Столь хорошо известный старшему поколению россиян сталинский лозунг, не утративший своего значения и по ныне, похоже приобретает большую актуальность и в странах Арабского Востока. Одна из главных проблем, с которой сталкиваются сегодня арабские политические системы, заключается не столько в их возможной нестабильности, сколько в непоколебимой устойчивости. Арабские лидеры как группа значительно старше руководителей других стран мира. Многие из них находятся на своих постах десятилетиями. Это и президенты Египта Х. Мубарак, Йемена А. Салех, саудовский монарх Фахд, лидеры Ливийской Джамахирии и Палестинской Национальной Администрации М. Каддафи и Я. Арафат, соответственно. Это же касается и многих руководителей ключевых министерств и ведомств арабских стран. Как правило, власть в Арабском мире зиждилась на праве одной семьи или группы влиятельных лиц, объединившихся вокруг сильной личности. Достаточно сказать, что в Египте до антимонархической революции 1952 г. правили выходцы из династии командира албанского отряда мамлюкского войска Мухаммеда Али, пришедшего к власти в стране в 1805-1806 г. г. Это предопределило и своеобразный механизм передачи власти в арабских странах – либо по наследству, либо путем переворотов; часто при главенствующей роли военных. C 1952 по 1986 г.г. в арабских странах произошло около 30 военных переворотов. Приблизительно в этот же период (1951 -1991) жертвами борьбы за преемственность власти пало 14 арабских лидеров, начиная с Абдаллы Бен Хусейна в Иордании, и кончая Мухаммедом Будиафом в Алжире. Верхушечные реформы 1970-1980-х гг. практически свели на нет угрозу новых военных переворотов на Арабском Востоке, и ознаменовали длительный период стабильности власти. Однако отсутствие подлинно демократических преобразований привело к тому, что авторитарная практика в руководстве сохранилась в неизменном виде на долгие годы. Более того, роль парламентских институтов свелась к чисто представительской функции и конституционному оформлению процесса перехода власти, а политические партии, в отсутствии конкурентной борьбы, фактически превратились в партию одного человека и не могли оказывать реального влияния на процессы смены власти. В результате такого положения, сохранявшегося в течение длительного времени, в Арабском мире сложилась парадоксальная ситуация, когда процесс развития арабских стран как бы пошел вспять, и страны с республиканским строем правления стали все больше приобретать черты монархического устройства власти. Консервации данного процесса способствовало и сохраняющееся длительное время арабо-израильское противостояние, которое нередко выливалось в острые военные конфликты, что служило дополнительной мотивировкой позиции консервативных арабских элит, противившихся сколько-нибудь значимым переменам в обществе. В течение последних трех десятилетий сложившаяся система действовала вполне адекватно, по крайней мере, с точки зрения власть предержащих. При этом, несмотря на определенное недовольство арабского населения своим положением и действиями властей, в указанный период на Арабском Востоке не отмечалось сколько-нибудь массовых народных движений, ставящих целью свержение существующего строя в отличие от времен начала и середины прошлого столетия. Зарубежная оппозиция была плохо организована и предпочитала заниматься в основном литературным творчеством, внутренними «разборками» и налаживанием собственного бизнеса, а антиправительственные выступления радикальных исламистов довольно успешно и жестко подавлялись властью и, по-видимому, не имели серьезной базы поддержки в широких слоях арабского населения. Характерно, что такое положение устраивало и многие мировые державы, в том числе и США, которые стремились сохранить статус кво, исходя из своих стратегических, прежде всего, экономических интересов. На рубеже столетий положение стало меняться. Развитие процессов глобализации, рост информационных и телекоммуникационных технологий, обострение демографических проблем, истощение водных ресурсов и нарастание трудностей социально-экономического характера на фоне массового распространения идей исламского радикализма все больше входили в противоречие с существующей практикой государственного управления. Активизировалась и деятельность зарубежной оппозиции, не без помощи соответствующих политических структур Запада. События 11 сентября 2002 г. в Нью-Йорке и начавшаяся вслед за ними глобальная борьба с терроризмом, которую США проводили сначала в Афганистане, а затем и в Ираке коренным образом меняет политическую ситуацию и баланс сил в регионе и заставляет многие мировые державы по-новому взглянуть на свои отношения с арабскими странами и их руководителями. Действительно арабские лидеры оказываются сегодня в весьма не простом положении. С одной стороны они понимают объективную необходимость осуществления политических и экономических реформ, хотя бы с точки зрения сохранения своей власти, обеспечения ее преемственности и поддержания стабильности режима. Об этом в частности могут свидетельствовать недавняя реформа кабинета министров в Египте и первые в истории страны муниципальные выборы в Саудовской Аравии. С другой, инициированная США и одобренная восьмью крупнейшими странами мира программа реформ «расширенного Ближнего Востока и Северной Африки» вызывает у них немалые опасения и скептицизм. Не случайно среди ближневосточных лидеров, приглашенных на встречу «Группы восьми» в Си — Айленде не оказалось руководителей Египта и Саудовской Аравии, — крупнейших арабских стран, считающихся ближайшими союзниками Америки в регионе. Несмотря на то, что, начиная с середины 1990-х годов на Ближнем Востоке, ускорились процессы смены правящих элит и прихода к власти молодого поколения арабских лидеров (Марокко, Иордания, Катар, Бахрейн, Сирия) контроль за крупными финансовыми потоками и принятием основных политических решений по-прежнему в значительной мере осуществляется старыми правящими элитами. В такой ситуации форсированные шаги, к тому же продиктованные извне, по отстранению старых правящих элит от власти могут только усилить их сопротивление реформам, дестабилизировать обстановку и создать в стране политический вакуум, в условиях которого высока вероятность прихода к власти исламистов.
