Как известно сирийское общество многоконфессиональное и полиэтническое. Данное обстоятельство не могло не сказаться на армии, которая является сколком общества и отражает особенности социальных отношений в стране. К тому же в отличие от других арабских армий сирийская армия является «идеологической». Согласно статье 11 конституции 1973 года армия защищала идеи баасизма и революционные завоевания сирийского народа. Эта же статья давала власти правовые основания применять армию не только против внешнего противника, но и внутри Сирии против врагов революции, монопольное право на имплементацию ее идей (единство, свобода и социализм) имеет согласно статье 8 конституции ПАСВ. При Х.Асаде и в армии и в обществе система внутренних взаимоотношений по вертикали и горизонтали была четко сбалансирована с учетом конфессиональных и религиозных особенностей Сирии. На внешнем уровне проявления признаков конфессиональных и религиозных особенностей жесточайше пресекались. Достаточно сказать, что любая религиозная символика и атрибутика в армии была строжайше запрещена. Коллективные молитвы в расположении армейских частей были разрешены только в 2002 году, да и то солдатам срочной службы.
Во многом это было связано с изменением конфессионального баланса в армии и спецслужбах за годы правления Б.Асада. Так, весной 2010 года в ряде западных СМИ и на арабоязычных интернет-сайтах появилась информация о подготовленном в феврале 2010 года силами посольства США в Дамаске 48-страничном докладе о динамике социально-политической структуры сирийских вооруженных сил, в том числе ее этно-конфессионального и религиозного состава за 10 лет. Действительно, в июне 2009 года впервые за всю историю современной Сирии начальником Генштаба ВС САР стал христианин генерал Дауд Раджха. Данное назначение, возможно, должно было компенсировать то, что во главе Министерства обороны САР встал алавит Али Хабиб. По мнению авторов указанного доклада, которые использовали данные, полученные от источников в руководстве армии, УВКР и УОР САР, данные назначения могли свидетельствовать о серьезных изменениях в политике режима в конфессиональном вопросе. Основными объектом исследования являлся командный состав дивизий, бригад, батальонов, УВКР, контрразведки ВВС, а также ключевые управления Министерства обороны и Генштаба — офицерских кадров, организационно-мобилизационное, вооружений, боевой подготовки и тыла, химических войск, РЭБ, автобронетанковое, инженерных войск, шифровальный отдел. В результате был сделан вывод о том, что за годы правления страной Б.Асада в конфессиональном составе руководства армии и спецслужб произошли серьезные изменения.
Как и прежде, 70% высшего военного руководства армии и спецслужб составляли алавиты, а остальные 30% распределялись равномерно между суннитами, христианами, друзами и исмаилитами. В тоже время, процент суннитов среди командования «второго эшелона» (начальники штабов дивизий и бригад, ряда оперативных управлений, спецслужб) вырос до 55%, а остальные были представлены друзами, исмаилитами, христианами. Так, если в 2000 г. 35% командующих дивизиями были выходцами из суннитской общины, то к середине 2010 г. этот показатель изменился и составил 48%. Подобные трансформации авторы доклада были склонны увязывать с новой стратегией формирования «смешанного командования армии и спецслужб». В ее основе лежал принцип, – если командир подразделения алавит, то его начштаба чаще всего суннит, а начальник контрразведки – христианин или друз, и наоборот. Новая стратегия была связаны с изменением политики режима в конфессиональном вопросе с точки зрения предоставления суннитам и другим (не алавитским) конфессиям больших возможностей профессионального и карьерного роста в закрытых для них прежде областях. Некоторые увязывали эти изменения с тем, что Б.Асад и его брат Махер были женаты на девушках из суннитских семей.
На самом деле сирийский президент продолжал политику своего отца в отношении суннитов, распространив ее на структуры реальной власти. Действительно, алавиты занимали доминирующие позиции во властных структурах, но их окружали другие фигуры, которые отражали глубинные процессы в сирийском обществе. Это неалавитское окружение было достаточно сильным, чем обычно принято считать.
