По информации СМИ КНР, в период с 14 по 15 ноября 2016 г. состоялся визит министра обороны КНР генерал-полковника Чан Ванцюаня в Исламскую Республику Иран (ИРИ) Известно, что руководитель китайской делегации провел встречи с президентом ИРИ Хасаном Роухани, министром обороны ИРИ бригадным генералом Хосейном Дехканом и начальником Генерального штаба ВС ИРИ генералом Мохаммадом Хосейном Бакери.
Обращает внимание нетрадиционный порядок встреч Чан Ванцюаня с иранскими партнерами. Так, первая встреча состоялась с министром обороны и НГШ ВС ИРИ, на которой обсуждались вопросы расширения военно-политического и военно-технического сотрудничества. Китайские военные в беседе с иранскими коллегами выразили готовность к более активному обмену опытом боевых действий в условиях пустынной местности, а также операций в населенных пунктах, построенных по ближневосточным традициям.
Наибольший интерес для китайских специалистов представляет опыт боевых действий подразделений Корпуса стражей исламской революции (КСИР), которые на ротационной основе действуют на территории Сирийской Арабской Республики и широко применяют компактные реактивные системы залпового огня «тип 63» калибра 107 мм, известные в Иране как Fajr-1.
Имеется информация, что китайские оружейники предлагают подразделениям ВС ИРИ и КСИР использовать в борьбе с боевиками «Джебхат Фатх аш-Шам» и «Исламское государство» (запрещены в РФ) новые версии боеприпасов для данной РСЗО, а именно:
CS/BRE4 – максимальная дальность пуска 10 км, наведение инерциальное или по лазерному каналу;
CS/BRE3 – максимальная дальность пуска 12 км, наведение инерциальное и по лазерному каналу;
XL-2 – максимальная дальность пуска 20 км, наведение инерциальное, по каналу системы глобального позиционирования GPS или лазерное.
Данные боеприпасы отличаются от ранних версий, которые выпускались в двух модификациях с максимальными дальностями пуска 4,9 и 8,5 км соответственно и были оснащены только инерциальной системой наведения. Использование наведения по лазерному каналу позволяет наносить высокоточные удары по целям, которые находятся на удалении от 400 до 800 м от позиции артиллерийского корректировщика, вооруженного лазерным целеуказателем.
Кроме того, для новых боеприпасов РСЗО «тип 63» сконструированы следующие типы боевых частей: термобарическая, объемного взрыва, со сниженным осколочным действием и снаряды-постановщики помех. Также благодаря применению новых материалов китайским конструкторам удалось снизить вес 12-ти ствольной РСЗО, что позволяет размещать ее в кузове автомобиля типа «пикап» без ущерба для конструкции автомобиля и потери ходовых качеств. Китайские оружейники надеются, что иранские военные продолжат закупки РСЗО «тип 63», которые обладают привлекательной стоимостью 36800 долл. США за единицу, тогда как стоимость боеприпасов составляет 950 долл. США за единицу.
Следует отметить, что офицеры военной разведки КНР внимательно оценивают опыт применения данной РСЗО как ВС ИРИ и САР, так и исламистами, который последние накопили в процессе противостояния с ВС США в Афганистане, Ираке и Сирии. По признаниям некоторых американских военных специалистов РСЗО «тип 63» и турецкая копия под обозначением Т107 это настоящая жемчужина партизанской войны. Китайские специалисты отмечают, что исламисты применяют «усеченные» версии «тип 63», которые модернизированы кустарным способом – уменьшено количество пусковых направляющих с 12 до 8. Для повышения скрытности пусковые установки полностью разбирают, а направляющие соединяют в одной плоскости и вваривают в кузова самосвалов и грузовиков грузоподъемностью до 1,5 тонн. Подобные мобильные ПУ применяются при совершении огневых налетов на населенные пункты. Вероятно, производство нелицензионных боеприпасов для подобных РСЗО развернуто в Королевстве Саудовская Аравия при помощи специалистов из США и стран НАТО.
Кроме того, представители МО КНР выразили заинтересованность в активизации обмена информацией по террористическим группировкам, состоящим из этнических уйгур и действующих на территории Сирии и Ирака.
Утром 15 ноября 2016 г. состоялась встреча Чан Ванцюаня с президентом ИРИ Хасаном Роухани, в ходе которой руководитель китайской делегации довел до сведения главы исполнительной власти обращение председателя КНР Си Цзиньпина о расширении сотрудничества в сфере реализации стратегической инициативы «Один пояс, один путь». Кроме того, китайское политическое руководство выражает готовность способствовать скорейшему вступлению Ирана в ШОС, что позволит объединить усилия Пекина, Тегерана и Москвы в борьбе с международным терроризмом.
В рамках переговоров Чан Ванцюань отметил, что официальный Пекин готов предложить Тегерану более выгодные условия для развития транспортной инфраструктуры по сравнению с ирано-индийскими договоренностями, особенно, что касается порта Чабахар, который находится в 80 км от пакистанского порта Гвадар. По сообщениям СМИ КНР, именно в дни визита Чан Ванцюаня в Иран из упомянутого порта в Пакистане было отправлено в рейс первое судно с гражданским грузом.
Члены китайской делегации отметили, что ирано-индийский проект строительства в порту Чабахар мощного транспортно-перегрузочного узла стоит на месте вот уже 13 лет, поскольку Нью-Дели так и не приступил к его финансированию (стоимость 500 млн долл. США). Известно, что индийские строительные компании завезли в Иран строительное оборудование стоимостью 30 млн долл. США и на этом процесс остановился. Для сравнения: стоимость первой очереди строительства порта Гвадар, начатого в 2002 г., составила около 400 млн долл. США.
Индийские аналитики полагают, что основная цель развития порта Гвадар – создание базы для перспективных авианесущих ударных групп ВМС НОАК, центра гидроакустической разведки, который позволит собирать информацию о деятельности подводных лодок ВМС Индии, что в целом даст возможность официальному Пекину полностью контролировать Ормузский пролив и западную часть Индийского океана. Кроме того, Гвадар является отправной точкой в транспортной цепи из портов в Мьянме, Малайзии и на Шри-Ланке, через которые пролегает маршрут доставки энергоресурсов для Японии и Республики Кореи, а значит Токио и Сеул окажутся под влиянием Поднебесной, равно как и Сингапур, который может потерять статус «логистического центра» в регионе ЮВА.
По мнению китайских военных и гражданских экономистов, для развития экономики Ирана необходим новый порт в непосредственной близости от Ормузского пролива, который позволит принимать суда водоизмещением от 80 000 тонн и более, предназначенные как для перевозки разнородных грузов, так и нефти и сжиженного природного газа, а также продуктов переработки природного сырья.
Скорее всего, китайская делегация предложила иранским партнерам в перспективе включить порт Чабахар в план «Морской шелковый путь 21-ого века», согласно которого в нескольких странах будут созданы морские глубоководные порты с элементами военной инфраструктуры в интересах обеспечения безопасности морских перевозок как из, так и в Китай.
Близость Чабахара к Гвадару позволит китайским военным обладать двумя военно-морскими базами, в районе которых можно будет организовать сплошную линию защиты от нападения вероятного противника. Кроме того, фактически будут созданы два порта, которые будут соперничать в борьбе за клиента.
Таким образом, очевидно, что руководитель китайского государства продолжает системную деятельность по продвижению национальных экономических и военных интересов в Иране и Пакистане.