В этой связи заслуживает внимания политика государственного менеджмента, осуществляемая сегодня в Сирии президентом Башаром Асадом, суть которой до недавнего времени сводилась к формуле «преемственность ради реформ». Как и его отца покойного президента Хафеза Асада молодого сирийского лидера отличает внимательное и аккуратное отношение к кадрам. Для Б. Асада это тем более важно, поскольку в отличие от своего отца, который прокладывал себе путь к вершинам власти в условиях жесткой, а под час и жестокой политической борьбы, он президент «большого скачка». Б. Асад совершил невероятную карьеру и в результате оказался в «кадровом вакууме». Несмотря на то, что благодаря усилиям, предпринятым Х. Асадом в последние 6 лет своей жизни, ему удалось создать условия, в которых вопрос преемственности власти в САР был решен в пользу его сына, покойному сирийскому президенту явно не хватило времени, чтобы дать возможность Б. Асаду постепенно обрасти своими людьми на всех уровнях власти. Поэтому на первых порах Б. Асаду пришлось работать в чужой команде. К тому же некоторым из влиятельных представителей этой команды, которых на Западе считают «сирийскими ястребами», он был обязан своим возвышением. Однако со свойственной людям его профессии деликатностью и осторожностью Б. Асад постепенно производил замены, но делал это достаточно тонко. В отличие от последних 2-3-х лет правления Х. Асада не было резких отставок и громких увольнений, которые могли породить мощное противодействие самой элиты. Сказался и горький опыт короткой «сирийской весны», когда хлынувшая через край свобода (по сирийским меркам – А.В.) после прихода к власти Б. Асада не на шутку напугала представителей властных структур, (причем, как старшего, так и молодого поколения – А.В.), которые достаточно быстро сумели отмобилизовать свои силы и фактически свернули политические реформы в САР. За первые 4 года своего правления Б. Асад вряд ли поменял больше 10% — 15% элиты. При этом процесс замен шел достаточно тихо и незаметно, без громоподобных скандалов. Отставники, как правило, хорошо устраивались и, благодаря этому удавалось избегать возникновения армии обиженных чиновников. В Сирии чиновничество – это особый класс и нужно иметь определенный талант, чтобы даже из проштрафившихся создавать себе сторонников. Как и его отец Б. Асад хорошо знает, что любая власть при подборе кадров учитывает, прежде всего, два основных критерия: компетентность и преданность. Для нынешней сирийской власти, во главе которой стоят выходцы из алавитской общины (12% населения САР – А.В.),немаловажное значение имеет и еще один критерий – конфессиональная и земляческая общность. Если брать на должности одних профессионалов, то рано или поздно власть будет представлять собой идеальную бюрократию, которая вряд ли сможет адекватно восприниматься традиционным сирийским обществом, тем более управлять им. Если замешать руководящие посты исключительно преданными и соплеменниками, то это будет означать консервацию прежних порядков и сохранение патримониального государства по типу восточных деспотий. Такая власть не будет заинтересована в глубоких реформах, не сможет их осуществлять и эффективно реагировать на внешние вызовы, которые в связи с иракскими событиями и приближающимися выборами в США все больше сегодня фокусируются на Сирии. В сложившихся условиях Б. Асад стремится найти оптимальное решение и выйти в своей кадровой политике на следующую пропорцию: 10-15 преданных и соплеменников на 1-2 профессионалов. Молодого сирийского лидера явно не могут устроить вялые темпы процессов модернизации и демократизации в стране, что усугубляет и без того сложные демографические и социально-экономические проблемы и ставит под вопрос дальнейшую судьбу реформ и стабильность власти. Так, согласно недавно обнародованным данным МВД САР общая численность населения страны на 01.01.2004 г. составила 19,9 млн. чел. против 17,5 млн. чел. в конце 2003 г. (данные Центрального Статистического Бюро САР – А.В.), т.