29 сентября 2016 г. Конгресс США, преодолев вето президента Барака Обамы в отношении закона «Правосудие против спонсоров террористического акта (JASTA)», создал необходимые правовые условия, позволяющие жертвам террористических атак или их родственникам подавать в американские суды иски против государств, подозреваемых в поддержке терроризма. Едва ли не сразу же после появления проекта этого закона стало очевидно, что первой страной, против которой могут быть поданы такие иски, станет Саудовская Аравия, — абсолютное большинство участников террористических акций 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне были саудовскими подданными.
В течение всего времени до конца сентября текущего года саудовский политический истеблишмент вел широкую кампанию (участником которой была и пресса) против принятия этого закона, подчеркивая, что последствия этого будут опасны, в том числе, и для Соединенных Штатов. Апеллируя, прежде всего, к развитию внутрисаудовских событий после 11 сентября, эта кампания была призвана доказать, что Саудовская Аравия (где действовала антисистемная и опиравшаяся на религиозные лозунги оппозиция ‒ заблудшая секта, а в последние годы и «Исламское государство» (ИГ)) стала едва ли не основной мишенью международного террористического альянса. Важнейшим положением этой кампании стал акцент на том, что в стране были приняты все необходимые меры, направленные на то, чтобы положить конец финансированию и подстрекательству террористических организаций (ликвидация либо установление жесткого государственного контроля над частными благотворительными фондами и структурами, прекращение публикаций фетв богословами, не входящими в Совет высших улемов, введение обязательности проверок содержания пятничных проповедей в мечетях, установление тесного взаимодействия с американскими разведывательными службами, специализирующимися на борьбе с терроризмом). В Эр-Рияде подчеркивали, что Саудовская Аравия вошла в состав (и едва ли не инициировала создание) действующей против ИГ международной антитеррористической коалиции, возглавляемой Соединенными Штатами, а также предприняла шаги к созданию «мусульманской антитеррористической коалиции». Саудовская Аравия предала гласности собственный «черный список» террористических организаций, включающий, в частности, «Аль-Каиду» и ее региональные ответвления, ИГ, «Джебхат ан-нусру» (все вышеперечисленные организации запрещены в России).
Речь не шла лишь об этом, — частью этой кампании стала и скрытая угроза в адрес Соединенных Штатов, выразившая себя в приписываемом главе саудовского внешнеполитического ведомства Адилю Аль-Джубейру частном заявлении (никогда не подтверждавшемся официально) о том, что принятие JASTA побудит Эр-Рияд к тому, чтобы вывести из американской экономики саудовские активы (на которые могло быть распространено действие закона), оценивавшиеся (в момент, когда это заявление было, якобы, сделано) в 750 млрд долларов. Впрочем, опубликованные в мае 2016 г. данные американского Министерства финансов об объемах саудовских вложений в казначейские облигации Соединенных Штатов были более скромны ‒ 117 млрд долларов по состоянию на март 2016 г. (13 место среди стран-держателей государственных облигаций). При этом, важнейшим элементом кампании против JASTA стал и обычный для саудовской пропаганды антииранский мотив, — американский политический истеблишмент пошел на достижение сделки по иранской ядерной программе, хотя Тегеран играл и продолжает играть роль спонсора регионального терроризма (якобы, финансировавшего и подготовку участников событий 11 сентября), поддерживая йеменских хоуситов, ливанскую «Хизбаллу», крайние шиитские организации в Ираке и создавая на своей территории базы для подготовки боевиков «Аль-Каиды» (и, возможно, ИГ). Эта сделка, утверждали в Эр-Рияде, нанесла серьезный удар по саудовско-американскому стратегическому партнерству.
Тем не менее, возникшая в конце сентября текущего года новая ситуация требовала от Саудовской Аравии реакции на действия обеих палат американского Конгресса. Эта реакция последовала, и в ней четко различались два пласта ‒ спонтанное мнение «улицы» и куда как более сдержанная точка зрения официальной прессы и внешнеполитического ведомства.
