения не является военным положением и не повлияет на повседневную жизнь граждан, включая работу и досуг. Ситуация в Турции не будет отличаться от Франции, Германии и Бельгии, переживших террористические атаки.
- Нельзя было в документе обойти вниманием факт незамедлительного, после попытки переворота, снижения кредитных рейтингов Турции со стороны ведущих мировых рейтинговых агентств, включая Standard&Poor’s, Moody’s и Fitch и прочих, сопровождающегося обеспокоенной риторикой и негативными прогнозами на перспективу. И опять же авторы отмечают своевременные, успокаивающие заявления турецкого руководства, в которых оно, помимо всего прочего, подчеркивает несправедливость и поспешность снижения турецких индексов.
Приводится пример и Brexit, который привел к падению на Лондонской бирже и негативным последствиям для британской валюты. И невзирая на то, что турецкая экономика столкнулась с куда как большими рисками, она продемонстрировала и бОльшую устойчивость (!), чем британская. Не стоит забывать, как говорят авторы, что турецкая экономика в прошлом году росла темпами, превышающими 4% в год, что, особенно по нынешней ситуации стагнирования мировой экономики, отражает весьма и весьма динамичное развитие.
Конечно же, выступления турецкого руководства с трибуны, демонстрирующие устойчивость власти в стране и приверженность политическим и экономическим преобразованиям, имеют значение для настроений на бирже, которые по определению весьма переменчивы.
Однако, выражаясь просто и называя вещи своими именами, долгосрочные инвесторы, все без исключения, – «трусы». Никто, если он не спекулянт, не понесет деньги в страну, если он не будет на 200% уверен в том, что его капитал будет в безопасности и принесет запланированную отдачу. А в мире идет настолько большая «драка» за привлечение ПИИ (прямых иностранных инвестиций), что любое негативное событие, даже не масштаба переворота, моментально отбрасывает страну в конец длинной очереди за деньгами.
И речь идет не только о зарубежных вложениях, но и о частных инвестициях внутри страны. Мало того, что частный сектор Турции перекредитован, так ему ещё авторы документа предлагают «упрямо, невзирая на переворот» и дальше инвестировать в экономику страны и в долгосрочные проекты. Причем эти призывы звучат скорее идеологическими, нежели рациональными: бизнесменам Анатолии предлагают вспомнить, что они «сколотили» свой капитал благодаря «демократической среде» в течение истекших 10-15 лет, а, следовательно, настойчивость частного сектора сейчас будет играть критическую роль для экономики страны.
Возможно, кто-то и найдет эти призывы не лишенными логики, но практика первых дней после попытки переворота показала, что турецкий частный бизнес «застыл» в ожидании: ранее начатые инвестиции тормозятся, а перспективные проекты отложены до лучших времен. Конечно, история успеха турецкой экономики истекшего десятилетия и список реализованных мега-проектов не могут не впечатлять, но все прекрасно понимают, что тот период закончился, а начавшийся новый отрезок пути пока больших надежд не вселяет. Так что, нет никакой уверенности, что призыв Фонда политических, экономических и социальных исследований к государству и частному сектору «сплотиться» будет на этом этапе развития услышан крупными серьезными игроками как в Турции, так и за её пределами.