Отношения КСА и ИРИ переживают в настоящее время один из самых сложных своих периодов. После разрыва дипломатических отношений в начале года в последующие месяцы обе страны продолжили в активной форме «войну по доверенности», которую они ведут уже несколько лет в Сирии, Йемене и Ираке. Однако многие аналитики с тревогой отметили, что ирано-саудовский конфликт начал отчетливо переходить в религиозную сферу, когда камнем преткновения стал ежегодный хадж. Как известно, начало конфликтной ситуации вокруг хаджа было положено еще в мае с.г., когда Тегеран заявил, что иранцы в этом году не смогут совершить традиционное паломничество. Поводом послужил прошлогодний трагический инцидент, когда в результате давки в долине Мина, на мосту Джамарат, погибли паломники (количество погибших по независимым оценкам составляет 2431 чел., официальные саудовские данные несколько занижены) среди которых было 464 граждан Ирана. Тегеран обвинял Эр-Рияд в плохой подготовке, некомпетентности Министерство хаджа и умры, а также в бездействии служб безопасности. Иранцы настаивали и на официальных извинениях, а также в выплате денежных компенсаций родственникам «шахидов Мины», кроме того потребовали особых преференций иранским паломникам, особенно в обеспечении безопасности и права проводить политические демонстрации. В течение нескольких месяцев перед началом хаджа Иран попытался использовать этот вопрос как инструмент давления на Саудовскую Аравию и привлечь к бойкоту хаджа другие исламские страны.
Однако это не первый раз, когда Тегеран использует гибель своих граждан во время хаджа для политических целей. В иранской пропаганде события это получило название «резня паломников в Мекке», когда 31 июля 1987 г. произошли столкновения между иранскими паломниками и саудовскими силами безопасности. Это явилось финалом серии столкновений, начавшихся в марте 1987 г., между последователями аятоллы Р. Хомейни и саудовскими силовиками. По саудовской версии около 25 тыс. иранских паломников попытались заблокировать вход в Запретную мечеть, спровоцировав столкновение с силами безопасности, в результате погибли более 400 человек (275 иранских паломников, 85 представителей спецслужб, 42 паломника других стран). Вплоть до настоящего времени Саудовская Аравия и Иран пытаются представить трагические события 1987 г. как спланированную провокацию спецслужб противника. В Эр-Рияде полагают, что это была спланированная иранскими спецслужбами операция, целью которой должен был стать захват Запретной мечети и провозглашение аятоллы Хомейни главой всей исламской уммы, поэтому власти вынуждены были применить силу, чтобы положить конец всем этим планам. Иранцы же обвиняли саудовцев в заранее спланированной провокации, а также намеренном желании ограничить количество паломников из Ирана. В результате все это привело к разрыву дипломатических отношений в 1988 г., которые были восстановлены только в 1991 г., после смерти аятоллы Р.Хомейни. Однако даже во время «потепления» в отношениях в последующие десятилетия, иранцы оставались одной из самых «проблемных» категорий паломников для саудовцев и, которые находились под пристальным вниманием спецслужб. Дело не только, в попытках «экспорта исламской революции» или организации политических манифестаций под антисаудовскими и антиамериканскими лозунгами, но и в провокациях со стороны собственных «непримиримых» салафитов, для которых некоторые религиозные обряды шиитов являются неприемлемыми. Иранские паломники, возвращаясь с хаджа, регулярно рассказывали о случаях оскорбления или неподобающего поведения со стороны радикально настроенных салафитов, которые пользовались негласным потворством властей, несмотря на заявления Министерства хаджа и умры КСА, что все гости и паломники принимаются властями королевства на одинаковом уровне без различия их конфессиональной принадлежности.