При Б.Асаде, как свидетельствуют данные указанного доклада, положение стало меняться. Во многом это было связано с относительным снижением за последние 10 лет числа молодых алавитов, поступающих в военные колледжи. Молодежь, представляющая другие конфессии (не суннитов) также неохотно шла в военные учебные заведения. Численность же суннитов в военных училищах за 20 последних лет значительно выросла. Произошло это в результате серьезного ухудшения экономического положения в сельской местности. К тому же за указанный период в 1,5 раза выросло число дивизий, бригад и батальонов. В результате число суннитов командиров батальонов выросло с 35% в 2000 г. до 65% к середине 2010 г.
В военно-воздушных силах (ВВС) режим столкнулся со снижением численности алавитов среди летного состава истребительной и бомбардировочной авиации, которые не могли пройти медицинский отбор. Многие из них, будучи выходцами из прибрежных районов, страдали хроническими заболеваниями легких и носоглотки. Поэтому власти наращивали количество алавитов в вертолетной авиации, контрразведке ВВС, а также в технических и логистических подразделениях. К тому же после распада СССР у Сирии стали возникать серьезные проблемы с модернизацией своих ВВС и расширением летного парка военной авиации. В результате, не менявшееся за последние 20 лет абсолютное число боевых летчиков суннитов, привело к их относительному росту за указанный период. В тоже время режим уделял повышенное внимание ВВС. Неслучайно с 1984 г. в Сирии действует запрет на любые тренировочные полеты над Дамаском. В начале 1990-х годов в рядах военных летчиков и технического состава было произведено много арестов после того как была вскрыта подпольная ячейка «Хизб-ут-Тахрир» в рядах офицерского корпуса ВВС.
В ВМС число суннитов выросло с 35% в 2000 г. до 52% к середине 2010 г.
Таким образом, численность суннитов в армейском командовании к середине 2010 года достигла наивысших показателей с момента прихода к власти в САР ПАСВ в 1963 году. Среди руководства разных уровней различных управлений Генштаба число суннитов выросло с 38% в 2000 г. до 54%-58% в 2010 г. В тоже время, несмотря на политику «открытости» в отношении суннитов, режим по-прежнему относился к ним с недоверием. Их не ставили на командные посты, где принимались решения о передислокации войск внутри страны. Танковые и механизированные дивизии и бригады, в командовании которых было много суннитов, как правило, размещались в относительном удалении от Дамаска, чтобы они не могли быстро выдвинуться к столице и занять ее. Те же части, которые находились рядом с Дамаском, были укомплектованы преимущественно алавитами, христианами, исмаилитами и друзами. Курды были практически исключены из командного состава вооруженных сил, за редким исключением выходцев из крупных городов, где, как считалось, они могли быть более «арабизированными». К тому же, структура наиболее дееспособных войсковых соединений и частей, которые по оценке режима способны осуществить военный переворот или примкнуть к нему, организована таким образом, чтобы максимально затруднить подобные действия. Так, например, выполняющие одну и туже задачу подразделения не имеют возможности поддерживать связь друг с другом, а должны связываться через центр. В таких подразделениях установлен жесточайший контроль за их деятельность и они проверяется различными инстанциями. Любое летное звено ВВС находится под неусыпным присмотром контрразведки ВВС, УВКР, политуправления армии, военной полиции, штаба ВВС, Генштаба ВС САР, администрации президента. Такая структура абсолютно беспомощна при отражении атак внешнего противника, что было хорошо видно на примере Ирака (2003 г.), но достаточно эффективна с точки зрения недопущения фракционности и мятежей в армейских рядах.
С другой стороны, ряд исследований, в которых прослеживается родословная и происхождение руководства армии и спецслужб, показывает, что большинство из них были выходцами из района, который простирается от Нахр ас- Син и деревни Кардаха до цепи «Алавитских» гор. Это район где традиционно проживали члены семьи Асад, Махлюф, Али Аслан, Али Дуба, Мухаммед Холи, Гази Канаан, Али Хейрбек, Тауфик Джаалюк, Шафик Файад, Хасан Халиль, Хашем Мааля, Ахмед Абуд и десятки других из числа руководства армии и спецслужб. Проведенные рядом арабских экспертов полевые исследования в сочетании с материалами сирийской статистики конца 1960-первой половины 1970-х гг. показали, что численность семьи Асад не превышала 8,3 % всех алавитов в Сирии. А число выходцев из этой семьи на офицерских должностях в армии и спецслужбах было меньше 1% всего офицерского корпуса. Известно, что высшие посты в институтах реальной власти находятся в руках выходцев из клана Асад и союзных ему семей. В целом же алавитская община была представлена в системе государственного управления не намного больше, чем другие конфессии Сирии. Таким образом, Асады не могли рассчитывать на автоматическую поддержку всех алавитов, и были вынуждены постоянно заботиться о привлечении на свою сторону других алавитских семей. По данным того же исследования, правящая алавитская верхушка пользовалась поддержкой 20-25% своих соплеменников, которые в целом преданно служили режиму, главным образом в армии, спецслужбах, административном аппарате. Еще 20-25% алавитов — «попутчики», которые пытались использовать свою конфессиональную общность с режимом для получения различного рода привилегий. Остальные 40-50% занимали по отношению к правящему режиму пассивную позицию. Они не поддерживали идею «политического конфессионализма», среди них было немало людей недовольных политикой власти, разочарованных режимом. Но они старались не участвовать в политической жизни, хотя и опасались за свое будущее в случае падения режима и прихода к власти суннитского большинства.
