- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Дебаты о проведении референдума по плану одностороннего размежевания

13 сентября, за день до специального заседания, на котором должны были обсуждаться основополагающие принципы плана одностороннего размежевания, министр финансов Израиля Беньямин Нетаниягу выступил с неожиданным предложением о проведении национального референдума по этому вопросу.

Идея проведения референдума по территориальной проблеме, затрагивающей суверенитет государства, не нова и история изобилует впечатляющими примерами: первым стал норвежский референдум, проведенный в 1905 году, когда 99,5% проголосовавших высказались за отделение от Швеции; в 1944 году такой же процент население поддержал идею отделения Исландии от Дании. Референдум стал важной составляющей процесса деколонизации и разделение Индии и Пакистана в 1947 году. Национальные референдумы сыграли свою роль и с развалом Советского Союза, а также и в бывшей Югославии. Членство в Европейском союзе, подразумевающее частичную делегацию суверенных прав наднациональным органам власти также предполагает проведение общенационального референдума.

Однако израильский случай принципиальным образом отличается от всех описанных выше. Приведенные примеры объединяет та характерная особенность референдума, что население, участвующее в нем, решает свою судьбу, определяет пути строительства или развития национального государства. Вопрос же о прекращении израильского присутствия в Газе – это фактически вопрос о судьбах палестинского населения сектора, выносимый на референдум для решения израильским обществом. Таковы реалии затянувшегося вооруженного конфликта.

Как и следовало ожидать, самые острые дебаты развернулись отнюдь не по существу вопроса о референдуме, а по поводу мотивов Б. Нетаниягу и интересов, которыми он руководствовался, выдвигая это предложение. Принимая во внимание тот факт, что противники плана премьер-министра А. Шарона в последнее время уже озвучивали идею референдума, то многие обозреватели были склонны воспринять предложение Б. Нетаниягу как попытку заручиться поддержкой и симпатией правого лагеря внутри Ликуда. Такая попытка набрать очки в своей партии объясняется по мнению некоторых журналистов подготовкой к очередному туру конкурентной борьбы с А. Шароном в случае, если дело вновь дойдет до проведения досрочных выборов.

Подобные комментарии последовали за заявлением советника премьер-министра Дова Вайсгласса о том, что А. Шарон готов пойти на досрочные выборы в случае, если его расчет на одобрение плана по одностороннему размежеванию как в кабинете, так и в Кнессете окажется нереализованным[i].

Сам Б. Нетаниягу, комментируя свое предложение о проведении референдума, заявил, что его ни в коем случае нельзя расценивать как тактическое затягивание реализации плана премьер-министра. По его словам, референдум призван предупредить кризис, назревающий в израильском обществе в связи с решением о ликвидации поселений в Газе. Б. Нетаниягу также заявил, что идея проведения референдума не была неожиданным ударом, направленным против А. Шарона. По его словам, незадолго до публичного заявления, он обсуждал ее с премьер-министром, а также проконсультировался со спикером Кнессета Реувеном Ривлинын относительно возможности ускоренного проведения закона о референдуме[ii].

Б. Нетаниягу выразил убежденность в том, что только идея пошагового размежевания сможет получить поддержку населения. На пресс-конференции в своем иерусалимском офисе Б. Нетаниягу сказал, что только референдум сможет успокоить волнения и сохранить единство в обществе и партии Ликуд. Он также заявил, что не будет настаивать на квалифицированном большинстве, так как это может усложнить процедуру проведения референдума, в то время как в интересах общества, чтобы он был завершен в максимально короткие сроки. Выступая перед прессой Б. Нетаниягу специально подчеркнул, что его главной целью было сохранение национального единства и единства партии Ликуд, но никак не политический расчет: «Я не предлагаю референдум как вариант отсрочки в реализации плана премьер-министра. Да и чего можно добиться отсрочкой в четыре недели? Почему идея референдума кажется вам неверной? Только потому, что поселенцы поддержали ее? Реальность такова, что напряжение в стране растет, ликвидация поселений крайне болезненный шаг. Происходит очевидный раскол в обществе, а это – крайне опасное явление»[iii].

В интервью газете «Гаарец» 13 сентября премьер-министр Израиля Ариэль Шарон заявил, что вопрос о проведении референдума по плану одностороннего размежевания не стоит на повестке дня. Премьер-министр обосновывал это  тем, что сроки, заложенные в план реализации не оставляют возможности для проведения референдума. По этой причине, по словам А. Шарона, он отказался от идеи проведения общенационального и высказался в пользу проведения референдума среди руководства правящей партии Ликуд.