Представленная, в первую очередь, социальными сетями «улица» утверждала, что Саудовская Аравия располагает «арсеналом средств ответа на закон “Правосудие против спонсоров террористического акта”». В списке этих средств, конечно же, присутствовали меры экономического характера ‒ «вывод миллиардов долларов из американской экономики». Действия в этом направлении, как предполагали многочисленные блогеры, должны сопровождаться и поддержкой саудовских союзников ‒ государств Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), которые способны пойти на разрыв экономических связей с Соединенными Штатами с тем, чтобы «задушить Америку». Если палаты Конгресса принимают JASTA, то, отвечая на этот закон, Саудовская Аравия и страны ССАГЗ «должны пересмотреть свое участие в антитеррористической коалиции», отказаться «от сотрудничества в экономической и инвестиционной сфере», «лишить американскую армию возможности использовать военные базы, расположенные на территории стран Совета сотрудничества». Если, замечал один из этих блогеров, «Соединенные Штаты пошли на недружественный шаг в отношении одного из членов Совета сотрудничества, то все члены этой организации выступят в защиту этого члена». Более того, по его словам, «наступает другая эпоха в саудовско-американских отношениях, как и в отношениях между государствами Совета сотрудничества и Соединенных Штатов». Говоря об этом, он подчеркивал: «Мы не угрожаем, мы констатируем новую реальность».
Показательно, что в списке средств ответа на действия Конгресса отсутствовало «нефтяное оружие», — ситуация на рынке нефти после октября 1973 г., когда после очередной арабо-израильской войны Саудовская Аравия применила его против Соединенных Штатов (и Голландии), радикально изменилась. Но дело даже не в этом.
В саудовско-американских отношениях возник серьезный кризис (к его созреванию подталкивал ближневосточный курс американский администрации, обвинявшейся в Эр-Рияде в неэффективности политики, в первую очередь, в отношении Сирии). Этот кризис столь же серьезен, что и его аналог времени после 11 сентября 2001 г., когда все тот же Конгресс обвинял королевство в том, что оно спонсировало и осуществляло подготовку террористического нападения на американские города. Однако и в то время Эр-Рияд (не говоря уже о его союзниках по Совету сотрудничества) не пошел на эскалацию кризиса.
Конечно, бахрейнский министр иностранных дел стал первым официальным лицом государства ССАГЗ, написавшем в своем «Твиттере», что, «направив стрелу против собственной страны», члены Конгресса доказали, что среди них «нет ни одного разумного мужчины». Однако Бахрейн ‒ та страна Совета сотрудничества, которая в силу многих причин (среди них и ее особая конфессиональная структура, способная порождать глубокие внутренние кризисы) наиболее тесно связана с Саудовской Аравией. Впрочем, и эти тесные связи вряд ли подтолкнут бахрейнское правительство к ликвидации базы 5-го флота Соединенных Штатов в его качестве важнейшего гаранта бахрейнской государственности в противостоянии Манамы и Тегерана.
Да, на действия американского Конгресса отреагировал и Анвар Каракаш, эмиратский государственный министр по иностранным делам, написавший в своем «Твиттере», что эти действия «опасный прецедент, бросающий вызов международному праву и суверенному иммунитету». Однако далее он замечал: «Наши действия на юридическом уровне, как и на инвестиционном уровне не должны быть поспешными. Ликвидация ущерба требует концентрированных совместных действий. Всегда побеждает разум и логика». Наиболее последовательный союзник Саудовской Аравии по антихоуситской борьбе в Йемене далек от того, чтобы немедленно поддержать крайние антиамериканские меры. Точка зрения других членов ССАГЗ пока еще эксплицитно не выражена, да и их политический курс определяется национальными интересами, — попытки Эр-Рияда трансформировать ССАГЗ из «совета» в «союз» оказались безуспешными.
Разумеется, саудовская пресса в течение 30 сентября и 1 октября 2016 г. тщательно собирала (и публиковала) все свидетельства выражаемого в мире недовольства в связи с действиями американского Конгресса. Речь шла об отрицательной реакции Европейского союза, парламентов некоторых европейских стран, американских политических и военных деятелей. Продолжая резко критиковать Россию в связи с «поддерживаемой ею резней в Алеппо», лондонская «Аль-Хайят» (как и «Аш-Шарк Аль-Аусат», а также «внутренняя» саудовская пресса) в своем номере от 1 октября текущего года уделила немало места изложению и благожелательному комментарию заявления российского внешнеполитического ведомства в связи с JASTA. Соответствующая статья под названием «Россия критикует JASTA и подчеркивает, что Америка страдает безумием величия» соседствует на сайте «Аль-Хайят» со статьей «Россия наращивает свое военно-воздушное присутствие в Сирии».
