- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Арабский восток и новый мировой порядок после падения режима С.Хуссейна

Место и роль Арабского Востока в меняющейся системе современных международных связей и отношений, в формирующемся новом миропорядке будут определять множество динамично трансформирующихся в последние десятилетия, но в особенности с 90-х годов XX века, и сложно взаимодействующих между собой факторов и реалий глобального и регионального характера. Не менее сложным, как свидетельствуют события последних десятилетий, будет и влияние арабского мира, исламской цивилизации на мировое сообщество. Осмысление многовекторных, внутренне противоречивых, «многослойных» (многомерных) процессов взаимодействия арабо-исламского мира и мира «внешнего» по отношению к Арабскому Востоку невозможно в отрыве от базовых современных представлений об арабских странах, претерпевающих на рубеже ХХ-ХХ1 вв. сложную эволюцию, причем, процесс этот не завершен.

Ближний Восток и Северная Африка по своим масштабам вполне сопоставим, а по некоторым параметрам даже превосходит другие крупные регионы мира. Достаточно пестрый по своему составу Арабский Восток включает более двух десятков малых, средних и крупных государств мира. На его просторах отнюдь не безраздельно доминирует исламская цивилизация. Здесь довольно тесно, хотя в различных государствах по-разному, переплелись своими историческими, хозяйственными, культурными, социопсихологическими, нравственными корнями крупнейшие мировые цивилизации — исламская и христианская, а также особые ветви мировой цивилизации — иудейская, средиземноморская и африканская. Становление единого информационного пространства, глобализация хозяйственных процессов, возросшая интенсификация международных обменов, включая деловые связи, массовый туризм, трудовые миграции, гуманитарные связи и т.п., способствовали резкому усилению межцивилизационных, межэтнических связей и контактов в особенности на границах соприкосновения, в регионах переплетения народов и цивилизаций, что в полной мере относится к Ближнему Востоку и Северной Африке. Длительный период колониального правления столь различных метрополий, какими были Великобритания, Франция, Италия, Испания, Турция также оставил весьма разноликое и пестрое наследие во многих областях и сферах как отдельных стран, так и (типологически близких) групп арабских государств и эти различия проявляются до сих пор в

общественно-политической жизни отдельных арабских государств порой в самых неожиданных формах и видах. В известном смысле весь мир — Вавилон, но Арабский Восток, расположенный на стыке трех континентов — Европы, Азии и Африки, да к тому же — на слиянии крупнейших цивилизаций — Вавилон вдвойне. Но и эта оценка не исчерпывает всей многоликости и многомерности Арабского Востока -господствующий здесь мир ислама отнюдь не монолитен, на его обширных просторах расположились, наслоились и тесно переплелись различные, порой, если не сказать — как правило -сосуществующие и одновременно — остро конфликтующие между собой направления — тарикаты, мазхабы, коранические школы и толкования самых различных цветов и оттенков. Эти и многие другие особенности арабского мира не оставляют сомнений в том, что в XXI в. как внутренние, так и международные процессы в регионе Ближнего Востока и Северной Африки будут развиваться в особо сложном пространстве — правовом, политическом, хозяйственном, культурном, этноконфессиональном. Как и в предшествующей истории региона, они будут отличаться взаимодействием, взаимопроникновением, взаимообогащением и амальгацией, симбиозом, с одной стороны, и отторжением, вытеснением, конфликтами, с другой, в том числе, (и прежде всего?) с неисламской составляющей (во всех ее ипостасях).

На протяжении последних 50-100 лет, но в особенности с конца XX века, арабский мир претерпевает сложную, в известном смысле беспрецедентную в истории (по темпам, масштабам, характеру) мировых цивилизаций, модернизацию. С одной стороны, она вызвана объективными внутренними процессами, с другой — изменениями глобального масштаба -становлением индустриального, постиндустриального, инновационно-информационного общества, быстрым развитием гигантских по своим масштабам торгово-экономических и политических альянсов, союзов и группировок, в целом глобализацией хозяйственных, политических и иных процессов. Наряду с процессами глобализации, переход от авторитаризма к элементам демократии и гражданского общества одновременно (но не одномоментно) с деэтатизацией экономики и либеральными хозяйственными реформами, составляет некий стержень той эпохи, которую переживает регион в последние полтора-два десятилетия. Эти процессы, кажется, ломают все более или менее сложившиеся на протяжении XX века представления о факторах, характере и направлениях, темпах, закономерностях общественной трансформации, эволюции сложившихся здесь общественных систем (авторитарных, с жесткими светскими или мусульманскими режимами; авторитарных просвещенных светских или мусульманских режимов; парламентских демократий с элементами традиционной власти; монархий с элементами парламентской демократии и т.д.). Смена эпох — от холодной войны и биполярного мира, закрытых общественно-государственных устройств к государствам «без границ» (или с все более становящимися прозрачными границами), интенсивному международному обмену и взаимодействию в его самых разнообразных формах, сближению и слиянию национальных информационных пространств, а также хозяйственных и даже политических систем смешали все или почти все сложившиеся ранее представления (или начавшие складываться в некую систему представлений на рубеже веков) о миропорядке, в том числе и на просторах Ближнего Востока и Северной Африки. Происходит хотя и не тотальная, но заметная смена, обновление этических представлений о внешней политике, нормах международных отношений, меняются приоритеты, цели и задачи внешней политики государств — крупных, средних, малых, а также международных организаций, политических партий и движений, и даже конкретных политиков.