Несмотря на это заявление премьер-министра, многие эксперты считают, что предложение Б. Нетаниягу обладает существенным политическим потенциалом, и в создавшихся условиях может вынудить А. Шарона согласиться с проведением референдума, результат которого далеко не очевиден. По словам обозревателя газеты «Гаарец» Зэева Сегаля: «В соответствии с теорией, премьер-министр – «первый среди равных», а потому обладает достаточными полномочиями, чтобы смещать с постов других министров. Однако при этом практика показывает, что израильские премьер-министры – Ицхак Рабин, Эхуд Барак, Биньямин Нетаниягу, а теперь и Ариэль Шарон – не обладают достаточным властным потенциалом для реализации собственных дипломатических планов»[iv].

Комментируя заявление Б. Нетаниягу, министр промышленности и торговли Эхуд Ольмерт заявил, что, по его мнению, референдум станет лишь неоправданной задержкой в реализации плана премьер-министра.

Министр обороны Шауль Мофаз заявил, что решения кабинета министров и Кнессета достаточно для одобрения плана размежевания, хотя в целом, если бы позволяли сроки, он готов был бы поддержать идею национального референдума.

При этом результаты опроса общественного мнения, проведенного газетой «Маарив», показали, что 69% респондентов предпочли бы проведение общенационального референдума по плану премьер-министра, а не принятия соответствующего решения Кнессетом[v].

Противники плана одностороннего размежевания в Ликуде, среди них Узи Ландау, Натан Щаранский и Михаэль Рацон, поддержали предложение Б. Нетаниягу. В тоже время министр образования Лимор Ливнат высказалась против него, т.к., по ее мнению, принятие решения о проведении референдума может создать опасный прецедент в будущем.

Жаркая полемика между сторонниками и противниками идеи референдума развернулась и на страницах израильской прессы. Позицию лагеря сторонников проведения общенационального плебисцита представил в газете «Джерусалем пост» Амнон Рубинштейн.

По его мнению «вопрос об одностороннем размежевании и ликвидации поселений в Газе может быть решен только путем общенационального референдума. В устоявшихся демократических системах, где решения принимаются парламентом, в последнее время стало распространенной практикой решать принципиальные вопросы при помощи национального референдума. Так, в Великобритании премьер-министр Тони Блэр заявил, что решение о присоединении к евро-пространству не будет принято без проведения общенационального референдума»[vi].

А. Рубинштейн убежден, что в тех случаях, когда речь идет о фундаментальных вопросах, касающихся суверенитета государства, или о взаимоотношении религии и государства, право принятия решения должно быть передано парламентом обществу посредством проведения национального референдума. Прямое участие общества абсолютно необходимо, так как в некоторых случаях политическая система не всегда оказывается способна, а иногда и не заинтересована, в принятии решения. Кроме того, бывают ситуации, когда принципиальный вопрос, требующий решения, не был частью предвыборных программ партий, на основе которых и был сформирован действующий парламент. Это означает, что общество просто не может положиться на решение парламента в этой ситуации, и необходимо прямое волеизъявление посредством референдума.

По мнению А. Рубинштейна, вопрос, предлагаемый на израильский референдум, должен быть сформулирован максимально просто: «Вы «за» или «против» плана премьер-министра о выходе из сектора Газа?». При этом он специально подчеркивает, что решение на референдуме должно быть принято простым большинством всех проголосовавших, с тем, чтобы избежать сомнительных маневров, имеющих целью нейтрализовать голоса арабов-граждан Израиля.

Объясняя свою личную позицию, А. Рубинштейна, утверждает, что «поселения в секторе Газа аморальны не только потому, что меньшинство отчуждает земельные и водные ресурсы в одном из наиболее густонаселенных и бедных районов мира, но и потому, что они накладывают тяжелое и опасное бремя резервистской службы на все израильское общество, при том, что среди его членов есть и те, кто противится израильскому присутствию в Газе».

Оппонент А. Рубинштейна, Шломо Авинери соглашается с тезисом о том, что референдум является легитимным инструментом парламентской демократии. Однако отмечает, что, несмотря на это, на практике к референдуму существует более, чем скептическое отношение. Отчасти это связано с противоречием, в которое вступает прямое волеизъявление граждан с представительским характером современных демократий, которые основаны на таких посреднических институтах как парламент и политические партии. Ш. Авинери также отмечает: «еще одной причиной скептицизма является тот факт, что референдумом пользовались в своих целях, и с полным успехом, практически все диктаторы новой и новейшей истории. От Наполеонов I и III до Гитлера и Сталина — все они одевались в демократические одежды и претендовали на представление vox populi. Сегодня в арабских странах референдум был и остается излюбленным инструментом Хосни Мубарака в Египте, династии Асадов в Сирии, а в прошлом и Саддама Хусейна в Ираке»[vii].

Немаловажную проблему Ш. Авинери видит в том, что в Израиле отсутствует на сегодняшний день законодательная база, необходимая для проведения референдума: «Проведению референдума должно предшествовать принятие Кнессетом соответствующего законодательного акта об условиях, механизме и процедуре общенационального плебисцита. Как выяснилось недавно, Кнессет не в состоянии набрать необходимое большинство голосов для того, чтобы поддержать – или отвергнуть – план о размежевании. Но ведь тот же самый Кнессет в результате должен будет принять закон о проведении референдума! В таком контексте каждая деталь, имеющая отношение к референдуму, будет подвергнута острым дебатам с расчетом и учетом всех возможных последствий ее принятия. И при этом, никаких в действительности серьезных дебатов по референдуму не получиться, так как любое решение будет принято в зависимости от позиции членов Кнессета по плану размежевания»[viii].

