- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Сирия, Турция и Иран: новые подходы к межрегиональному сотрудничеству.

Одним из важных итогов войны в Ираке стала трансформация политического облика Ближнего Востока и изменение баланса сил в регионе. Ряд ключевых государств Ближнего Востока обнаружили, что американские войска находятся теперь в непосредственной близости от их национальных границ и не планируют в ближайшей перспективе покидать регион. Это заставило такие государства региона как Сирия, Турция и Иран пересмотреть прежние позиции в отношении проблемы региональной безопасности и задуматься о необходимости создания новой региональной структуры на Ближнем Востоке. Учитывая то давление, которое оказывали США на Сирию и Иран, становилось очевидным стремление прагматичного руководства этих стран сблизиться для определения единой позиции по острым региональным проблемам. Речь шла, прежде всего, об Ираке и иракской проблеме, которая угрожала безопасности всех трех стран в случае раскола Ирака. Ни Сирия, ни Турция, ни Иран не хотели, чтобы в Багдаде утвердилась враждебная им власть, и стремились не допустить возникновения независимого курдского государства на севере Ирака. С другой стороны, эти три страны были заинтересованы в закреплении как двусторонних, так и трехсторонних политических и торгово-экономических отношений. Актуальным представлялось также развитие культурных связей для сглаживания традиционной настороженности, существовавшей между их народами. Эти государства стремились к созданию нового баланса сил в регионе, с целью заполнения политического вакуума, возникшего после падения Багдада. Объединившись, они рассчитывают ослабить политическое давление США на страны региона и оперативно реагировать на действия Израиля. Одновременно руководители Сирии, Турции и Ирана занимали ясную и четкую позицию в отношении противодействия международному терроризму, акции которого в последнее время коснулись этих стран.

Как заявляли руководители Турции, Ирана и Сирии, объединяя свои позиции и силы, они не стремились к созданию какого-либо стратегического союза в регионе, а были движимы стремлением сделать регион более стабильным в условиях новых политических реалий. Политические деятели этих государств неоднократно выступали против блоковой политики и военных союзов и призывали к развитию добрососедских отношений между всеми странами региона.(1)

За последние 3-5 лет были сделаны попытки со стороны трех стран к построению более дружественных отношений и проведена определенная работа по развитию их сотрудничества. Визит президента Сирии Б. Асада в Турцию в начале января 2004 г., основные параметры которого были согласованы с Ираном, способствовал дальнейшей нормализации и всестороннему развитию отношений между странами. В ходе переговоров премьер-министра Турции Р.Т. Эрдогана в Тегеране с президентом ИРИ М. Хатами 27 июля 2004 г. обсуждалась возможность более тесного сближения трех стран для решения политических вопросов региона.(2) Последующий визит премьер-министра Турции в САР явился результатом переговоров лидеров трех государств с целью политической координации и обеспечения безопасности Турции, Сирии и Ирана. Большую роль в налаживании контактов трех государств сыграло улучшение сирийско-турецких отношений, которое получило значительное развитее с начала 2000 г. В Турции хорошо понимали, что без участия Сирии вряд ли возможно добиться успешного и прочного решения региональных проблем. В июне 2002 г. начальник Генштаба Сирии Х. Туркмани посетил с визитом Турцию. По итогам визита были подписаны «Рамочное соглашение об образовательном, техническом и научном сотрудничестве в военной сфере» и «Соглашение о сотрудничестве в военном образовании». Другим важным событием стал официальный визит в Турцию министра иностранных дел Сирии Ф. аш-Шараа в январе 2003 г., в ходе которого были рассмотрены двусторонние отношения, а также региональные и международные вопросы.(3) В феврале 2003 г. был заключен договор о развитии экономических отношений между Сирией и Турцией. Новый импульс сирийско-турецкие отношения получили в связи с войной в Ираке. Визит сирийского премьер-министра в Турцию после 17–летнего перерыва был призван продемонстрировать уровень развития двусторонних отношений и определить общую позицию в отношении иракской войны и присутствия американских войск в регионе.(4) С момента прихода к власти в САР Б. Асада в отношениях Сирии и Турции произошли заметные сдвиги в сторону сближения, взаимопонимания и доверия, укрепления экономического сотрудничества.(5) В значительной степени этому способствовал исторический визит в Турцию сирийского президента Б. Асада в январе 2004 г. Это был первый визит сирийского президента со времени завоевания Сирией независимости, в результате которого удалось разбить лед, сковавший отношения двух стран в течении более чем полувека, создать новый климат доверия между руководителями и положить начало складыванию новой геополитической ситуации на Ближнем Востоке. В интервью арабским СМИ Б. Асад подчеркнул, что «нынешнее состояние сирийско-турецких отношений отличается переходным состоянием от обоюдного недоверия к атмосфере полного взаимного доверия».(6) 19 июля 2004 г в Дамаске прошло заседание совместной сирийско-турецкой технико-экономической комиссии, посвященное вопросу создания сирийско-турецкой зоны свободного торговли.(7) В ходе визита премьер-министра Сирии Н. Отри в июле 2004 г. в Анкару Турция заявила о своей поддержке сирийской позиции по Голанским высотам и согласилась посредничать в возобновлении мирных переговоров между Сирией и Израилем. Была также достигнута договоренность об открытии 4-х новых воздушных коридоров между САР и Турцией и дополнительных консульств на сирийско-турецкой границе. Всего с 2000 г. между Сирией и Турцией состоялся обмен 50 визитами на уровне министров двух стран.(8)