Смена эпох сопровождается сменой вызовов, приоритетов в политике, союзников и «противников» или политических оппонентов. Причем, если приоритеты можно до известной меры выбирать, союзников и оппонентов — менять, то вызовы XXI века или третьего тысячелетия — более или менее постоянны (демографический пресс, угроза экологии, растущий дефицит жизненно важных ресурсов, региональные конфликты, гражданское противостояние в отдельных государствах и кризис государственности, международный терроризм, наркоторговля, нелегальная миграция и т.п.). Игнорирование их, промедление, как и поспешность в попытках адекватно ответить на вызовы эпохи — равным образом опасны возникновением кризисов, нередко -системных, сопряженных с угрозой возникновения гражданских войн, развала государственности, в особенности в тех странах, которые изрядно задержались со стартом назревших экономических и политических реформ. Таких на Ближнем Востоке — большинство, если не сказать -подавляющее большинство. Нельзя забывать и о том, что арабские страны в основной своей массе относятся к государствам с относительно низким уровнем экономического развития: годовой доход на душу населения здесь составляет 1000 — 2000 долл. Для региона, за некоторым исключением (нефтедобывающие монархии Залива), характерно наличие огромного «социального дна» -доходы от 20-30 до 40% и более населения ниже или едва соответствуют прожиточному минимуму, исключительно высок уровень безработицы — порядка 20-30% и более по отдельным странам (причем, даже в некоторых странах Залива она достигает 30%), что существенно превосходит критический уровень.

«Критические отметки» в социальной сфере, отдельные неблагоприятные макроэкономические показатели, несмотря на предпринимаемые в последние десятилетия усилия по выправлению ситуации, не отличаются (заметной) устойчивой динамикой к лучшему вследствие комплекса причин, в том числе таких, которые носят фундаментальный характер, из-за высоких темпов демографического роста (2-3% и более в год). Острота социально-экономических проблем, хотя и не носит застойно тяжелый характер, поскольку на ряде направлений в последние полтора — два десятилетия в большинстве арабских государств отмечаются тенденции к позитивным сдвигам, сохраняет «пульсирующую» форму и в отдельные периоды отмечается «сползанием» к кризисной фазе, системным нарушениям в общественной жизни, государственной деятельности (наиболее типичные примеры — Ирак, Алжир, Судан, Сомали, некоторые другие).

Особую опасность, с точки зрения сохранения государственности и нормальной общественно-политической жизни арабских государств, представляет крайний наиболее массовый спектр социально-политических сил, выступающий под знаменем непримиримой оппозиции исламистского толка.

