Назначенный 26 февраля главой правительства Туниса Юсефом Шахедом на пост министра по вопросам государственной службы и управления Халиль Гарьяни отказался от предложеннойему должности. «Учитывая политическую и социальную напряженность, возникшую в последние двое суток и чтобы сохранить многовековое равновесие и глубокие связи, существующие между Генеральным союзом тунисских трудящихся (главный профсоюз страны, UGTT) и Тунисским союзом промышленности, торговли и ремесел (профсоюз, UTICA), я тщательным образом все обдумал, прежде чем переговорить с главой правительства и сообщить ему о своем решении, — отметил Халиль Гарьяни после встречи с премьер-министром республики. — Я благодарен за доверие, которое мне было оказано главой правительства, но это назначение произошло в неподходящий момент».
26 февраля премьер-министр Туниса Юсеф Шахед произвел перестановки в правительстве национального единства. Новым министром по религиозным делам стал Ахмед Адум. Министерство по вопросам государственной службы и управления должен был возглавить Халиль Гарьяни. На должность государственного секретаря по торговле при Министерстве промышленности и торговли назначен Абдельлатиф Хмам.
Сразу после сообщения об отставке предыдущего главы Министерства госслужбы и управления Абида Брики, являвшегося ранее заместителем генерального секретаря UGTT, и назначения на его место Халиля Гарьяни, бывшего члена исполнительного комитета UTICA, возник серьезный конфликт между профсоюзными движениями. Поясним, что возник он, прежде всего, в силу различного видения проблемы в отношении зарплат государственных служащих. Назначенному министру предстояло решать важную задачу по сокращению государственного аппарата и оптимизации зарплат в госсекторе. За время, которое прошло после «жасминовой революции» суммы бюджета на эту статью увеличились с 6.5 млрд динар в 2013 году до 15 млрд динар в 2015. Все политические силы, которые приходили к власти, активно использовали госсектор и государственные компании (и прежде всего, Compagnie des Phosphates de Gafsa [1]) для трудоустройства нужных себе людей и родственников. Кроме того, должности в госаппарате просто продавались. Этот бизнес особенно любят руководители исламистской партии «Ан-Нахда», чем, собственно, и объясняется их упорное цепляние за должности в аппарате исполнительной власти. Сокращение госаппарата является, таким образом, в условиях жесточайшего дефицита бюджета и требований международного пула заемщиков главной задачей нынешнего правительства. Назначение Х.Гарьяни, которого поддерживает профсоюз, не связанный кровно с госслужбой, должно было, по идее, помочь решить эту задачу. Его предшественника А.Брики наоборот поддерживал профсоюз, который этих госслужащих и объединяет. Естественно, что он всячески противился любым сокращениям в этой области. Тем не менее, провести ротацию не удалось просто в силу ясной перспективы всеобщей забастовки работников госсектора. Более того, новый госсекретарь UGTT Нуреддин Табауи призвал к отмене «карфагенского соглашения», которое явилось основой для нынешнего разделения власти между правящей партией «Призыв Туниса» и «Ан-Нахдой», что в переводе на простой язык означало следующее: профсоюз в любой момент может «похоронить» не только само нынешнее правительство, но и партийную коалицию, куда он, собственно, и входит как составная часть движения «Призыва Туниса». И вот ровно по этой причине власти пошли на компромисс, и Х.Гарьяни решил «передумать».
Все эти «драчки» за власть на самом деле являются «боями местного значения» на фоне более серьезных рисков в тунисской экономике. Дело в том, МВФ категорически отказался предоставлять вторую часть займа. Это фактически ультиматум со стороны World Bank [2], ЕС и США, которые наложили вето на выделение очередного транша. Этому решению предшествовало несколько серьезных предупреждений тунисскому правительству со стороны вышеперечисленных доноров, которые касались невыполнения им ранее принятых обязательств. Еще в 2014 году МВФ в качестве условия выделения траншей поставил условие по реформированию трех государственных банков STB [3], BH [4] и BNA [5], чье экономическое состояние эксперты оценивали «как коллапс, который может привести к обрушению всей тунисской экономики». Банки были перегружены многомиллиардными проблемными кредитами, которые широко выдавались близким к бывшему лидеру страны Бен Али бизнесменам, и которые они отдавать явно не спешат. Это, кстати, совершенно не отвечает принципам провозглашенной президентом страны Беджи Каидом эс-Себси политики «национальной консолидации», основной задачей которой является возвращение вывезенных из страны капиталов. Пока бывшие функционеры режима Бен Али и близкие к нему бизнес-круги этого делать не спешат. При этом сами власти не торопятся проводить санацию и приватизацию проблемных госбанков. Например, как выяснилось, руководство Banque Centrale de Tunisie [6] (BCT) решило вопреки ранее взятым обязательствам под давлением МВФ не продавать потенциальному инвестору более 49 процентов акций. Проект слияния вышеперечисленных трех банков также провалился в силу его неспособности решить проблему «проблемных кредитов». МВФ также недоволен нежеланием правительства решать проблему Banque Franco-Tunisienne [7]. В рамках достигнутой ранее договоренности, правительство Туниса обязалось выплатить бывшему владельцу банка в лице франко-тунисской группы ABCI компенсацию в размере 430 млн динаров, что затем благополучно проигнорировало.
Остается крайне лимитированным и приход иностранных инвестиций в Тунис. Попытки продать гособлигации через Natixis [8], Commerzbank [9] и JP Morgan [10] принесли в бюджет только 850 млн евро вместо запланированного одного миллиарда. И это произошло, несмотря на крайне привлекательную ставку в 5,75 процентов. Надежда на помощь со стороны «аравийских друзей» также не оправдались. Доха согласилась в ноябре прошлого года выдать кредит в 1.25 млрд евро. Но этот кредит в основном предназначен на обслуживание и погашение ранее выданного катарского кредита в 500 млн долларов в 2013 году, и реального наполнения бюджета в этой связи не произошло. Вот все эти моменты и вынуждают правительство искать дополнительные средства покрытия дефицита бюджета, в том числе и путем попытки кардинального сокращения госаппарата.