- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

К итогам Международной конференции по нераспространению оружия массового уничтожения

В Москве с 18 по 20 сентября 2003 г. прошла Международная конференция по нераспространению оружия массового уничтожения. Конференция была организована совместно двумя ведущими неправительственными организациями в области нераспространения, контроля над вооружениями и международной безопасности, — Московским Центром Карнеги и ПИР-Центром политических исследований — при поддержке Фонда Карнеги за международный мир.

Конференция явилась важной вехой на пути сближения позиции мировых держав по самой важной на сегодняшний день проблеме — проблеме нераспространения оружия массового уничтожения. Прошедшая конференция отличалась как по содержательной глубине обсуждаемых проблем, так и по составу участников. В ее работе приняли участие более 300 представителей из 38 стран мира, в том числе из России, США, Франции, Великобритании, Китая, Ирана, Израиля, Южной Кореи, Японии, Индии, Пакистана, Германии и многих других стран. Отмечалось лишь отсутствие представителей Северной Кореи.

«Нынешняя Московская международная конференция по нераспространению в отличие от предыдущей проходит в изменившихся условиях. Расширился спектр угроз международной безопасности и, главное, возросла реальность их осуществления», — заявил в своем обращении к участникам Московской международной конференции по нераспространению помощник Президента РФ по вопросам стратегической стабильности маршал И.Д. Сергеев.

Выступая на конференции, заместитель Генерального секретаря ООН по вопросам разоружения Нобуясу Абе отметил, что «в настоящее время существует большая опасность распространения ОМУ и средств его доставки».

Задав извечный вопрос «Что делать?» в отношении этой угрозы, директор Московского Центра Карнеги Эндрю Качинс подчеркнул, что «ответ состоит в эффективном синтетическом комбинировании уже существующих международных правовых режимов».

«Никто не собирается аннулировать или пересматривать Договор о нераспространении ядерного оружия, — отметил, выступая перед участниками конференции, директор ПИР-Центра В.А. Орлов». — «Это тот редкий случай, когда 11 небольших статей защищают мир от распространения ядерного оружия. Если бы не было соглашения, мы бы имели сейчас около 40 ядерных государств. Договор до сих пор прекрасно работает, и необходимости в его ревизии нет. В 2005 году мы просто рассмотрим вопрос о повышении его эффективности».

По мнению г-на Абе, “США и Россия, как две мировые сверхдержавы, несут особую ответственность за укрепление режима нераспространения оружия массового уничтожения”. Эту позицию разделяет и Эндрю Качинс, заметивший, что «только при условии развития тесного российско-американского партнерства возможно решение проблемы распространения ОМУ».

Министр энергетики США Спенсер Абрахам, выступая в рамках конференции выразил уверенность, что «Конгресс США удовлетворит запрос Министерства энергетики на увеличение в следующем году бюджетных средств, выделяемых на программы ядерной безопасности, до 1,3 млрд долларов», что поможет решению проблемы более эффективного участия России в режиме нераспространения.

В тоже время, отвечая на вопросы участников конференции, министр по атомной энергии России А.Ю. Румянцев подчеркнул, что «Минатом имеет достаточно средств как бюджетных, так и накопленных в результате своей коммерческой деятельности, чтобы запустить процесс усиления режима нераспространения».

На Конференции с докладами и сообщениями выступили дипломаты, специалисты и эксперты в области ядерной безопасности, представители международных организаций, и другие официальные лица. Повестка дня конференции была насыщенной. Состоялись четыре пленарных заседания, посвященные важнейшим проблемам: «Вызовы режиму нераспространения в новой стратегической обстановке», «Перспективы расширения Глобального партнерства», «Проблемы ОМУ на Ближнем Востоке» и заключительное пленарное заседание: «Нераспространение, контрраспространение. Упреждение?». Кроме того, активная работа шла на секционных заседаниях. На них обсуждались такие вопросы как:

· «Предотвращение гонки вооружения и сотрудничество в космическом пространстве»;

· «Многосторонние режимы экспортного контроля»;

· «Нераспространение химического и биологического оружия»;

· «Образование и повышение квалификации в области нераспространения»;

· «Безопасность и утилизация ОМУ и ядерных материалов»;

· «Противодействие угрозам супертерроризма»;

· «Перспективы ядерной энергетики и нераспространение»;

· «Северокорейский узел»;

· «Конференция по рассмотрению действия ДНЯО 2005: подготовка и перспективы».

Участники Конференции согласились, что в настоящее время в мире существует 14 ядерных или «пороговых» государств.