Разросшаяся в условиях жесткой авторитарной власти, нередко коррумпированной, эта наиболее организованная массовая оппозиция существенно осложняет весь процесс модернизации арабского общества. Ее вес и влияние настолько велики, что оказывают воздействие практически на судьбу каждой без исключения арабской страны, хотя и по-разному. Нет сомнений, что в ближайшие десятилетия она будет складываться под знаком активности исламской оппозиции, разрушительной деятельности ее наиболее радикального и непримиримого крыла — экстремистских сил, прикрывающихся знаменем ислама и конфликтующих как с правящими режимами, так и с умеренным (наиболее массовым) крылом ислама. Представляется, что пик этого конфликта в целом ряде стран и в регионе в целом пока не пройден. Это, видимо, произойдет лишь тогда, когда сложится ряд условий -произойдет подвижка в балансе исламских сил в пользу наиболее массового умеренного их крыла, спадет острота или будет покончено с региональными конфликтами, ощутимый эффект дадут либеральные экономические реформы, в особенности в том, что касается формирования среднего класса и связанного с ними повышения жизненного уровня широких слоев населения, стабилизации экономического роста, упрочения ниши в мировом хозяйстве через прогрессивные сдвиги в структуре национальных экономик и т.д. Не менее, а в отдельных государствах региона, более разрушительное воздействие, чем радикальные, экстремистские силы, на всю ткань общественной жизни оказывает коррумпированная авторитарная власть, опирающаяся на силовые структуры. Разросшаяся за годы независимости государственная бюрократия, неспособная эффективно решать назревшие проблемы, не только заблокировала своевременное проведение реформ в 80-90-е годы XX в., которые грозили ей утратой огромных привилегий, но и всячески препятствует нормальному и весьма деликатному, сложному и противоречивому процессу вызревания, формирования и выхода на политическую арену продуктивных политических сил, справедливо расценивая их как своих «гробовщиков». Напротив, как со всей очевидностью показала история последних 2-3 десятилетий, обанкротившиеся режимы нередко охотно блокировались с наиболее экстремистской частью политизированного ислама, террористическими движениями и группами, финансировали их деятельность с целью использовать против своих политических противников, как правило, из числа умеренных, конструктивных сил, получающих все большую поддержку в арабском обществе в условиях роста политической культуры и зрелости массовых движений и организаций, укоренения толерантности и т.д. Состояние современного арабского общества на рубеже ХХ-ХХ1 веков со всей очевидностью показало — между наиболее жесткими режимами и политической, интеллектуальной элитой, в которой усиливается роль и влияние лидеров массовых умеренных движений и организаций, в ряде стран возведена усилиями первых «китайская стена». На ее сооружение брошены огромные материальные ресурсы, полицейские силы, практически весь потенциал государственных СМИ и т.д. К факторам, осложняющим «выход» региона Ближнего Востока и Северной Африки на адекватные их роли и потенциалу позиции в формирующемся в XXI веке новом более сложном и, в ряде важных аспектов, более противоречивом миропорядке, следует отнести и существующие острые проблемы межгосударственных, межарабских отношений. На фоне большинства регионов мира Арабский Восток заметно отстает в налаживании интеграционных — экономических и (в меньшей степени) политических союзов, альянсов. По сути, лишь в последние 10-15 лет предпринимаются все более настойчивые попытки преодолеть хозяйственную и политическую разобщенность арабского мира. В конце 80 — начале 90-х гг. прошлого века были предприняты усилия по созданию интеграционной группировки стран арабского Магриба в составе Алжира, Марокко, Туниса, Мавритании, Ливии. Однако Союз Арабского Магриба по настоящее время жив в основном на бумаге. Совет сотрудничесва арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) пока остается единственным примером жизнеспособности альянсов подобного рода, но и он сталкивается с растущими проблемами. В конце 90-х годов была предпринята в целом успешная попытка реанимировать идею интеграции арабских стран в экономической области и инициировать создание единого торгово-экономического пространства с участием стран региона. Однако вопрос о ее будущей судьбе остается открытым. Отдельные арабские государства, в том числе Ирак, Сирия, Ливан, Судан, Сомали, Йемен и другие до сих пор находятся вне активной интеграционной тенденции. На межарабскую торговлю приходится лишь 5-8% всего товарооборота стран региона Северной Африки и Ближнего Востока. Это говорит о наличии серьезных проблем экономического и политического характера в регионе.

К сказанному следует добавить, что продвижение процесса политической интеграции арабских стран, предусматривающего формирование наднациональных органов управления (по аналогии с Евросоюзом, некоторыми другими наиболее «продвинутыми» группировками и альянсами), более чем проблематично. Между тем одной из фундаментальных основ всей формирующейся архитектоники современного миропорядка является постепенное (поэтапное) продвижение от национального к наднациональному уровню государственных, общественно-политических структур (отнюдь не означающего слом основных национальных составляющих не только в ближайшей или среднесрочной, но в долгосрочной перспективе!). Специфика правящих режимов, степень зрелости политической культуры элит и не только (более массовых социально-политических сил) пока блокируют такую возможность (до некоторой степени исключение из общего правила составляют страны-члены ССАГПЗ). Не случайно, отдельные арабские государства пренебрегают возможностями углубления интеграционных межарабских связей и более стремятся или отдают явное предпочтение интеграционным группировкам с промышленно развитыми странами (ЕС, ВТО), а также с соседними развивающимися (Африканский Союз и др.). И это -знаковый факт, который ставит вопрос — почему это происходит, каковы перспективы такого «нетрадиционного» направления интеграции, что оно несет странам Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе — угрожает ли размывом устоев и даже развалом таким только еще формирующимся в рамках Лиги Арабских государств региональным интеграционным формам, как АФТА (единое торгово-экономическое пространство арабских государств), и т.д.

Современное и будущее местоположение и роль арабского мира в новом миропорядке во многом или в решающей мере определяются ближневосточным конфликтом, последствия которого вышли далеко за рамки региона, кризисом в Персидском заливе, в том числе и прежде всего вокруг Ирака. Отличительная черта этих конфликтов состоит в том, что они оказывают дестабилизирующее воздействие на все процессы в регионе, глубоко деформируют, как минимум, осложняют ход исторического развития Ближнего Востока и Северной Африки.