е. увеличилась за один год более чем на 2 млн. чел. Это тем более удивляет, так как согласно тем же данным ЦСБ САР, прирост населения в Сирии за несколько последних лет составлял немногим более 400 тыс. чел. или 2,7 -3% ежегодно. Однако и эта цифра внушает серьезное беспокойство сирийским экономистам, которые считают, что при таких показателях темпы экономического развития должны равняться 9% в год, а не 5% к чему стремится правительство, как это следует из недавнего интервью министра финансов САР. Сирийская экономика явно не способна справиться с такими темпами прироста населения. Сегодня в Сирии ежегодно на рынок труда выходит 250 тыс. чел. Чтобы обеспечить их работой необходимо как минимум потратить 250 млрд. сир. ф. ( около 5 млрд. долл. США), что требует ежегодных капиталовложений в размере 30% ВВП. На деле же этот показатель не превышает 15%, что ведет к росту безработицы, которая уже сегодня составляет по разным оценкам 16-20% населения. Проблема безработицы и неполной занятости затрагивает, прежде всего, сирийскую молодежь — около 60 % населения САР. Молодые люди попросту не могут найти работу в соответствии со своим образовательным уровнем, поскольку практически все рабочие места заняты старшим поколением, а новые создаются крайне низкими темпами. В этой связи Б. Асада явно беспокоит тот факт, что реальные рычаги власти остаются под контролем прежней правящей элиты, многие влиятельные представители которой, пользующиеся экономическими и финансовыми привилегиями, опасаются, что в случае более радикальных преобразований, они могут оказаться отодвинуты от основных финансовых потоков в Сирии и, таким образом утратить свое политическое влияние и экономические позиции в государстве. Поэтому они поддерживают только те реформы, которые не выходят за рамки действующей в САР системы. Эскалация напряженности в зоне арабо-израильского конфликта и рост исламистских настроений в регионе затрудняют проведение подлинно демократических преобразований, способных изменить сложившуюся в обществе авторитарную практику. И, сегодня, в условиях новой президентской власти Башара Асада, сирийские вооруженные силы и органы госбезопасности остаются главным элементом социально-политической жизни САР и продолжают осуществлять контроль над развитием основных внутриполитических процессов в стране. При существующем раскладе сил подлинные сторонники реформ не могут набрать достаточного политического веса, чтобы переломить сложившуюся ситуацию. Таким образом, проблема омоложения кадров на всех уровнях государственного управления стоит в сегодняшней Сирии чрезвычайно остро.
Первым серьезным шагом в этом направлении стала отставка «несменяемого» министра обороны САР корпусного генерала первой степени М. Тласа (находился на этом посту с 1974 г. – А.В.) 11 мая 2004 г. Данное мероприятие готовилось постепенно. Еще в 2002 г., когда ему исполнилось 70 лет (предельный возраст для занятия поста министра обороны в САР – А. В.) М. Тлас стал допускать утечки информации из своего ближайшего окружения о своем желании оставить военную службу, и даже, как утверждали в осведомленных сирийских кругах, подал рапорт Б. Асаду о своей отставке с поста министра обороны. Но тогда, до иракских событий, сирийский президент отставку не принял и своим указом продлил срок службы М. Тласу еще на 2 года. Однако с началом войны в Ираке Б. Асад был вынужден предпринять более решительные меры. Уже 21 апреля 2003 г. Б. Асад издал закон № 18, 166 статья которого устанавливала жесткие ограничения по возрасту для высшего командного состава армии и спецслужб, а также пересматривала прежние положения о продлении сроков воинской службы, сохранении в запасе и заключении гражданского контракта. Согласно этой статье для военнослужащих в звании от полковника и выше устанавливались следующие возрастные пределы: корпусной генерал первой степени – 62 года, корпусной генерал – 60 лет, дивизионный генерал – 58 лет, бригадный генерал – 56 лет и полковник – 54 года. Одновременно допускалось двукратное продление срока службы не более чем на 2 года в соответствии с особым указом президента. Раньше, например, бригадный генерал мог занимать должность до 58 лет, затем ему, как правило, продляли срок службы еще на 2 года. Прежде служба высших офицеров всех званий ограничивалась определенным числом лет, в течение которых он мог находиться в одном и том же звании без повышения. Бригадный генерал — 10 лет плюс 2 года продления. Затем этот срок сократился до 8 лет плюс 2 года продления. Дивизионный генерал 10 лет, корпусной генерал -15 лет. Новый закон вводил также определенные изменения для офицеров (40 лет и старше), которые хотели поступить на курсы высшего комсостава, что служит основой их дальнейшего повышения в звании и продвижения по службе. Прежде поступать на такие курсы (обучение 13 месяцев – А.В.) могли офицеры в звании не ниже дивизионного генерала. Еще в 1998 г. Х. Асад планировал снизить планку для абитуриентов до полковника и бригадного генерала. Новый закон явно нацелен на то, чтобы освободить командные должности для среднего офицерского звена и побудить их активнее овладевать премудростями современной военной науки.