Вряд ли можно считать вышеприведенные данные репрезентативными, а метод экстраполяции на основе подсчета числа офицерских кадров в ряде деревень района Джебла и в Хаме полностью корректным. Однако как индикатор определенной тенденции в развитии конфессионального баланса он, на наш взгляд, может быть принят. Тем более что данные вышеуказанного доклада посольства США в Дамаске, позволяют получить косвенное подтверждение сохранения общих параметров в развитии этой тенденции на рубеже конца 1990- начала 2000- гг.
При анализе конфессиональной карты современной Сирии, необходимо иметь в виду еще один немаловажный аспект. Подавляющее большинство российских (автор этих строк – не исключение) и зарубежных ученых, занимающихся сирийской проблематикой, на протяжении последних 30 лет исчисляют алавитов в процентном соотношении ко всему населению САР в параметрах, варьирующихся от 8-10 до 12-15% сирийских граждан. Между тем, в феврале 2006 года на ряде арабоязычных интернет-сайтах появились любопытные сведения о конфессиональном составе Сирии. Приведенные ниже данные были получены в результате специальных исследований, которые проводились в течение всей второй половины 2005 года. В Сирии они никогда официально не публиковались. Согласно этим данным, общая численность населения САР в 2005 году составляла 18 млн человек. При этом численность суннитов составляла 8,1 млн (45%), алавитов – 3,6 млн (20%), курдов -2,7 млн (15%), христиан — 2,16 млн (12%), друзов — 0,54 млн (3%), муршидунов — 0,540 млн (1,5%), исмаилитов – 0,27 млн (1,5%), шиитов – 0, 09 млн (0,5%). Из этих данных следует, что современное сирийское общество в конфессиональном плане немногим отличается от ливанского социума с его «политическим конфессионализмом». Суннитская община представляет собой наиболее крупное «меньшинство» в 45%. Сюда входили представители различных этнических групп: туркоманы, черкесы, чеченцы, другие. Второе место по численности принадлежало алавитам, которые составляют 20% всего общества. На третьем месте находились курды, которые составляли 15% населения. Несмотря на то что большинство курдов исповедовало ислам суннитского толка, они идентифицировали себя не столько на религиозной основе, сколько на этнической. В политических интересах курды нередко олицетворяли себя с суннитским большинством. С учетом этого арабов-суннитов в САР было всего 30% населения. Таким образом, крупных конфессий в Сирии было всего 4 — сунниты, алавиты, курды, христиане. Справедливости ради необходимо отметить, что администратор одного из сайтов, разместивших эти данные, бывший сирийский партфункционер, выражал большие сомнения в их репрезентативности и недоумевал по поводу причин их появления. По данным других источников всего в мире проживает около 40 млн алавитов. Из них в Сирии более 4 млн алавитов. В основном это жители прибрежных (Латакия, Баньяс) и центральных ( Хомс, Хама) районов В Дамаске и его окрестностях проживало более 1 млн алавитов.
