Углубление экономических отношений с Турцией в свете последних событий, в том числе ареста корреспондента газеты «Вельт» Дениза Юджеля, невозможно. Об этом заявил министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле в эфире телеканала ЦДФ. «Мы не хотим вмешиваться в уголовное дело, но совершенно ясно, что в нынешней ситуации Турция — или ответственные лица в Турции — разрушает основы дальнейшего прогресса в сотрудничестве (обеих стран)», — сказал В.Шойбле. Одновременно министр призвал способствовать снижению напряженности в отношениях между ЕС и Анкарой. В.Шойбле отметил, что выступления турецких политиков в западноевропейских странах «могут не нравиться». «Но мы не хотим обострять ситуацию. Мы все в правительстве едины во мнении на этот счет», — сказал он. «Мы лишь хотим, чтобы Турция снова прислушалась к голосу разума», — добавил В.Шойбле. Ранее в Германии были запрещены выступления турецких политиков, которые должны были агитировать за внесение поправок в конституцию Турции. В частности, власти Гамбурга отменили мероприятие с участием главы турецкого МИДа Мевлюта Чавушоглу, который в итоге выступал с крыльца резиденции генерального консула. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган сравнил такие запреты с действиями нацистов. Остальные страны, например, Нидерланды, пошли еще дальше, и, видимо, теперь говорить о какой-то евроинтеграции и ослаблении визового режима для Анкары можно только применительно к далеким фантазиям. Собственно именно по этой причине институты ЕС объявили фактически о полном сворачивании финансирования «процесса адаптации Турции к системе европейских институтов». Солидарные действия Европы, в которой только Париж, пожалуй, дал слабину, свидетельствуют в данном случае о нескольких моментах. Первый и главный вывод. Берлин, а именно он был закулисным инициатором всей этой ситуации, голландцы в данном случае лишь вышли на «острие копья», в очередной раз «щелкнули» турецкого президента по носу, указав ему очень явно, что Брюссель не приветствует категорически усиление режима его личной власти в рамках ожидаемой конституционной реформы. Единая позиция ЕС также заключается в том, что Анкара должна очень четко иметь в виду «красные флинии», за которые она не должна и не может переступать. Арест гражданина ФРГ, безусловно, является такой линией. Кроме того, своими нынешними на грани фола действиями четко продемонстрировали, что ЕС не видит перспектив укрепления и развития отношений с нынешним режимом в Турции, и прежде всего с его главным механизмом в лице Р.Т.Эрдогана. Нынешний демарш направлен именно против турецкого президента. Все остальные турецкие министры, которых с полицией разворачивают у границ Нидерландов, лишь средство демонстрации в этом контексте.
В этой связи возникает два вопроса — насколько нынешняя ситуация выгодна Москве, и какие ответные шаги, о которых сейчас так яростно говорят в Анкаре, последняя может в отношении европейцев предпринять? Москве вся эта пока дипломатическая борьба, безусловно, выгодна, поскольку сужает поле для Р.Т.Эрдогана в рамках его внешнеполитических маневров до минимума и не позволяет ему делать неожиданные реверансы в сторону третьих ключевых внешнеполитических игроков. Конфликт с Брюсселем, а если еще проще — с Берлином, будет просто обязывать турецкого президента дорожить нынешним сближением с Москвой. Но есть один минус — это отсутствие пока перспективы для запуска турецкого газового транзита в Европу. С таким уровнем отношений есть все основания для, как минимум, глубоких сомнений в том, что Брюссель согласится на превращение Турции в газовый хаб для Южной Европы. Такой сценарий дает Анкаре мощный лоббистский инструмент, что чревато последствиями. Таким образом, подвешенное состояние проекта по созданию южного газотранспортного коридора, по меньшей мере, в эпоху «царствования Р.Т.Эрдогана», надо полагать еще одним последствием нынешнего кризиса отношений между Турцией и ЕС. Брюссель четко продемонстрировал, что он готов ждать политического или физического (а в нынешних реалиях это будут взаимосвязанные процессы) ухода турецкого президента, для того, чтобы начать реанимировать свои отношения с Анкарой в полной мере. Из этого плавно вытекает степень ответных мер Анкары. Мы сейчас не будем брать во внимание отзыв турецкого посла из Гааги или рекомендации турецкого МИДа послу Нидерландов не возвращаться в Анкару из отпуска. Это дипломатические укусы, ничего более. В этой связи важен только один момент — миграционный, поскольку ничего внятного в экономической сфере Анкара предложить в рамках давления на ЕС не может. Проще говоря, сможет ли Анкара запустить новый виток миграционного кризиса, который, кстати, в принципиальной степени, может повлиять на результаты предстоящих в ФРГ и Франции выборов. На фоне очень хорошей экономической ситуации единственное, что может остановить А.Меркель в рамках ее переизбрания на пост канцлера, является именно миграционный кризис. Или точнее — его новая активная фаза, которую в принципе повторить не составляет большого труда, поскольку Брюссель за время «мирной передышки» пока ничего реального для охраны своих морских и сухопутных границ не предпринял. Но выгоден ли этот шантаж Р.Эрдогану? Если отбросить в сторону эмоции, то нет. Но ровно до той поры, пока идет финансирование из Брюсселя в рамках продавленной той же А.Меркель сделки по миграции с Турцией. Напомним, что Европа обещала Анкаре в общей сложности три миллиарда евро, пока дала один или чуть более. Но вот, если такое финансирование будет заморожено (а это может фактически произойти уже после майских выборов в Франции), то тогда Анкара вполне возможно и начнет новый виток этого миграционного шантажа. Но не ранее. Тем более, что уход А.Меркель с поста канцлера будет означать автоматическую ликвидацию этой сделки, что, пока идут деньги, Анкаре невыгодно. А это значит, что ничего конкретного и весомого Турция пока сделать не сможет, и мы станем свидетелями дипломатических уколов, яростной риторики и пустых угроз.