Саудовские власти всерьез опасались, что в этом году во время хаджа ситуация может развиваться по аналогичному сценарию. Тем не менее, Эр-Рияд в целом не хотел дальнейшей конфронтации и дал согласие, чтобы иранские паломники, несмотря на разрыв дипотношений, прибыли транзитом через третьи страны – ЕС, США, Австралию, Новую Зеландию и ряд стран Африки. Однако конфликт вокруг хаджа перешел в форму открытых взаимных вербальных обвинений, в котором «отметились» многие лица из высших политических кругов, включая обоих министров иностранных дел Дж.Зарифа и А.аль-Джубейра. Перед самым началом хаджа аятолла А.Хаменеи обрушился на Саудовскую Аравию с резкой критикой, обвинив в неспособности к организации хаджа, призвал исламские страны к принятию «согласованных мер» для решения проблемы и наказания правительства королевства, не забыв навесить на саудовцев ярлык «малого сатаны». В ответ наследный принц Мухаммед бен Наеф заявил, что иранские власти «политизируют хадж и находят в этом повод нарушить учение ислама». Однако призывы главы иранского государства не нашли поддержки в исламском мире. Заявление А.Хаменеи получило осуждение со стороны ЛАГ, ОИС, а также ряда суннитских религиозных деятелей. Кроме того, духовный лидер Ирака аятолла Али ас-Систани не поддержал инициативы, исходившей из Тегерана, и призвал иракских шиитов «дистанцироваться от конфликта» между ИРИ и КСА, а также «уважать друг друга и избегать конфликтов». ССАГПЗ также поддержал Саудовскую Аравию, посчитав заявление, что заявления главы ИРИ являются «агрессивными, а также отчаянной попыткой политизировать этот великий мусульманский обряд», т.к. «подобные кампании идут вразрез с ценностями и принципами ислама».
Тем не менее, и саудовская сторона также «подлила масла в огонь» в этой обстановке. Особый резонанс вызвали слова верховного муфтия КСА шейха Абдель Азиза Аль Шейха. В своем интервью для саудовской газеты «Мекка», отвечая на вопрос об обвинениях иранского лидера, он заявил, что необходимо понять «они (иранцы-авт.) не мусульмане, а являются потомками «магов», их враждебность в отношении мусульман, особенно суннитов, очень древняя». Отметим, что в данном случае он употребил не «зардаштийун» — термин, который применяется в арабоязычной научной литературе для обозначения приверженцев древней иранской религии – зороастризма, а слово «маджус» — маги (особое жреческое сословие в этой религии), что характерно для антишиитской салафитской риторики еще со времен Ибн Таймии. В этом верховный муфтий не был оригинален, т.к. в последнее время ярлык «маджус» в отношении иранцев можно встретить нередко и в саудовской прессе, особенно в статьях антииранской направленности. Напомним, также, что «маджус» — одно из распространенных пропагандистских клише светского режима Саддама Хусейна еще во времена ирано-иракской войны (1980-1988 гг.). Да, и сейчас в арабских националистических СМИ это слово ассоциируется больше с «персами» (иранцами) – врагами «арабской идентичности», чем с шиитами как таковыми, особенно с шиитами-арабами. Для этого в салафитской пропаганде в основном употребляется термин «рафидиты» (рафида), который нередко можно слышать от радикальных улемов в их антишиитских хутбах и фетвах, причем не только в Саудовской Аравии. Однако как бы то ни было, но неуместные высказывания верховного муфтия только повысили градус напряженности в идущей информационной войне между КСА и ИРИ. Тем более, Тегеран в полной мере использовал этот «козырь» в своей информационной войне против Эр-Рияда как явное доказательство «такфиристкой» сущности режима Аль Сауд. Оказавшись под шквалом критики, Эр-Рияд через СМИ пытался представить этот казус как неловкую «оговорку», а не официальную позицию саудовских властей. Особый акцент был сделан на том, что это было сказано шейхом Абдель Азизом в телефонном интервью с корреспондентом газеты «Мекка», которая не входит в число саудовских официозов. Тем более в саудовской блогосфере были намеки, что журналисты могли бы сначала «включить мозги» прежде чем публиковать это «частное» заявление саудовского муфтия с учетом текущей ситуации, которое прошло затем в заголовках почти всех мировых СМИ. Вполне вероятно, что последуют «оргвыводы» и «крайними» могут сделать журналистов этой региональной газеты.