Ядерные и «пороговые» державы

Пять официально признанных ядерных держав, подписавших ДНЯО:

1. Россия

2. США

3. Китай

4. Великобритания

5. Франция

Три страны, имеющие ЯО, но не присоединившиеся к ДНЯО:

6. Пакистан (испытания провел)

7. Индия (испытания провела)

8. Израиль (испытания не проводил) —

Шесть стран, разрабатывающие военные ядерные программы:

9. Северная Корея (близка к созданию ЯО или обладает 1-8 зарядами, вышла из МАГАТЭ)

10. Иран (обвиняется в эскалации военной составляющей национальной ядерной программы)

11. Египет

12. Ливия

13. Сирия

14. Судан.

Как явствует из некоторых выступлений, особую озабоченность вызывает проблема «трех государств» — Пакистана, Индии и Израиля. Ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Роуз Геттемюллер (США) и ее коллега Джон Вольфсталь в своем докладе отметили, что «эти страны не могут быть приняты в число участников ДНЯО в качестве государств, располагающих ядерным оружием, в связи с существующей процедурой внесения поправок в этот договор, а также из-за необходимости соблюдать интересы государств, которые отказались от своих собственных программ разработки ядерного оружия. С другой стороны, международное сообщество чувствовало бы себя в бoльшей безопасности, если существовала уверенность в том, что Индия, Израиль и Пакистан в полном объеме и добросовестно соблюдают режим норм, правил, институтов и процедур, которые минимизируют риски возникновения ядерного конфликта и дальнейшего распространения ядерного оружия».

Авторы доклада предлагают следующие меры:

1. В отношении Израиля: «В этой связи, прежде всего США, должны подтолкнуть Тель-Авив к осуществлению шагов, которые уменьшат заинтересованность Ирана и арабских государств в распространении оружия массового поражения. Основные цели здесь заключаются в следующем:

· снизить уровень обеспокоенности Ирана наличием двойных стандартов и дискриминации. США (и другие государства) должны признать, что ядерный статус Израиля представляет собой серьезную проблему, которую необходимо решать на справедливой основе и последовательно, с учетом интересов в области безопасности всех государств региона;

· убедить Израиль в том, что введение ограничений на некоторые виды деятельности в ядерной области лишь укрепит его безопасность в долгосрочной перспективе;

· подтвердить обязательства Израиля по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения.

2. В отношении Пакистана: «Предотвратить наиболее серьезную угрозу в области распространения ядерного оружия со стороны Пакистана можно на двусторонней или на многосторонней основе, а не обязательно в рамках ДНЯО. Пакистан следует убедить в необходимости введения строгого всеобъемлющего контроля в целях предотвращения распространения ядерных ноу-хау, материалов или оборудования… США и другие имеющие соответствующий потенциал страны, прежде всего Китай, должны предложить свою помощь для максимального обеспечения безопасности ядерных объектов в Пакистане и охраны квалифицированного персонала с тем, чтобы предотвратить утечку «активов», не способствуя при этом росту ядерного арсенала Пакистана».

3. В отношении Индии: «Индии тоже необходимо оказывать содействие и помощь в использовании современных технологий и методик для предотвращения утечки ядерных материалов, оружия и ноу-хау. Это также нужно сделать в контексте войны с терроризмом».

Как и ожидалось, главными темами дискуссий были «иранский, северокорейский и израильский вопросы», а также проблема «супертерроризма».

Представители США обвиняли Иран и КНДР во всех смертных ядерных грехах, иранцы отстаивали свое право развивать мирный атом и, в свою очередь, обвиняли Израиль в гонке ядерного оружия. Израильские участники Конференции, не отрицая и не подтверждая наличия боевых ядерных зарядов в их стране, доказывали необходимость оборонительных ядерных программ в Израиле перед лицом угрозы уничтожения самого государства Израиль.

Иранский узел.

Посол Исламской Республики Иран Голамерза Шафеи в своем письменном обращении к участникам Конференции, выражая официальную позицию ИРИ, отметил, что самым важным элементом с точки зрения эффективности механизма действия режима нераспространения является его глобализирующийся характер. Государства как важнейшие игроки на мировой арене неизбежно должны принимать во внимание этот важнейший фактор и соблюдать приверженность положениям конвенций о нераспространении оружия массового уничтожения с целью укрепления механизма нераспространения, для достижения мира и обеспечения международной безопасности.

По мнению иранского дипломата, участие в этой системе одних государств и неприсоединение других ведет к нарушению существующего порядка и способствует возникновению своего рода соперничества между отдельными странами. Необходима выработка справедливых, свободных от дискриминации на мировом уровне решений относительно международного механизма нераспространения.