При этом отдельные конструкции, и даже в целом контуры нового миропорядка формируются в значительной степени именно здесь и в настоящее время, т.к. многие процессы глобального, регионального и странового измерения с присущей им спецификой «сошлись» в этом районе мира. Здесь — на своеобразном географическом и политическом «перекрестке» мира, где сходятся три континента — Европа, Азия и Африка, ведущие мировые религии и цивилизации, сконцентрированы главные мировые запасы нефти, а также крупные запасы газа — основы современной мировой экономики, мощные финансовые потоки и интересы, значительная часть международной торговли оружием, наблюдается высокая концентрация вооруженных сил ряда крупнейших держав мира и в целом широкое участие вооруженных формирований иностранных государств, в течение длительного периода ведутся широкомасштабные боевые действия, войны, тлеют многочисленные конфликты… Ближневосточный мирный процесс, важнейшими составными частями которого являются двусторонние мирные договоры, которые заключили с Израилем часть непосредственных участников конфликта, включая Египет и Иорданию, Мадридское соглашение и его логическое продолжение — «дорожная карта», ряд других важных вех на пути политического решения конфликта, показали реальную возможность, хотя и не во всем устраивающего участников конфликта, но в своей основе компромиссного, приемлемого политического урегулирования. За ним должно последовать всеобъемлющее оздоровление международной и политической атмосферы в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, ожидаемое всем человечеством уставшим от этого бесконечного кровопролитного конфликта, угрожающего существованию народов региона и человеческой цивилизации в целом. Однако вопреки беспрецедентному по своим результатам продвижению к решению ближневосточного конфликта, в последние годы из-за волны терактов и вооруженного насилия на палестинских территориях- Западном берегу р. Иордан и в секторе Газа, а также в самом Израиле и на юге Ливана, конфликта вокруг Ирака создается впечатление, что ближневосточный узел затягивается все сильнее. С ростом напряженности на Ближнем Востоке нарастает и угроза всеобщему миру, провоцируемая действиями религиозных экстремистов в различных районах планеты. Немало параллелей (опасений) подобного рода возникает в особенности в связи с ситуацией, складывающейся в Ираке и вокруг него.

Тревожным моментом является то, как внешний мир реагирует на арабо-израильский конфликт и войну в Ираке. Во-первых, мировое сообщество, и это надо признать, расколото. Даже бывшие близкими союзниками на протяжении всего периода после Второй мировой войны ведущие мировые державы занимают диаметрально противоположные или весьма различные позиции в отношении причин кризиса, конкретных действий и перспектив урегулирования. Впервые после окончания холодной войны у ведущих «акторов» мировой политики произошло смешение и смещение понятий и этических представлений о действиях партнеров и противников, целях и задачах внешней политики в регионе. Это, отнюдь, не способствует укреплению стабильности и мира в регионе и за его пределами. Определенный ущерб нанесен авторитету ведущей международной организации — ООН.

В условиях «разброда» ослабла координация действий союзников по антитеррористической коалиции в период, и это следует особо подчеркнуть , когда волна террора и насилия нарастает. Впрочем, негативные аспекты ситуации вокруг Ирака и ближневосточного конфликта, усиливая угрозы всеобщему миру, возможно (это лишь предположение) носят конъюнктурный характер и пока не «ломают» весь миропорядок.

Важным положительным моментом на фоне возросших угроз является сохранение и союзнических уз, и активности международных организаций, включая ООН, и международных договоренностей относительно решения ближневосточной проблемы и развязки иракского «узла».

И тем не менее, в начале текущего столетия, вопреки оптимизму начала 90-х годов XX в., сложилась угрожающая ситуация. От того, насколько достойно выйдет мировое сообщество из сложившейся ситуации, зависит не только будущий миропорядок, но роль и место Арабского Востока в его системе координат. Иными словами, сложилась ситуация, когда эксперты, политики, электорат все больше задаются вопросом — состоится ли сценарий «конфликта цивилизаций» по Хантингтону или мир будет развиваться в условиях «диалога цивилизаций»?

Нет особых сомнений в том, что первый вариант достаточно реален при условии преобладания односторонних действий, нарастания изоляции ООН от решения ближневосточной и иракской проблемы, усиления тенденции к однополярному миру. Представляется, что достижение политического урегулирования ближневосточного конфликта и решение иракской проблемы возможно лишь при втором варианте, допускающем компромиссы, принятие удовлетворительных решений без ущерба для интересов каждой из конфликтующих сторон, при выработке на коллективной основе региональной системы безопасности. Последняя попросту не может сложиться без опоры на широкую международную коалицию, включающую ООН, ведущие мировые и региональные державы, механизмы, обеспечивающие согласие и консенсус между странами Арабского Востока. Подчеркнем — в таком варианте однополярный мир приемлем и конструктивен в своей основе.