Сроки выхода на пенсию начальника Генштаба и министра обороны регламентировались новым законом особо. Им разрешалось оставаться на военной службе до 70 лет без учета ограничений по званию. В связи с тем, что на момент принятия данного документа возраст М. Тласа превысил указанный рубеж, в законе было сделано особое дополнение, в соответствие с которым президент в качестве исключения мог продлить срок службы министра обороны еще на 2 года. Несмотря на это, в армии хорошо осознавали, что принятие данного закона означает, что, во-первых: дни М. Тласа на посту министра обороны сочтены, и во-вторых: президент вряд ли пойдет в дальнейшем на другие исключения. Вооруженные силы получили недвусмысленный сигнал президента о том, что уже в ближайшие 1,5-2 года он намерен существенно омолодить кадровый состав армии и спецслужб, продолжая и развивая кадровую политику своего отца, суть которой сводилась к «транспорентности» кадровых перемещений в армии, когда любое выдвижение на руководящие посты должно было производиться, прежде всего, с учетом выслуги лет и старшинства по званию. Действительно, когда в 1999 г. Х. Шехаби ушел с поста начальника Генштаба, Х. Асад назначил на его место корпусного генерала А. Аслана, который к этому времени дольше других находился в этом звании. Одновременно дивизионные генералы Ф. Исса и А. Сайяд были повышены в звании до корпусных генералов и назначены заместителями начальника Генштаба. Однако в условиях непростой внутриполитической ситуации в САР в 2000 г. этот принцип был нарушен, когда полковник Б. Асад стал дивизионным генералом, а вместе с ним группе офицеров в звании подполковник-полковник были досрочно присвоены не менее высокие воинские звании и они были назначены на командные посты в армии и спецслужбах. Став президентом, Б. Асад на деле продемонстрировал свое намерение следовать курсом Х. Асада при кадровых назначениях в армии. 1 января 2002 г. А. Аслан был отправлен в отставку, а его место занял старший по званию офицер корпусной генерал Х. Туркмани, а другой корпусной генерал (звание присвоено в 1998 г. – А.В.) А. Хабиб был назначен его заместителем. После отставки М. Тласа пост министра обороны занял Х. Туркмани, а начальником Генштаба стал соответственно А. Хабиб. Таким образом, после принятия закона №18 кадровые перемещения в армии стали осуществляться в соответствии с понятными принципом и логикой, что облегчает прогноз развития дальнейших событий. Так, например, у Х. Туркмани гипотетически есть еще в запасе 3 года до отставки, после чего его место должен будет занять А. Хабиб (если их работа будет устраивать президента – А.В.). На место А. Хабиба будет назначен один из его заместителей – старший в звании корпусного генерала.
