Представители южных племен и кланов Ливии подписали в пятницу в Риме мирное соглашение, предусматривающее организацию контроля за 5 тысячами км южной границы североафриканской страны. Об этом, как сообщает агентство Франс Пресс, заявил министр внутренних дел Италии Марко Миннити. По данным агентства, в минувшие дни в итальянской столице состоялась серия закрытых переговоров между лидерами различных кланов и племен юга Ливии, по итогам которых удалось прийти к подписанию соглашения из 12 пунктов. В согласовании документа приняли участие около 60 глав южных ливийских племен и кланов. На переговорах присутствовали лидеры племен тубу, туарегов и клана Ауляд Сулейман, а также представители Правительства национального согласия (ПНС) Ливии. Посредническая инициатива итальянской стороны была направлена на борьбу с «незаконной торговлей людьми, в результате которой в Средиземном море уже погибли тысячи человек». «Ливийская пограничная гвардия будет осуществлять контроль за южными границами Ливии протяженностью в 5 тысяч км, — отметил глава итальянского МВД. — Защита границы на юге Ливии позволит обезопасить южные границы Европы».
2 февраля премьер-министр ПНС Фаиз Сарадж в ходе встречи со своим итальянским коллегой Паоло Джентилони подписал меморандум о наращивании усилий по противостоянию незаконной миграции и борьбе с перевозчиками людей. Этот документ, одобренный за несколько часов до начала в столице Мальты неформального саммита ЕС, посвященного главным образом переживаемому Европой миграционному кризису, будет действовать в течение трех лет с возможностью дальнейшего продления. Несколько комментариев в этой связи. Подписание Ф.Сараджем меморандума о наращивании усилий по борьбе с нелегальной миграцией стало возможным после долгих консультаций между всеми заинтересованными сторонами этого процесса. Они начались в Риме 26 марта под эгидой итальянского МИДа, то есть практически за неделю до выхода на подписание совместного
меморандума представителями племен. При этом роль ПНС переоценивать не стоит, поскольку степень его влияния на процессы, происходящие в Феццане, минимальны. На переговорах в Италии, конечно, присутствовал представитель Ф.Сараджа, член президентского совета Абдусалам Кажман, но вот кого он в реальности представлял, сказать сложно. Дело в том, что основную роль в Феццане через свое влияние на тубу играет не Ф.Сарадж, а представители мисуратовцев в президентском совете. Именно они, в общем-то, и отразили месячной давности наступление сил Х.Хафтара на Себху. Тубу в Риме представлял шейх Майяне Салах Залави. Их конкурентов из Ауляд Сулейман, которые поддерживают Х.Хафтара, представлял шейх Гайт Саиф аль-Наср. Остается только догадываться, в какую «копеечку» обошлись достигнутые договоренности Риму, поскольку итальянцы взяли на себя полную экипировку и выплату зарплат вновь созданной т.н. «пограничной полиции». Но помимо денег стороны учитывают и еще ряд факторов, которые подтолкнули их к заключению перемирия. Прежде всего, это провал попыток Х.Хафтара взять Себху и установить тем самым
контроль над Феццаном силой. Несмотря на регулярные бомбардировки позиций тубусамолетами ВВС ОАЭ (самолетами частной охранной структуры Э.Принса) значительно продвинуться и захватить Себху силы Х.Хафтара не смогли. После этого мисуратовцы нанесли отвлекающий удар, спонсировав наступление «Бригад освобождения Бенгази» на два нефтяных терминала Рас-Лануф и Эс-Сидра на побережье. В этой связи Х.Хафтар был вынужден срочно перебрасывать свои силы из-под Себхи. Все это, в общем-то, создало необходимую базу для достижения компромисса.
Отметим, что в этот раз итальянцы для организации консультаций не использовали ранее задействованный ими посреднический формат католической общины «Сант Эдиджио», а впервые ввели в обиход новый формат под названием Ara Pacis Initiative. По мнению ряда экспертов, это было сделано, в том числе, и для того, чтобы дистанцировать официально от хода переговоров самого Х.Хафтара, с которым опосредованные контакты у Рима выстроены именно через «Сант Эдиджио». Помимо финансовой поддержки вновь сформированным подразделениям «пограничной полиции», а это по сути все те же племенные вооруженные милиции, Рим также обещал в ходе консультаций подготовить к эксплуатации аэропорт Себхи, в чем одинаково заинтересованы и тубу, и Ауляд Сулейман. Из всего сказанного напрашивается вывод о том, что Рим не имеет прямых контактов с Х.Хафтаром, чему крайне противятся французы, которые рассматривают Феццан как зону своих интересов еще со Второй мировой войны, а вынужден действовать через посредников. При этом Италия продолжает придерживаться генеральной линии своих действий в Ливии, всячески сохраняя на плаву в общем-то не обеспеченное реальной силовой поддержкой ПНС и его главу Ф.Сараджа. Его обязательно стараются приглашать в качестве официального ливийского представителя на подписание различных совместных меморандумов, старательно подчеркивая его международную легитимность. Таким образом, в принципе можно сказать, что в Ливии сейчас действуют две европейские разнонаправленные силы, которые активно поддерживают различные течения. Если для Парижа безальтернативной кандидатурой на должность будущего «усмирителя» нынешней вольницы в Ливии является Х.Хафтар, то
Рим и Берлин делают ставку на Ф.Сараджа. На существующие разногласия указывает и факт того, что итальянцы вынуждены были пойти на создание крайне дорогостоящей «пограничной полиции» фактически в результате фиаско миссии ЕС по пограничному мониторингу, которая должна была технически оснащать, экипировать и тренировать ливийских пограничников. Реальными результатами на этой стезе стала только подготовка нескольких десятков пограничников в аэропортах. И сейчас возобновление функционирования этой миссии ЕС в связи с подписанными римскими соглашениями даже не рассматривается. Как не стоит и тема централизованного финансового обеспечения римских соглашений из казны ЕС, платить за это удовольствие предстоит самому Риму. То есть в Париже не верят в эффективность нынешней сделки (и правильно делают — она только поднимет цены на незаконную миграцию на «черном рынке») и обоснованно подозревают Италию в попытках укрепить свое влияние в Феццане, в котором, собственно, и располагается значительная часть нефтяных месторождений.