- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Что стоит за информацией о переезде «Кветтской шуры» из Пакистана в Афганистан

Руководящие органы движения «Талибан» несколько месяцев назад были переведены из Пакистана в Афганистан, заявил официальный представитель талибов Забиулла Муджахиддин, чьи слова приводит газета «Экспресс трибьюн». З.Муджахиддин подтвердил, в частности, что коллегиальный орган управления «Талибана», так называемая «Кветтская шура» (названная по месту ее пребывания в последние десять лет — столице пакистанской провинции Белуджистан Кветте), переместилась в Афганистан «несколько месяцев назад». Он не уточнил, куда именно. Неназванный источник издания в группировке уточнил, что «Кветтская шура» переехала в южную провинцию Гильменд. Туда же, по данным газеты, передислоцировались структуры «Талибана», ответственные за вербовку новых боевиков, религиозную и юридическую работу. Администрация президента Афганистана Ашрафа Гани не подтвердила эти сведения. Мы также выскажем некоторые сомнения в правдивости этой информации. По крайней мере, если мы говорим о запланированной и организованной акции по переезду всего «кадрового состава» «Кветтской шуры» в Афганистан. Надо в этой связи напомнить, что разговоры о таком желании руководства «Талибана» идут уже давно, и так же периодически пакистанские власти их опровергают. Без сомнения в «Кветтской шуре» есть влиятельное лобби, которое выступает за начало своей политической инкорпорации в афганскую исполнительную власть и, как способ для этого, рассматривает переезд штаб-квартиры в Афганистан. К представителям такого лобби надо отнести и нынешнего номинального руководителя движения муллу Хабитуллу Ахундзаде. К его оппонентам, которые находятся на противоположной точке зрения по этому вопросу, принадлежит, прежде всего, весь родственный клан бывшего лидера «Талибана» муллы Омара, а также командование и члены группы «Сеть Хаккани». В этой связи Исламабад находится в очень сложном положении. Если он допустит переезд «Кветтской шуры» в Афганистан, его влияние на принимаемые этим органом решения резко сократится, а следовательно пропорционально уменьшится и степень влияния на процессы на внутриафганском направлении. С учетом позиции Кабула и Вашингтона, которая направлена на минимизацию пакистанского влияния в этом вопросе, эта тема для Исламабада крайне болезненная. Настолько, что пакистанские силовики очень нервно отреагировали на публичный призыв руководителя представительства «Талибана» в Катаре Мохаммада Аги в прошлом месяце к руководству «Кветтской шуры» начать реальный процесс трансформации движения в политическую партию, и даже поместили несколько членов последней под «домашний арест2. Как в таком случае мог произойти переезд «Кветской шуры» в Афганистан, сложно себе представить. Если, конечно, не предположить, что позиция Исламабада по этому вопросу коренным образом изменилась, в чем лично мы выразим сомнение. Но что не подвергается сомнению, так это тот факт, что в «Талибане» полным ходом идут процессы фрагментации и децентрализации, а также сильная тенденция довольно серьезной группы полевых командиров на инкорпорацию в мирную жизнь. 29 ноября с.г. руководство движения распространило заявление, в котором предлагает взять под свою охрану серьезные энергетические проекты в Афганистане. Это медное месторождение в Мес Айнаке (стоимость проекта 3 млрд долларов США) и газопровод ТАПИ — Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (10 млрд долларов). К этому же надо прибавить и проект строительства железной дороги между Туркменией и Афганистаном, что широко анонсировалось сторонами контракта в этом году с оговоркой – «при наступлении оптимальных условий с точки зрения безопасности». Мотивируется заявление руководства движения «заботой о национальном процветании», в реальности же речь идет, без сомнения, о серьезной заявке талибов на полноценное и юридически обоснованное участие в системе распределения национального продукта. Вопрос в данном случае возникает только в одном — насколько движение «Талибана», которое сделало это заявление, способно обеспечить надежную охрану этих объектов. В данном случае надо учитывать не только степень фрагментации движения, но и устремления внешних спонсоров. В частности, пока разновекторные приложения усилий со стороны Исламабада и Пекина — с одной стороны, и Кабула, Вашингтона и Нью-Дели — с другой. Есть очень серьезные сомнения, что Индия и Пакистан пойдут в нынешних условиях перманентной конфронтации по проблеме того же Кашмира на какие-то глобальные совместные инфраструктурные проекты. В общем-то, недаром Исламабад в данном случае выступает в единой связке с Пекином. Это обусловлено стремлением реализовать глобальный проект «Нового шелкового пути» из КНР через Афганистан к морским портам Пакистана. А не Индии, как предполагает ТАПИ. В этой связи предложения руководства «Талибана» мы бы предпочли рассматривать не как какое-то практическое выражение тайного желания того или иного зарубежного спонсора движения озвучить свое видение внутриафганского урегулирования и роль талибов в этом процессе, а как сигнал к тем же внешним участникам внутриафганского урегулирования в лице США и Катара о том, что какая-то часть талибов («Кветтской шуры») в Пакистане готова на начало мирного диалога с Кабулом. Опять же рискнем предположить, что пакистанское руководство было не в курсе этой инициативы. Просто на внешнем треке преодоления разногласий с Индией пока никаких явных прорывов не зафиксировано, а говорить в этой связи о начале какого-то процесса реализации совместных инфраструктурных проектов в Афганистане пока рано.