Мы уже сообщали о том, что экономическое спасение АРЕ, которое пришло в виде предосталения транша МВФ, стало возможным во многом благодаря позиции ОАЭ. В общем-то, именно Абу-Даби выступил в качестве основного гаранта этой сделки. Но не только. Еще один член ССАПГЗ в лице Кувейта в результате переговоров 16 ноября с.г. согласился продавать Каиру 2 млн тонн нефти-сырца ежемесячно, начиная с 1 января с.г. Причем кувейтяне готовы увеличить объем продаваемой нефти в случае необходимости. И это та самая реальная «палочка-выручалочка», которая позволит Каиру получить мирную передышку. Египтом также подписаны меморандумы о намерении заключить соглашения по продаже нефти с Ираком и Азербайджаном. Но закрепленные в меморандумах объемы предполагаемых поставок далеко не превышают те объемы, которые ранее поставляла Саудовская Арамко. Это позволяет сделать вывод о том, что сам факт заключения этих соглашений в большей степени носит демонстративный характер. Прежде всего, с точки зрения демонстрации Эр-Рияду того факта, что весь мир не сосредоточен вокруг него, и существует довольно много альтернатив саудовской финансовой поддержке. Также демонстративно сделан серьезный реверанс в сторону Ирана, где египетского министра топлива и энергетики встретили очень тепло. Но, тем не менее, опять же отметим, что этот визит в Тегеран в первую очередь надо рассматривать, как некий показательный жест, который носит, прежде всего, пропагандистский эффект, нежели чем решение каких-то практических задач. Рискнем предположить, что до конкретных договоренностей по продаже нефти с иранцами дело не дойдет. Этот показательный визит должен был продемонстрировать саудовскому руководству, что Каир свободен в своих политических приоритетах и не намерен больше согласовывать повестку дня с Эр-Риядом. Или, если еще шире, то что гегемонии КСА на принятие решений в формате ЛАГ наступил конец. Скажем сразу, что среди первоочередных задач Каира на настоящий момент времени стоит только один вопрос — поддержание устойчивого курса национальной валюты, для чего необходимы постоянные финансовые транши. МВФ – это, конечно, серьезный источник, но Каир прилагает усилия для того, чтобы такие источники получения финансовых средств были разные. Тем более, что условие обращения к различным кредиторам является одним из условий оказания поддержки согласно правилам МВФ.
Одновременно в Каире начинается серьезная подготовка к началу лоббистской кампании в США с учетом прихода к власти нового президента. США долгое время были основным спонсором Египта: каждый третий доллар в египетский экономике был следствием прямой финансовой помощи США. В период правления президента Б.Обамы эти стратегические отношения были в своей основной массе заморожены. Причина в данном случае заключалась в том, что в период бытности Х.Клинтон государственным секретарем США там господствовала концепция о том, что мусульманский мир входит в период политической турбулентности, в результате чего на смену абсолютным монархиям и диктаторским режимам приходит некий вариант «арабской демократии», во главе которой в силу объективных и субъективных причин встали «Братья-мусульмане». Поэтому военный переворот в Каире был расценен американской «демократической» элитой как личное оскорбление. В результате сократилась до минимума финансовая поддержка, прекратилась помощь по линии ВТС. Самое интересное, что ЦРУ США и Пентагон после переворота сразу же серьезно ротировали сотрудников своих резидентур в Каире, направив туда в спешном порядке фигуры, которые в силу своей прежней работы имели доверительные контакты с египетскими военными, которые начали занимать различные должности в аппарате исполнительной власти. Но эти наработанные контакты Белым домом не были востребованы. Во многом по причине позиции той же Х.Клинтон, которая за время своего руководства внешней политикой США наделала массу ошибок, начиная от Ливии и заканчивая Южным Суданом. Сейчас в Каире очень сильно надеются на то, что новая американская администрация сменит этот курс и готова к нормализации двусторонних отношений. На это сейчас делается огромная ставка в египетском руководстве.
Нынешняя ситуация демонстрирует нам серьезный раскол внутри ССАПГЗ. Поддержка стабильности в АРЕ являлась одной из приоритетных задач этой организации. За последние пять лет различных видов помощь Каиру от стран, которые входят в ССАПГЗ, составила порядка 30 млрд долларов. При этом в последнее время основным донором выступали ОАЭ, которые безусловно, поддержали свержение «братьев» и удвоили свою экономическую поддержку Каира сразу же после переворота. И Абу-Даби, безусловно, выиграл этот раунд борьбы за влияние в АРЕ у Эр-Рияда. И не только в Египте, но и в ССАПГЗ, а если еще шире — в ЛАГ. Вообще основой этой деятельности ОАЭ является крайняя степень раздражения действиями наследника наследного принца и министра обороны КСА Мухаммеда бен Сальмана на внешнеполитическом треке. То, что позицию Абу-Даби поддержал и Кувейт, говорит о том, что степень этого раздражения начинает уже превращаться в критическую массу в формате всего ССАПГЗ. Действия ОАЭ и Кувейта надо расценивать как четкий сигнал о том, что ССАПГЗ не изменит свою политику поддержки Каира, и это, конечно, очень серьезный вызов для Эр-Рияда. На настоящий момент он находится в ССАПГЗ в явном меньшинстве. Его позицию условно поддерживает только Бахрейн. Про ОАЭ и Кувейт мы уже сказали, Маскат уже давно находится в жестких «контрах» с Эр-Риядом по вопросу йеменского конфликта. Катар также нельзя ни при каких обстоятельствах причислить к союзникам Саудовской Аравии. Вот и получается, что политика Эр-Рияда, которая была направлена на укрепление своей гегемонии в этой региональной организации, в конечном счете привела к фиаско.