Таким образом, Б. Асад демонстрируя свое намерение омолодить кадровый состав армии и спецслужб, старается делать это весьма деликатно и осторожно, исходя из особенностей развития внутренней обстановки в стране и складывающейся вкруг Сирии внешнеполитической ситуации. Характерно, что положения статьи 166 закона №18 от апреля 2003 г. стали применяться только в июле 2004 г. в соответствии с особым декретом президента. Так, 18 июля 2004 в отставку ушел заместитель начальника Генштаба, корпусной генерал А. Сайяд, которому к этому времени исполнилось 64 года. На очереди другой заместитель начальника Генштаба, корпусной генерал Ф. Исса (14.04.2004), а также заместитель министра обороны корпусной генерал А. Наби (08.12.2004). В первой половине 2005 года оканчивается срок службы начальника инспекционного управления министерства обороны, корпусного генерала Т. Джаалюля, а также заместителей министра обороны, корпусных генералов Ш. Файяда и И. Сафи. Сложнее обстоит дело с сирийскими спецслужбами, где любые кадровые перемещения на высшем уровне происходят крайне осторожно, а их возможные последствия тщательно взвешиваются. Однако, если Б. Асад решит следовать букве нового закона, то уже в январе 2005 г. ему придется отправить в отставку начальника Службы общей разведки САР дивизионного генерала Хишама Ихтияра, а в феврале-апреле 2005 г. должны будут оставить свои посты дивизионные генералы, начальники Управления военной контрразведки (Хасан Халиль), Департамента политической безопасности МВД САР (Гази Канаан), Контрразведки ВВС/ПВО (Изеддин Исмаил), соответственно. Характерно, что первым трем срок службы уже продлен, а И. Касем вообще находится в запасе. Такая масштабная смена руководства ключевых сирийских спецслужб явление для Сирии необычное и есть основания полагать, что президент вряд ли будет здесь торопиться или, по крайней мере, постарается разработать какие-то альтернативные варианты, учитывая при этом необходимость сохранения конфессионального баланса в силовом блоке. Тем более что некоторых из указанных лиц, он лично выдвигал и способствовал их карьерному росту в армии, а затем и в спецслужбах. В этой связи, необходимо подчеркнуть, что согласно положению о Службе общей разведки там могут служить как военные, так и гражданские лица. При этом допускается, что начальник управления и его заместители не обязательно должны носить погоны. С другой стороны Департамент политической безопасности – структура наиболее тесно связанная с широкими массами сирийского населения. Поэтому уже сегодня в недрах этой организации разрабатываются предложения о том, что должность начальника Департамента может занимать гражданское лицо. В качестве главного аргумента выдвигается тезис, что этот пост в сегодняшней Сирии больше политический, чем военный, а его руководитель должен иметь стратегическое видение развития политических процессов в стране и принимать активное участие в них. Это особенно важно, с учетом готовящегося закона о политических партиях в рамках предстоящих реформах в ПАСВ и НПФ. К тому же МВД, в структуру которого входит Департамент, находится на особом учете у Б. Асада. Именно министру внутренних дел А. Хаммуду, возглавлявшему ранее Службу общей разведки САР, было поручено курировать выборы в парламент в марте 2003 г. А нынешний начальник Департамента курирует так называемое «турецкое досье», которому президент придает сегодня чрезвычайно большое значение. В этой связи характерен подписанный Б. Асадом в начале июля 2004 г. приказ об одновременном повышении в звании 5 бригадных генералов МВД – 4-х начальников полиции: г. Дамаска, провинций Дамаска, Идлеба, Халеба, а также начальника политуправления МВД САР. Комментируя столь беспрецедентное в истории МВД САР событие, начальник полиции г. Дамаска дивизионный генерал Набиль Гариб отмечал, что данный шаг президента свидетельствует о его большом доверии к силам внутренней безопасности и высокой оценке из работы.
Как это обычно бывает в Сирии, столь крупные кадровые перемещения в армии и спецслужбах неизбежно влекут за собой, и сопровождаются не менее крупными перестановками в госаппарате и партийном руководстве. Так, 21 июля 2004 года министр иностранных дел Сирии Ф. Шараа издал приказ №67 о новых назначениях в центральном аппарате и зарубежных дипломатических миссиях МИД САР. В нем в частности говорится о назначении 25 различного ранга дипломатов (преимущественно послов) центрального аппарата на службу в зарубежные дипломатические представительства САР и переводе на работу из одних в другие сирийские посольства. Последнее обстоятельство стоит отметить особо. Сегодня сирийский МИД переживает не лучшие времена. Одной из основных проблем, с которой сталкивается сирийская дипломатия является острая нехватка достаточно числа квалифицированных кадров, способных успешно справляться с реализацией нового внешнеполитического курса Сирии. Еще в конце июня, начале июля 2004 г. в информированных кругах Сирии заговорили о том, что Б. Асад намерен направить двух своих ближайших соратников Сами Хейми и Набраса Фадыля послами в Лондон и Париж, соответственно. Данная информация не на шутку встревожила «реформаторские» круги Сирии, в которых с этими именами связывают дальнейшее продвижение реформ в стране. 