Г-н Шафеи отметил, что еще одним серьезным препятствием для механизма нераспространения оружия массового уничтожения является негибкость государств, обладающих ядерным оружием, в части ядерного разоружения. По мнению докладчика, такая ситуация увеличивает опасность распространения ядерного оружия.

Голамреза Шафеи особо подчеркнул, что Иран активно сотрудничает с международными организациями и институтами в области нераспространения ОМУ и будет продолжать подобное сотрудничество далее. Более того, в своей оборонной доктрине Иран не предусматривает места для ОМУ. Что же касается мирного использования атомной энергии, то Иран последовательно будет проводить эту программу в жизнь.

Американский посол в РФ Александр Вершбоу в своем выступлении резко заявил: «Тактика обмана и проволочек, применяемая Ираном, заставляет усомниться в том, что его ядерная программа имеет сугубо мирный характер. То иранцы месяцами не пускают инспекторов МАГАТЭ взять пробы на подозрительных объектах, очевидно скрывая следы военных разработок, то дают противоречивую информацию о программе обогащения урана». Г-н Вершбоу призвал членов МАГАТЭ предотвратить превращение Ирана в ядерную державу.

В свою очередь, заместитель генерального директора по политическим и международным делам МИД Ирана Али Акбар Солтанеи в ответ доказывал, что у его страны намерения сугубо мирные. По поводу нашумевшего скандала с центрифугами для обогащения он сказал: «Если страна лишена топлива для реактора, чтобы производить радиоизотопы для больниц, если у страны нет гарантии, что она сможет получить топливо для мирных исследований на мировом рынке, то ей приходится искать пути производства его у себя». По поводу решения МАГАТЭ Солтанеи отметил: «Чем больше ответов Иран дает на вопросы МАГАТЭ, тем больше новых вопросов нам задают. Но ведь конечная цель — разрешить проблемы». Впрочем, г-н Солтанати пообещал, что Тегеран вскоре даст свой ответ. В кулуарных беседах г-н Солтанати подчеркнул, что затягивание решений по подписанию Дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия вызвано тем, что Иран — демократическая страна, где идет борьба различных точек зрения, и только после достижения консенсуса правительство даст ответ.

В своем докладе Али Солтанеи обвинил Израиль в обладании химическим, бактериологическим, ядерным оружием и средствами его доставки. «Считается, что Израиль уже разработал химическое и бактериологическое оружие, и у него имеются средства его доставки. Кроме того, Израиль обладает средствами для производства процессов синтеза и расщепления ядерного топлива, а также ядерное оружие малой мощности, которым может поразить любую цель на Ближнем Востоке», — сказал Али Акбар Солтанеи. «Вызывает большую озабоченность действия Израиля, которые представляют серьезную и постоянную угрозу для безопасности других стран в регионе» — отметил в этой связи Али Акбар Солтанеи. Он отметил, что Израиль в настоящее время продолжает наращивать ядерный арсенал. «Нельзя обеспечить стабильность в регионе, где существует явный ядерный дисбаланс», — сказал представитель иранского МИДа.

По словам Солтанеи, очень вероятно, что Израиль обладает и ракетами, которые могут запускаться с подводных лодок. «Обладание Израилем ОМУ и ракетами было бы невозможно без помощи его стратегических партнеров в Европе и особенно США», — сказал Солтанеи.

Кроме вопроса о ядерной программе Ирана и его сотрудничества с МАГАТЭ, обсуждались также проблемы российско-иранских отношений в ядерной сфере. И главное здесь — подписание соглашения между двумя странами о возвращения ядерного топлива для Бушерской АЭС в Россию. Глава Минатома России Александр Румянцев заявил на Конференции, что на окончательную доработку соглашения о поставке ядерного топлива из России на иранскую АЭС в Бушере потребуется дополнительное время. Переговоры с Тегераном застопорились ввиду странного требования Ирана о том, чтобы Россия заплатила за отработанное топливо, которое будет возвращаться из Бушера. Это в корне противоречит установившейся международной практике возвращения отработанного топлива. Однако Румянцев отверг предположения о том, что Россия притормаживает сотрудничество с Ираном в области ядерной энергетики, чтобы угодить Америке как «не соответствующие действительности».

Северокорейский узел

Со-директор программы по нераспространению московского Центра Карнеги Александр Пикаев в своем выступлении обозначил основные существующие подходы к северокорейской проблеме. С одной стороны, существует убеждение в том, что КНДР действительно обладает ОМУ, с другой стороны, существование программы рассматривается как предмет политического шантажа.