Таким образом, конфессиональная карта Сирии претерпела серьезные изменения за последние десятилетия, особенно после 2000 года, что не могло не отразиться на армии. Указанные трансформации детерминировались как внутренними, так и внешними причинами. Традиционные проблемы сирийской экономики и предпринятые правительством попытки ее модернизации, внедрение рыночных механизмов в условиях сохраняющегося неэффективного аппарата администрирования привели к заметному ухудшению условий жизни сирийской периферии. Молодежь из сельских местностей (главным образом сунниты) хлынули в города в поисках работы и лучшей жизни. С другой стороны, появление новых профессий в связи с использованием некоторых достижений научно-технического прогресса и относительное улучшение жизни части среднего класса, связанного с сектором услуг, туризма, торговли уже не делали службу в армии столь привлекательной как прежде. Основной костяк призывников и части контрактников составили выходцы из бедных, многодетных суннитских семей. В канун сирийских событий из 11 сирийских дивизий – только дивизия республиканской гвардии (ДРГ), 4-я, части спецвойск, отряды «шабиха» были представлены преимущественно алавитами. Остальные укомплектованы в основном суннитами. ИЗ 4 основных спецслужб УВКР и контрразведка ВВС под командованием алавитов, во главе. Департамента политической безопасности (ДПБ) МВД и Управления общей разведки (УОР) стоят сунниты. С другой стороны, рост популярности идей исламского сопротивления в условиях вовлеченности Сирии в противостояние с Израилем и широкого распространения в сирийском обществе моральных норм и ценностей ислама, не могли не оказать влияния на армию, постепенно размывая ее светский характер. В тоже время, сирийский режим поддерживал исламское сопротивление в Ливане и Палестине, но жестко пресекал деятельность «исламистов» внутри страны. Подобная дихотомия и ее негативные последствия особенно рельефно проявились во время кризиса. С этой точки зрения использование режимом военных в борьбе против собственного народа, в условиях когда оккупированные Голаны в течение последних 40 лет являются самым спокойным участком арабо-израильского противостояния, стало смертельной ошибкой для власти и поставило армию на грань раскола. Масло в огонь подлило заявление Р.Махлюфа The New York Times (12.05.2011) о том, что стабильность Израиля зависит от стабильности в Сирии. В армейских кругах это заявление было расценено, как предательство интересов армии и осложнило взаимоотношения военных с властью.
События в Хаме 2011 г. поставили режим в тупиковую ситуацию. Так, во время операции в Хаме в 1982 году регулярные части отказались стрелять в мирных граждан. Тогда пришлось использовать «Роты обороны», укомплектованные алавитами. Менее чем через два года после подавления мятежа «Братьев-мусульман», у Хафеза Асада случился первый сердечный приступ, а его брат Рифаат попытался использовать болезнь президента, чтобы взять власть в свои руки. Эта попытка была сорвана друзьями Х.Асада начальником Генштаба ВС САР Х. Шехаби (суннит) и министром обороны М. Тласом (суннит). Но уже тогда целостность выстроенной Х.Асадом властной конструкции показала свою хрупкость и стала вызывать определенные сомнения. И только недюжинные воля и ум Х.Асада смогли преодолеть возникшие проблемы и не позволить режиму начать сползать в кризис.
Сегодня же сложившаяся в Сирии ситуация, руководящие кадры, управляющие кризисом, оставляют желать лучшего, да и окружающий мир изменился. Поэтому нет никаких гарантий, что режим сможет без посторонней помощи выйти из столь непростой ситуации. Сегодня абсолютно понятно, что Б.Асад и его окружение не контролируют ситуацию в своей стране и просто морочат голову мировому сообществу. В армию послан ясный сигнал, что политическое руководство бессильно и не может справиться с беспорядками. В этом случае вероятность мягкой смены правящей верхушки Сирии существенно возрастает. С другой стороны, в нынешних условиях любая подобная попытка может также привести к расколу армии. Вопрос в том, расколется ли армия по конфессиональному признаку или на патриотической основе. Последнее конечно предпочтительней.
В отличии от Египта и Туниса сирийский генералитет пока в целом лоялен власти Б.Асада. Однако по мере того как политический режим САР начнет все больше утрачивать контроль над происходящем в стране, сирийский генералитет может пересмотреть свое отношение к президенту. Этот процесс может существенно ускориться после того как ведущие участники мирного урегулирования установят прямой контакт с вооруженной оппозицией на местах. Возможно, в этом случае и удастся избежать раскола армии по конфессиональному признаку, а в вооруженных силах консолидируется группа влиятельных военных, которые попытаются отстранить президента Б.Асада из патриотических побуждений и взять бразды правления в свои руки на переходный период, гарантировав соблюдение основных прав и свобод граждан и защиту конфессиональных меньшинств.