50-летний уроженец Дамаска С. Хейми считается одним из близких президенту людей, под началом которого он работал еще в Компьютерной ассоциации САР. В последнее время Б. Асад поручал ему выполнение деликатных миссий за рубежом. Среди последних стоит выделить его совместную с новым министром планирования САР А. Дардари (не является членом ПАСВ, один из соратников Б. Асада – А.В.) поездку в Доху (Катар), которая состоялась после неофициального визита эмира Катара в САР в июне 2004 г. Помимо переговоров об открытии в САР первого исламского банка с участием катарского капитала и изучения перспектив инвестирования в развитие туризма на средиземноморском побережье САР, катарский лидер осуществлял челночную дипломатию, пытаясь разблокировать сирийско-израильский переговорный трек. С. Хейми является также ведущим членом так называемой «группы поддержки», сформированной в мае 2003 г. по поручению Б. Асада Н. Фаделем для оживления переговоров о партнерстве с ЕС. Менее чем за год С. Хейми и его группа добились куда больших успехов, чем их предшественники за 7 предыдущих лет. Если с назначением С. Хейми все более или менее ясно и Форин Офис уже дал согласие на его приезд в Лондон вместо М. Насара (избран недавно заместителем генсека ЛАГ — А.В.), то вопрос с Н. Фаделем остается, судя по всему, открытым. Выпускник Высшего политехнического института в Париже 43-х летний Н. Фадыль, проживавший с 1978 по 2003 гг. во Франции, всячески опровергает информацию о своем возможном назначении послом. Действительно, у него и дома хватает забот. К тому же, если для С. Хейми назначение послом это явный скачок в карьере, то для Н. Фадыля не все так однозначно. Сегодня он, являясь советником президента по экономическим вопросам, курирует ряд важных проектов, связанных с административной, финансово-кредитной и судебными реформами, призванными коренным образом изменить внутриполитическую ситуацию в Сирии. В тоже время, с назначением Н. Фадыля в Париж связывают достижение прорыва в сирийско-французских отношениях, которые к настоящему времени достигли чрезвычайно низкого уровня за последние 2-3 года. Это связанно, прежде всего, с расхождением позиций Дамаска и Парижа по проблеме Ливана и грядущими там президентским выборам, а также с тем, что в ходе недавних торгов тендер на добычу и разработку природного газа в САР достался англо-американскому консорциуму, а не французской «Тоталь», пользующейся поддержкой президента Ширака. Англия и Франция далеко не единственные страны, где Б. Асад намерен «усилить» новыми кадрами дипломатические представительства САР. Как утверждают в осведомленных сирийских кругах, к настоящему времени президент распорядился отозвать послов из Канады, Италии, Иордании (назначен Гази Диб – бывший директор САНА – А.В.), Йемена, Германии, Швейцарии. Перемены могут затронуть и посольства САР в Бельгии, России и Алжире. Сегодня на их места подбирают новые кадры, причем далеко не всегда из числа карьерных дипломатов, а бывших военных и некоторых руководителей частных предприятий САР. Например, дивизионного генерала, бывшего начальника одного из управлений министерства обороны САР Карькоса Карьякоса планируют назначить послом САР в Ирак. Характерно, что далеко не все кандидатуры новых послов согласовываются с Региональным руководством ПАСВ, как это было принято раньше, а утверждаются по рекомендации президента на заседании Совета министров. Правда, на последнее такое заседание 20 июля 2004 г., к удивлению многих, пришло все руководство РР ПАСВ. Однако последовавший вслед за этим упомянутый указ Ф. Шараа коснулся в основном назначений во «второстепенные» страны, с точки зрения приоритетов внешней политики Сирии. Кадровые перестановки в сирийском МИДе действительно имеют крупный характер. Всего по данным сирийских экспертов с начала 2003 по июль 2006 гг. предстоит заменить более 50 сирийских дипломатов (уровень первых и вторых лиц в посольствах – А.В.), чей обычный срок (5 лет) истекает. В результате сирийский МИД рискует вообще остаться без опытных руководящих кадров, так как молодое поколение будущих сирийских дипломатов еще не скоро приобретет необходимые навыки дипломатической службы. Понимая это, Б. Асад вынужден жертвовать своими близкими соратниками и рекрутировать на дипломатическую службу не только профессиональных дипломатов, а просто опытных, способных и проверенных людей. Кадровые перестановки сотрясают также и информационно-пропагандистский блок, деятельность которого подвергается сегодня все большей критике как не достаточно эффективная с точки зрения качественного и своевременного обеспечения внешнеполитического курса Б. Асада. Так, новый директор сирийского информационного агентства (САНА) отозвал в начале июля 2004 г. ряд зарубежных корреспондентов из-за их недостаточной квалификации и низкого уровня работы. Благодаря этому, САНА смогла сэкономить около 120 тыс. долл. США, которые намерена потратить на открытие новых корпунктов, например в США (Вашингтон), Германии, Китае. В 20-х числах июля 2004 г. министр информации САР А. Хасан назначил нового директора по телерадиовещанию Сирии Т. Ахмеда бывшего директора общих программ, вместо Ф. Шариджи, назначенного советником министра по телерадиовещанию. Кадровые перестановки коснулись также директоров ряда ведущих телевизионных программ, в том числе спутникового вещания.