РФ имеет прямые интересы в регионе: обстоятельства географической близости к КНДР, риск оказаться в зоне поражения, случись в регионе ядерный конфликт, проблема депопуляции российского населения на Дальнем Востоке. Все это подталкивает Москву к активной политике.

Вместе с тем, делает вывод А.Пикаев, РФ выгоден многосторонний формат решения северокорейской проблемы. Так как именно он гарантирует среди прочего активную роль РФ в деле модернизации северокорейской экономики через поставки в регион российских энергоресурсов.

Профессор государственного университета обороны академии Генерального штаба Республики Корея Ху Сен Нам в своем выступлении изложил историю настоящего северокорейского ядерного кризиса. При этом он отметил, что используемый сегодня шестисторонний формат на переговорах с КНДР способен не разрешить, а лишь способствовать смягчению общего кризиса. Для эффективного разрешения проблемы, по мнению Ху Сен Нама, КНДР должна сама отказаться от ядерных программ.

Вместе с тем, Ху Сен Нам в своем докладе попытался смоделировать дальнейшее протекание кризиса в случае отказа Пхеньяна от сотрудничества. По мнению Ху Сен Нама, здесь можно рассматривать два варианта: либо по Северной Корее будет нанесен превентивный удар, либо мировому сообществу предстоит принять тот факт, что КНДР является ядерным государством.

Далее, Ху Сен Нам остановился на обосновании необходимости использования многостороннего подхода для решения северокорейской проблемы. По его мнению, существуют 3 причины, которые определяют его приоритетность. Во-первых, необходимо учитывать тот факт, что проблема ядерного Пхеньяна является проблемой не между КНДР и США, а КНДР и всем миром. Нужно осознавать, что ставки в ядерной игре имеют общемировое значение. Во-вторых, многосторонний формат предполагает интенсивный обмен идеями и уступками. В этом отношении, КНДР необходимо понимать, что плюсы многостороннего формата превышают его минусы. И, наконец, в-третьих, применение многостороннего подхода для разрешения этой проблемы может рассматриваться как значимый шаг к созданию форума по безопасности в восточно-азиатском регионе в целом.

Однако Ху Сен Нам подчеркнул, что он всецело отдает себе отчет, что многосторонние переговоры будут очень сложны. Однако силовой вариант, по его мнению, неприемлем.

Заместитель директора Центра изучения проблем нераспространения Монтерейского институт международных исследований, (США) Леонард Спектор в своем докладе отметил несколько позитивных моментов развития ситуации вокруг КНДР. Прежде всего, по его мнению, благодаря шестистороннему формату мировое сообщество получило возможность воздействовать на КНДР. В частности, уже может идти речь об оказании давления на КНДР со стороны РФ, Японии, КНР. Кроме того, серьезным инструментом давления может стать и инициатива по нераспространению и безопасности, запущенная в Кракове в мае этого года. Наконец, во внутриполитической жизни КНДР появляются свои положительные моменты. По словам Л.Спектора, есть все основания полагать, что ястребы отойдут от руля власти в этой стране, а период улучшения отношений с югом, имевший место полтора года назад, может вновь повториться. Наконец, Л.Спектор отметил в качестве позитива то, что КНДР уже не поддерживает терроризм вне своих границ. Хотя внутриполитический терроризм еще не перестал быть северокорейской реалией. Он также считает, что силовой вариант для решения северокорейской ядерной проблемы недопустим.

Угрозы супертерроризма

Доклад А.В. Федорова, представителя Службы внешней разведки РФ был посвящен анализу нового феномена — «супертерроризма». А.В. Федоров отметил, что XXI век выдвинул терроризм на первое место в ряду угроз международной безопасности. В самом широком смысле терроризм — это «способ управления социумом посредством превентивного устрашения,» сказал А.В. Федоров.

По его словам, в последнее время с изменением формы государства изменяется и форма терроризма. Изменение сути власти повлекло и изменение основы, парадигмы терроризма. На первый план выступают парадигмы «терроризма-войны» и «терроризма как средства достижения «нового мира». На смену захвату заложников с целью принуждения того или иного правительства к выполнению требований террористов приходят действия, направленные на значительные разрушения и жертвы среди населения.

Как отметил А.В Федоров, под «супертерроризмом» или «мегатерроризмом» следует понимать использование (угрозу использования) в террористических целях наиболее передовых вооружений или технологий, вызывающее массовое поражение населения или нанесение ощутимого (на уровне государства) экономического или экологического ущерба. Таковыми на сегодняшний день являются элементы оружия массового уничтожения — ядерные, химические и бактериологические (токсинные) средства, а также средства воздействия на экосферу, информационное пространство и психику.