Однако, несмотря на отмеченные положительные сдвиги в отношениях этих трех столь разных по государственному устройству, населению и другим признакам стран, и совпадение их позиций по ряду региональных и международных проблем, у них имелись свои геостратегическое и экономические интересы, которые затрудняли их сближение. Это, прежде всего проблемы исторического и территориального характера, которые затрагивали жизненные интересы сторон. История арабо-турецких отношений насчитывала несколько столетий и характеризовалась в целом настороженностью, а в некоторых случаях даже враждебностью. Арабским народам было не просто забыть четыре века господства Османской империи. Турция же затаила обиду на арабские страны, в том числе и на Сирию, которые сражались против Порты на стороне Англии и Франции во время I мировой войны. Со своей стороны Сирия не могла забыть, что в обмен на нейтральную позицию Турции в отношении фашистской Германии, Франция в 1939 г., в нарушение статьи 4 Договора о мандате Лиги Наций, на основании которого Франции было передано в апреле 1920 г. управление над Сирией и Ливаном, передала Турции часть сирийской территории – Александреттский санджак (Искендерун). В 1939 г. данная территория превратилась в вилайет Турции. Это вызвало протест у Сирии, которая различными путями выражала свое несогласие. С 1950 г. проблема Искендеруна стала использоваться в качестве внутриполитического аргумента в пропагандистской деятельности, как фактор ненасильственного отчуждения сирийской территории. На всех официальных картах Сирия включала Искендерун в свои границы. В последние годы в отношении спорных территорий начали происходить некоторые позитивные изменения. На карте Компьютерного общества Сирии, в состав учредителей которого входит президент САР Б. Асад, при описании сирийско-турецкой границы Искендерун включен в пределы Турции. Но, несмотря на некоторые позитивные сдвиги, происходившие в связи с возникшим процессом сближения между двумя странами, эта тема продолжала оставаться препятствием на пути сирийско-турецкого сближения. Обладая удобным портом на Средиземном море и являясь местом слияния трех рек, эта территория имела для Сирии стратегическое значение. Сирия по-прежнему считала эти земли своими. Каждый год в Сирии отмечалась годовщина отторжения этой земли. До сих пор действует общественная организация, созданная в 1970 г. «За освобождение Искендеруна». Подобные настроения сохранялись среди многих представителей политической элиты САР, и не случайно, поэтому, во время своего визита в Турцию президент Б. Асад не поднимал эту острую тему. В новом политическом руководстве САР исходили из того, что, если Дамаск заинтересован в нормализации отношений с Анкарой, то ему не следует будировать проблему Искендеруна. Помимо территориального спора, между двумя странами остро стоял вопрос о распределении водных ресурсов. Самыми главными реками, протекающими по территории Сирии и Турции, являются Евфрат, Аси, Африн, Чагчаг. Проблема, связанная с распределением вод этих рек между Сирией и Турцией, представляла важный фактор, влиявший на отношения двух стран. Евфрат пересекал Сирию с севера на восток, Аси с юга на север, на северо-восточной границе на протяжении 35 км течет река Тигр . В связи с климатическими условиями воду на Ближнем Востоке можно использовать как стратегическое оружие. Ежегодно Евфрат дает в среднем 30 млрд. куб. м. Турецкие плотины общим объемом 48,5 млрд. куб.м. значительно уменьшали количество воды, поступавшее в Сирию. Сирийская сторона считала, что поскольку воды Евфрата делят между собой три страны (Турция, Сирия и Ирак), то и использование вод этой реки должно определяться тремя сторонами. В настоящее время водный баланс Сирии составляет 21,46 млрд. куб.м. По соглашению между Сирией и Турцией 1987 г. Анкара передает Дамаску 15,8 млрд. куб. м (500 куб. м сек). Но после завершения строительства турецкой плотины «Ататюрк» доля Сирии может уменьшиться. Вместо того чтобы увеличить площадь орошаемых земель для обеспечения своего населения, которое удваивается каждые 25 лет, Сирия будет испытывать нужду в воде. По оценке сирийских экспертов планы Турции по строительству плотины вызовут у Сирии нехватку воды из Евфрата и Тигра от 7 до 9 млрд. куб м. К тому же Турция не подписала протокол ООН о правилах использования международных вод в несудоходных целях от 31 мая 1997 г. Турция продолжает считать Тигр и Евфрат одной рекой, так как они сливаются в Шатт Эль-Арабе и не признает их в качестве международных вод, определяя, как «воды выходящие за границы». Таким образом, ни Сирия, ни Ирак не могут контролировать проекты строительства плотин на этих реках. Со своей стороны Турция критикует Сирию за нерациональное использование воды. Турция считала, что для Сирии остается достаточное и даже излишнее количество воды, но в силу технической отсталости вода используется неэффективно. Помимо этого, Турция утверждала, что по вопросу реки Аси, берущей свои истоки в Сирии и идущей далее в Турцию, сирийские сторона не учитывала потребности Турции: 98% вод реки Аси использовалось Сирией и Ливаном и только 2% вод оставалось на долю Турции. Несмотря на то, что водная проблема неоднократно рассматривалась в ходе различных двусторонних переговоров, она продолжала сохранять структурный характер между двумя странами. Но и в отношении нее имелись определенные подвижки. Премьер-министр Сирии Н. Отри во время своего визита в Турцию в июле 2004 г. уведомил турецкие власти о готовности Дамаска пересмотреть глубину водной сирийско-турецкой границы в Средиземном море с 35 до 12 миль для поощрения судоходного движения Турции.