Масштабные кадровые перестановки в силовом, внешнеполитическом и пропагандистском блоках происходя на фоне усиливающихся в Сирии и на страницах арабоязычной прессы сообщениях о предстоящей в ближайшие несколько месяцев отставки сирийского правительства, а также информации о возможных переменах в директорском корпусе госпредприятий и на уровне руководителей провинций. Действующий кабинет министров, сформированный Н. Отри в сентябре 2003 г. под лозунгом административной реформы, по мнению некоторых сирийских экономистов, плохо справляется с возложенными на него обязанностями. Общим недостатком деятельности правительства является отсутствие у него ясного видения перспективы (на ближайшие 10-20 лет – А.В.) путей развития страны, программ развития капиталовложений с целью преодоления нынешних и будущих трудностей. До сих пор не разработана привязанная к конкретным срокам программа экономических реформ в САР, главной целью которой, по мнению сирийского политического руководства, должны стать: кратный рост ВВП и углубление масштабов реформ, совершенствование кредитно-финансовой политики для обеспечения благоприятных условий экономического роста, борьба с бедностью и безработицей, перестройка отраслевой структуры национальной экономики, придание ей рыночного характера, приватизация ряда отраслей и предприятий госсектора. В результате президент вынужден сегодня фактически на постоянной основе вмешиваться в деятельность правительства и решать спорные вопросы. Поводом к появлению подобных сведений стало выступление Б. Асада на очередном заседании правительства в конце июня 2004 г., где сирийский президент недвусмысленно дал понять, что «наверху» внимательно оценивают деятельность правительства, а также подчеркнул необходимость регулярных отчетов министров об эффективности работы возглавляемых ими министерств. В след за этим в сирийской прессе последовала серия критических публикаций в отношении работы ряда министерств, что было расценено в обществе как подготовка к смене отдельных министров. Сам премьер-министр, комментируя появившиеся сообщения о смене правительства, подтвердил, что в администрации президента действительно идет переоценка деятельности кабинета и не исключил того, что ряд должностей в правительстве могут быть пересмотрены. В этой связи в сирийских экономических кругах высказывается ряд мнений. Часть экспертов считает, что реформа кабинета министров будет носить частичный характер и затронет 8-10 министров, в том числе иностранных дел, информации, экономики и внешней торговли, финансов, транспорта, жилищного строительства, промышленности и культуры. Так, нынешнего министра иностранных дел САР Ф. Шараа (занимает пост с 1984 г – А.В.) некоторые обвиняют в том, что в результате ослабления дипломатической работы на ключевых для Сирии внешнеполитических направлениях, отношения САР с США и ЕС достигли критической за последние 2 года отметки. Это же касается и нынешнего министра информации А. Хасана. Та активность, которую Ф. Шараа и А. Хасан сегодня демонстрируют, пытаясь исправить допущенные просчеты, служит косвенным подтверждением данных утверждений. На место Ф. Шараа прочат нынешнего министра по делам репатриантов (это министерство, скорее всего, будет ликвидировано в новом правительстве – А.В.) Б. Шаабан, которая известна своими тесными связями с близким окружением Б. Асада и имеет богатый опыт в отношениях с США и позитивный в целом имидж на Западе. Ожидаемую отставку министра транспорта М. Обейда связывают с многочисленными просчетами в деле реализации важных проектов модернизации транспортной инфраструктуры САР. Большая диспропорция и ножницы цен на потребительские товары, вызывающая возмущение широких масс сирийского населения, вменяется в вину министру экономики и внешней торговли Х. Рифаи после передачи в его ведение функций сокращенного министерства снабжения. К тому же Х. Рифаи считают противником приватизации госсектора, а его трения с министром финансов М. Хусейном стали предметом достояния гласности широкой общественности, что вызвало определенное недовольство в президентской администрации. Сторонники такого подхода считают, что смена всего кабинета в условиях непростой сегодня для Сирии внутри и внешнеполитической ситуации может быть чревата опасностью серьезных внутренних потрясений и предлагают поэтому ограничиться сменой ряда «проштрафившихся» министров и не форсировать политические реформы. Другие, наоборот, полагают, что пришло время осуществить решительные меры и дать внятный ответ «urbi et orbi» о готовности власти к серьезным реформам. Часть из них придерживается такого мнения, что Б. Асад должен на какое-то время (переходный период – А.В.) сам возглавить правительство, поскольку все равно без согласования с президентом кабинет не принимает решений ни по одному из более или менее серьезных вопросов.