Саудовская официальная позиция, вместе с тем, далека от того, чтобы следовать в антиамериканском фарватере «улицы». Комментируя 30 сентября 2016 г. вновь создавшуюся ситуацию, ведущий аналитик «Аш-Шарк Аль-Аусат» Абдель Рахман ар-Рашид в статье «Вознаграждение Ирану и наказание Саудовской Аравии» писал: «В Саудовской Аравии, прежде всего, на уровне народа гневно реагировали, когда давались советы занять враждебную антиамериканскую позицию. Однако эр-риядское правительство имеет длительный опыт взаимодействия с кризисными ситуациями. У него есть немалый запас мудрости и четкое видение, способные помочь ему разрешить то, что было испорчено жестким законом. Саудовская Аравия в силу многих стратегических и исторических причин не пойдет на эскалацию кризиса в отношениях с Соединенными Штатами. Уже давно иранский режим стремится разрушить отношения между Эр-Риядом и Вашингтоном, и он будет счастлив увидеть как саудовцы вступили в конфликт со своим старым союзником».
Появившееся 30 сентября 2016 г. заявление «ответственного источника» (обычная для Саудовской Аравии ссылка, если вопрос связан с чрезвычайно серьезными обстоятельствами) в саудовском Министерстве иностранных дел, распространенное Саудовским информационным агентством, подчеркивало, что закон JASTA «вызвал обеспокоенность государств, выступающих против линии на подрыв принципа суверенного иммунитета, поскольку этот принцип уже сотни лет определяет международные отношения». Авторы этого заявления подчеркивали, что этот закон «отрицательно повлияет на многие государства, включая и сами Соединенные Штаты». В нем отмечалось, что против этого закона выступили многие ведущие американские политики и государства мира. Наконец, в этом заявлении выражалась «надежда на то, что возобладает мудрость, а американский Конгресс предпримет необходимые шаги к тому, чтобы исключить опасные последствия принятия этого закона».
Официальный Эр-Рияд считает, между тем, что у него есть время повлиять на американский истеблишмент, поскольку JASTA начнет применяться только по истечении года с момента его принятия. Там выражают надежду на то, что итоги президентской избирательной кампании (в ходе которой делается ставка на Хилари Клинтон, при всем недовольстве курсом ее однопартийца Б.Обамы), создадут условия для (если не отмены) существенной коррекции закона «Правосудие против спонсоров террористического акта».
Иными словами, никаких шагов, которые смогли бы нанести ущерб саудовскому стратегическому партнеру, как и партнеру ССАГЗ и гаранту безопасности в регионе Залива. Отношения с Вашингтоном останутся незыблемым приоритетом Эр-Рияда, даже имея в виду, что его внешнеполитический (и внешнеэкономический) курс становится все более дифференцированным, когда стратегическими партнерами Саудовской Аравии провозглашается Китай, когда в ходе состоявшегося в конце сентября — начале октября 2016 г. официального визита принца Мухаммеда бен Наефа был поставлен вопрос о саудовско-турецком стратегическом партнерстве, когда успешно развиваются саудовско-индийские и саудовско-японские отношения, а в последнее время и связи со странами Африки и Латинской Америки.
Ждет ли идентичная перспектива контакты Эр-Рияда с Москвой? Приветственные оценки заявления российского Министерства иностранных дел, осудившего закон «Правосудие против спонсоров террористического акта», конечно же, могут быть интерпретированы некоторыми «аналитиками» в России как показатель российско-саудовского сближения. Однако, чтобы это сближение (не говоря уже о стратегическом партнерстве) стало реальностью, Москва должна проявить понимание позиции Эр-Рияда по Сирии. Сегодня это не кажется вероятным.