Ш. Авинери также останавливается на проблеме вопроса, выносимого на референдум, утверждая, что его формулировка может оказать решающее влияние на исход референдума. Вопрос может быть, например, таким: «Поддерживаете ли Вы план премьер-министра о выходе из Газы?», или таким: «Согласны ли Вы с выселением еврейских граждан из Газы, а также части Иудеи и Самарии, и с передачей части Эрец-Исраэль палестинским террористам?».

Очевидно, что результаты предлагаемого референдума могут сильно разниться в зависимости от выбранной формулировки вопроса. «Это превращает проблему «кто будет формулировать вопрос?» в едва ли не основной компонент парламентских дебатов по референдуму. И если парламентское большинство сможет договориться относительно формулировки вопроса, выносимого на референдум, то может это самое большинство смогло бы, в конечном счете, договориться и относительно плана премьер-министра?! Если же большинство все же не договориться, то вопрос будет сформулирован тремя судьями Верховного Суда, или бывшим президентом Верховного Суда»[ix].

Но, по мнеию Ш. Авинери, это только усложнит проблему, т.к. по многим причинам считается, что  Верховный Суд отражает взгляды секулярной и либеральной части израильского общества. А потому, будет совершенно справедливым возмущение и недоверие, с которыми остальные секторы израильского общества посмотрят на активное вмешательство Верховного Суда в принятие исторического для страны решения.  Кроме того, возникают и другие серьезные вопросы. В силу того, что результатом референдума может стать неодобрение решения правительства, означает ли это, что правительство должно уйти в отставку?

В представлении Ш. Авинери, референдум в сегодняшних условиях не является путем к решению существующей проблемы, а скорее ведет к новым сложностям. «Слишком много экспериментов ставилось в последнее время в попытке оздоровить израильскую политическую систему: прямые выборы премьер-министра (с целью нейтрализовать влияние мелких партий), праймериз (с целью сократить влияние партийных боссов), и совсем недавно, неудачная идея премьер-министра А. Шарона о проведении внутрипартийного референдума по плану размежевания. Во всех случаях «лекарство» оказалось хуже «болезни. Идея референдума – не как возможный вариант на будущее, а как немедленное решение сегодняшних проблем – это типичный пример одной из описанных выше импровизаций, которые только усложняю проблему, которую они изначально были призваны решить»[x].

Проблема референдума в израильской политической системе, наверное, также стара, как и проблема принятия конституции. Впервые Д. Бен-Гурион предложил провести референдум в 1955 году с целью реформирования электоральной системы. В 1958 году М. Бегин предложил принять законодательный акт, по которому 100 000 граждан было бы достаточно для обращения к руководству страны с требованием о проведении референдума по тому или иному вопросу. В 1994 году на дебатах в Кнессете замминистра обороны М. Гур, фактически озвучивая позицию премьер-министра И. Рабина, обещал проведение референдума по вопросу ухода с Голанских высот, как части мирного договора с Сирией. В 1996 году премьер-министр Ш. Перес пообещал провести референдум по вопросу подписания соглашения об окончательном урегулировании с палестинцами. Как известно, ни одна из этих идей так и не была реализована.

Это послужило поводом для некоторых экспертов считать ее средством затягивания процесса принятия решения, которое сегодня, по их мнению,  используется как тактика отсрочки выхода из Газы противниками плана одностороннего размежевания.

При этом хотелось бы напомнить, что решения о подписании соглашений о прекращении огня 1949 года, равно как и о возвращении Синайского п-ва Египту, а также о мирных договорах с Египтом и Иорданией были приняты без всяких референдумов. Между тем, эти шаги были не менее сложными и противоречивыми, чем выход из Газы. Это означает только то, что реализация того или иного политического плана зависит не от процедур ее сопровождающих, а от решимости руководства страны.

[i] Aluf Benn, Gideon Alon,  PM will go to poll’s if no majority for Gaza plan, Ha`aretz, 19/09/2004

[ii] Mazal Mualem, PM nixes Netanyahu proposal for Gaza pullout referendum, Ha`aretz, 14/09/2004

[iii] Ibid.

[iv] Ze`ev Segal, Referendum despite the reservations, Ha`aretz, 20/09/2004

[v] Ibid.

[vi] Should we have a referendum: Amnon Rubinstein says yes, Jerusalem Post, 23/09/2004

[vii] Should we have a referendum: Shlomo Avineri says no, Jerusalem Post, 23/09/2004

[viii] Ibid.

[ix] Ibid.

[x] Ibid.