Старший советник ПИР-Центра, Московского Центра Карнеги Владимир Дворкин в своем докладе отметил, что подготовка достаточно сложных высокотехнологичных диверсий под силу прежде всего международным террористическим организациям, которые поддерживаются тоталитарными режимами. Поэтому с учетом сильной уязвимости любого мегаполиса справедлива еще одна формула: «Защититься от международного терроризма только защищаясь — невозможно».

По мнению В.З Дворкина, в качестве одного из основных направлений противодействия международному терроризму целесообразно было бы рассматривать превентивные действия по ликвидации его структур на территории государств, поддерживающих терроризм, с одновременной коррекцией тоталитарных режимов.

Президент Российского еврейского конгресса Евгений Сатановский отметил, что современный терроризм представляет собой разветвленную сеть войны, которую можно назвать «третьей мировой», войной против глобализации. Во многом распространению терроризма способствует инерция международного сообщества, которое до сих пор не смогло выработать эффективных мер по его противодействию.

В отличие от других докладчиков, Е.Я. Сатановский поддержал тезис о том, что современный терроризм имеет четкую региональную и конфессиональную окраску.

Среди факторов, способствующих успеху терроризма, докладчик отметил неготовность современных армий и спецслужб к борьбе с ним, интегрированность терроризма в общество и распыленность террористических групп, чрезмерное упование на технические средства в борьбе с терроризмом, фактор идеологии. По мнению Е.Я. Сатановского, негативным фактором также является отсутствие единого стандарта в борьбе с терроризмом и режимами, его поддерживающими. В качестве примера он привел ситуацию на Ближнем Востоке, где США провели вторжение в Афганистан, но в то же время закрывали глаза на ось «Пакистан-Саудовская Аравия».

В конце своего выступления Е.Я. Сатановский еще раз подчеркнул, что современное государство чересчур медлительно в борьбе с терроризмом, и если эта тенденция будет продолжаться, то война с терроризмом будет проиграна.

Многие выступавшие с докладами, а также участники дискуссий сошлись во мнении, что при подходе к ядерной опасности нельзя руководствоваться политикой «двойных стандартов».

В своем выступлении известный американский эксперт в области нераспространения Джозеф Сиринционе, директор Проекта по нераспространению Фонда Карнеги за международный мир акцентировал свое внимание на рассмотрении подхода США в отношении угроз режиму нераспространения. По его мнению, в США есть представление об угрозах, но остается неизвестной природа этих угроз. Он считает, что американский подход «хорошие парни» — «плохие парни» — не состоятелен. Дж.Сиринционе напомнил, что когда шахский Иран был «хорошим парнем» ему США подготовили ядерную программу и начали поставлять оборудование для ядерных исследований. После исламской революции ИРИ стала «плохим», а Ирак — «хорошим парнем», поскольку начал войну против революционного режима Хомейни. За «хорошесть» Ирака американцы снабдили его компонентами химического оружия. Потом и Саддам потерял доверие и стал «плохим», а пакистанский режим «хорошим». Теперь у генералов Пакистана есть ядерная бомба, которая складирована в самом центре международного исламистского терроризма. Из выступления Дж.Сиринционе напрашивается вывод, что в данный момент наибольшую опасность представляет именно пакистанское ядерное оружие. И дело здесь не только в его близости к базам талибских боевиков и террористов «Аль-Каиды», но и в неустойчивости внутриполитического положения в самом Пакистане.

Можно констатировать, что «двойные стандарты» в ядерной сфере неприемлемы.

В целом, как позитивный итог обсуждений, дискуссий и споров, можно отметить тот факт, что никто из участников, даже имеющих диаметрально противоположные, а порой и экстремальные взгляды на проблемы нераспространения, не призывал к силовому решению «иранских или северокорейских» вопросов. Главное, с чем согласились все участники, — что можно также назвать итогом Конференции — это необходимость объединения усилий всех государств в деле нераспространением ядерного оружия. Это мнение хорошо выразил представитель МИД РФ Михаил Лысенко: «Существующие вопросы вряд ли могут быть разрешены с помощью простых рецептов, вроде военных акций или санкций. Нужна кропотливая, повседневная политико-дипломатическая работа, часто не сулящая быстрых дивидендов». При этом он добавил, «Россия всемерно поддерживает практику заключения дополнительных протоколов с МАГАТЭ. Безусловно, распространение ядерного оружия неприемлемо для России и для всех цивилизованных государств».