Однако власти королевства, судя по всему, очень серьезно отнеслись к реакции, которая прокатилась по исламскому миру, а особенно шиитским странам, посчитав, что это может негативно сказаться на имидже страны. Впервые с 1981 г. было объявлено, что шейх Абдель Азиз не будет произносить традиционную хутбу во время стояния на горе Арафат, к которой, как известно, он очень серьезно готовится еще загодя. Хотя официальной причиной, согласно его заявлению для официоза «Оказ», стали «проблемы с голосовыми связками». Кроме того, панарабская газета «Рай аль-Яум», со ссылкой на анонимные информированные саудовские источники, полагает, что причиной это «дипломатической болезни» явилось крайнее недовольство «оплошностью» верховного муфтия в высших эшелонах власти королевства (причем даже было названо имя короля Сальмана), а также реакция общественности. Причем даже проходила информация, опять же со ссылкой на анонимные саудовские источники, что вполне возможна отставка шейха Абдель Азиза с поста верховного муфтия под любым благовидным предлогом. Хотя это сделать не так просто, т.к. он не только происходит из рода Аль Шейх (второй по значению род в королевстве после дома Аль Сауд), но и пользуется традиционным влиянием в консервативных кругах. Он и раньше допускал ряд резких или «спорных» высказываний, вызвавших реакцию не только в исламском мире, но его всегда выручала лояльность к правящей семье. Как опытный политик он всегда поддерживал текущий курс правительства, будь то попытки либеральных реформ при короле Абдалле или политику «закручивания гаек» при короле Сальмане, избегая открытой конфронтации. Однако несомненно, что на этот раз власти все же решили «поставить ему на вид», и вместо него к паломникам обратился имам и хатиб Запретной мечети Абдеррахман ас-Судайс. Известный ранее также неоднократными антишиитскими заявлениями, на этот раз в его хутбе было высказано немало правильных и политкорректных слов о борьбе с такфиризмом, укреплении исламского единства, противостоянии терроризму, у которого «нет национальности» и т.д. Отдельный пассаж был обращен к непосредственно к журналистам: «О, деятели средств массовой информации и владельцы социальных сетей! Аллах, Аллах в использовании прессы и интернет-сайтов для поддержки религии и защиты Ислама; благопристойная очевидность, честность и доверие к написанному, доверие к сказанному, стремление к истине и объективности, удаление от внесения смятения и слухов».
В итоге саудовцам удалось частично отыграться в этой информационной войне с иранцами и даже получить поддержку в исламском мире, преимущественно у суннитов. Попытки Ирана поставить Саудовскую Аравию в полную изоляцию не увенчались успехом. Призыв к бойкоту хаджа поддержали только проиранские силы в Ираке, Ливане, Йемене и др. Помимо Ирана, в Ираке также прошли политические демонстрации под антисаудовскими лозунгами в ряде городов, включая и Багдад, но это была явно не та реакция, на которую рассчитывали в Тегеране. Саудовцы в свою очередь также пошли на контрпропаганду, заявив, что запустили круглосуточный телевизионный канал на фарси для демонстрации в режиме онлайн всех ритуалов хаджа и салятов из Запретной мечети. Было отмечено, что вещание канала будет охватывать аудиторию в 130 млн, включая помимо Ирана, также Афганистан и Таджикистан.
В целом, по итоговым оценкам Министерства хаджа и умры КСА, в этом году паломничество прошло без серьезных происшествий, но стало самым малочисленным за последние десять лет, в нем участвовало только 2,4 млн человек из более чем 30 стран мира. Среди паломников в этом году, исламские СМИ это особо подчеркивали, оказался и посол Великобритании в Саудовской Аравии Саймон Коллинз, который незадолго до этого принял ислам, вместе со своей супругой. Однако хадж этого года несомненно прошел под знаком ирано-саудовской конфронтации. Это со всей очевидностью следует из итогового выступления губернатора Мекки принца Халеда аль-Фейсала, который заявил, что удачная организация хаджа в этом году «является ответом на всю ложь и клевету, озвученную в адрес королевства» иранцами. «Я молюсь, чтобы Всемогущий Аллах направил их, удержал от беззакония и неправильного отношения к своим братьям-мусульманам среди арабов в Ираке, Сирии, Йемене и во всем мире. Но если они готовят армию, чтобы вторгнуться к нам, мы не собираемся сдаваться тем, кто собирается идти на нас войной», — подчеркнул принц.