С другой стороны, как утверждают в некоторых осведомленных кругах Сирии, многие, с кем уже неофициально говорили о возможности вхождения в правительство заявили, что они откажутся, если не произойдет полной смены кабинета и премьеру не дадут возможности самому его сформировать. Сторонники разных подходов, похоже, сходятся в одном – сам премьер-министр Н. Отри вряд ли может нести всю полноту ответственности за ошибки правительства, поскольку он имел лишь косвенное отношение к формированию его персонального состава. Кандидатуры конкретных министров обсуждались на заседании Регионального руководства ПАСВ под председательством Б. Асада 18 сентября 2003, которое происходило в условиях резкого обострения сирийско-американских отношений, что дало повод партийной верхушке практически полностью изменить ранее предложенный Н. Отри состав кабинета.
Сама же партия, судя по всему, также решила не отставать от общего курса на реформы. В циркулярах РР ПАСВ, направленных в 10-числах июля 2004 г. в низовые партийные организации названа, наконец, примерная дата проведения X съезда партии – конец 2004г. Это на полгода раньше, чем предполагалось. Перенос даты съезда объясняется «особыми условиями, в которых находится САР». Ожидается, что по результатам работы съезда в партийном руководстве произойдут большие кадровые перемены, призванные продемонстрировать смену поколений и символизировать вступление Сирии в новый этап развития. В ходе работы съезда планируется уделить большое внимание обсуждению важных теоретических вопросов о роли и месте партии в сирийском обществе, международной деятельности ПАСВ, ее общеарабском характере, взаимоотношениях Общеарабского и Регионального руководства ПАСВ. Не исключено, что могут подвергнуться пересмотру ряд основополагающих идеологических постулатов партии, например, о ее направляющей и руководящей роли в САР. При этом будет подчеркнута приверженность ПАСВ ее историческому наследию как общеарабской партии. Предполагается, что вместо Регионального руководства будет создан новый руководящий орган Политбюро ПАСВ с целью постепенного пересмотра роли Общеарабского руководства, отмены поста генерального секретаря партии и его замены специальным бюро по координации с братскими и дружественными арабскими партиями во главе с членом нового Политбюро.
Масштабы происходящих в Сирии перемен поражают и даже внушают некоторые опасения. Несмотря на достигнутые за последнее время лично Б. Асадом (24 визита в ведущие страны Запада и Востока с 2000 г. – А.В.) определенные успехи на внешнеполитической арене, которые несомненно способствовали выводу Сирии из внешней изоляции и укреплению ее внешнеполитических позиций в мире, складывающаяся сегодня ситуация вокруг САР далеко не спокойна. Сирийская часть «иракского досье» в США пока не закрыта и, с учетом набирающей темпы предвыборной кампании в Америке, может быть задействована в самый неподходящий для сирийского руководства момент. Ситуация вокруг самой Сирии, в соседнем Ираке и арабо-израильском мирном процессе остается весьма подвижной. С другой стороны, возможно именно эти обстоятельства заставляют торопиться Б. Асада, убыстряя преемственность ради ускорения реформ. По крайней мере, сирийский лидер дает достойный ответ тем зарубежным политикам и политологам, которых все время волнует вопрос «Кто правит Сирией?». Действительно решиться на подобные перестановки в узловых механизмах власти в условиях сирийской действительности, не будучи твердо уверенным в крепости своих властных позиций и без однозначной поддержки в армии, спецслужбах, родовом клане и в обществе, в целом, чрезвычайно рискованно и смело и может быть чревато самыми тяжелыми последствиями. Однако прошедшие четыре года правления Б. Асада показывают, что он хорошо научился рассчитывать свои и чужие силы и способен найти выход из очень непростых ситуаций, не отступаясь при этом от намеченной цели. В этой связи хотелось бы надеяться, что лейтмотивом мероприятий Б. Асада по омоложению руководящих кадров в Сирии станет лозунг — «кадры решают все» (в самом позитивном его понимании – А.В.), а не — «кадры решили … и все».