Таким образом, по оценкам всех аналитиков, хадж 2016 г. стал самым политизированным за последние десятилетия. Иран явно продемонстрировал желание, использовать сложившуюся ситуацию и изолировать Саудовскую Аравию, выставив ее в глазах мирового сообщества и исламского мира, а возможно создать некую анисаудовскую «шиитскую коалицию», внутри некоторых исламских международных организаций. В этом контексте Эр-Рияд должен серьезно отнестись к призывы А.Хаменеи поднять вопрос о пересмотре статуса Двух Святынь, чего не было на протяжении многих лет еще со времен аятоллы Р.Хомейни. Это является прямым вызовом авторитету саудовского монарха, который как известно, с 1982 г. носит титул Хранителя Двух Святынь, что всегда оспаривалось Ираном. Напомним, что подобные идеи возникали и в американских «мозговых центрах» несколько лет назад в рамках проекта «Большой Ближний Восток». Например, в известной статье Ральфа Петерса «Кровавые границы», на месте разделенной Саудовской Аравии должно быть создано некое «Священное Исламское государство» (Islamic Sacred state) – «своего рода мусульманский супер-Ватикан», в котором Мекка и Медина должны находиться под управлением на ротационной основе представителями «главных мировых мусульманских школ и течений в движений». Поэтому если тенденция сохранится, то ситуация с хаджем может перерасти в серьезный геополитический конфликт по линии разлома сунниты–шииты. Тем более, в региональной прессе с тревогой было отмечено, что в результате напряженности между КСА и ИРИ, хадж начинает превращаться в исключительно суннитское мероприятие. Причем это началось не в этом году. Указывается, что за время конфликта в Сирии многие сирийцы не смогли совершить хадж по политическим причинам, т.к. сторонникам режима Б.Асада был закрыт путь в КСА, а их квоты были отданы антиасадовской оппозиции. Это касается и йеменцев, воющих против аравийской коалиции, ливанской «Хизбаллы», которая также присоединилась к бойкоту хаджа, проиранских группировок Ирака и т.д. Кроме того, исключение из хаджа шиитов и замена его альтернативным паломничеством в священные города как Неджеф и Кербелла вызвало критику у ряда исламских лидеров, когда рядовые верующие стали заложниками политических игр КСА и ИРИ. Если такая тенденция сохранится в ближайшие годы, то королевство становится очень уязвимым для обвинений в политической предвзятости в организации хаджа. Это может создать условия, когда Иран попытается «продавить» через исламские и международные организации план пересмотра контроля над святыми местами ислама.
Интересно, что Иран решил действовать решительно против КСА, обратившись также за поддержкой к Западу. Весьма необычно, что в газете «Нью Йорк Таймс» 13 сентября была опубликована статья министра иностранных дел Ирана Дж. арифа «Давайте избавим мир от ваххабизма». Антисаудовский настрой статьи совершенно очевиден. По мнению автора, главная угроза стабильности на Ближнем Востоке в настоящее время исходит не от «американского империализма», а «ваххабитской идеологии». Он заявляет, что саудовцы поддерживают все террористические группировки, включая «Талибан, различные инкарнации «Аль-Каиды» или так называемого «Исламского государства» (запрещены в России)», а также погружают «арабский мир в дальнейший хаос, чтобы нанести ущерб Ирану». Причем делается явный реверанс в сторону Вашингтона, когда утверждается, что не «возглавляемый американцами захват» Ирака является причиной сложившейся ситуации в стране, а «ваххабитская идеология», которую экспортирует на протяжении многих лет Саудовская Аравия, не забыв подчеркнуть, что «ваххабиты» являются только малой частью суннитского мира. Посыл понятен — заручиться поддержкой американцев или, по крайней мере, найти у них понимание в противостоянии ИРИ и КСА. Однако Дж.Зариф, и это очевидно, в своей антисаудовской полемике не договаривает, что обе страны в определенной мере несут взаимную ответственность за растущую нестабильность в регионе. В каждом из двух государств есть свои «ястребы», которые готовы манипулировать государственной идеологией, будто то «вилаяет-е факих» или «салафизм», для достижения своих целей. В данной ситуации обе страны должны остановиться и не переходить «красную линию», т.к. все эти геополитические игры и взаимные публичные обвинения могут перерасти в неконтролируемый конфликт, от которого пострадают обе страны.