Общей для всех трех стран проблемой, которая особенно обострилась после иракской войны, являлся курдский вопрос. Это одна из главных внутренних проблем для стран Ближнего и Среднего Востока, серьезный дестабилизирующий фактор их внутриполитической жизни. Стремление курдов, одного из древнейших и самобытных народов данного региона, к национальному самоопределению не находило ответного желания разрешить вопрос политическим путем у руководства государств на территории которых они проживали. Турция, Иран, Сирия выступали против объединения курдов в единое государство. По мнению руководителей этих стран, создание независимого курдского государства неизбежно приведет к значительным территориальным потерям и нежелательным изменениям в расстановке политических сил в регионе. Несмотря на свою многочисленность (около 40 млн. человек – в т.ч. в диаспоре – А.В.) курды никогда не имели своей государственности. По имеющимся оценкам, большинство курдов — около 20 млн. человек проживало на территории Турции, 6-8 млн. в Ираке, 4-5 млн. в Иране. Около миллиона – в Сирии.(9) Острее всего курдская проблема стояла в Турции. Руководство Турецкой Республики с самого начала своего возникновения заняло жесткую позицию по отношению курдской автономии, что вызывало неоднократные протесты курдского населения. История разрешения курдского вопроса со стороны турецких властей шла по пути в основном силовых методов. Рабочая партия Курдистана (РПК) созданная в 1979 г., объявила официальным властям Турции войну, которая продолжается до настоящего времени. Лагеря РПК располагались на территории Ирана и до недавнего времени Сирии. РПК выступала с радикальными требованиями – предоставления турецкому Курдистану политической автономии с последующим отделением от Турции. Иран и Сирия также имели в своем составе значительные курдские меньшинства, ведущие многолетнюю борьбу за свои права. Ситуация в иранском Курдистане также оставалась нестабильной. Несмотря на запрет деятельности политических партий в 1980 г. аятоллой Хомейни, иранским курдам удалось сохранить свое движение за автономию и политические организации. Различных позиций в курдском вопросе придерживались иранские «консерваторы» и «реформаторы». «Консерваторы» выступали против любой автономии курдов. Иранские «реформаторы», возглавляемые президентом М. Хатами, старались смягчить напряженность между иранскими курдами и центром в рамках выдвинутой ими программы диалога цивилизаций. Следует также отметить, что иранские курды сотрудничали с курдскими партиями иракского Курдистана и поддерживали их планы создания широкой курдской автономии. Сирия играла особую роль в политике курдских организаций, в том числе РПК. В тоже время она выступала за соблюдение национальных интересов и территориальной целостности всех ближневосточных государств. В последнее время в связи с иракскими событиями Сирия проводит более ужесточенную политику в отношении курдских лидеров. Поддержка Сирией РПК, которая считается в Турции террористической организацией, вызывала в прошлом неоднократные протесты со стороны турецкого руководства. Проблематичный в целом характер отношений между двумя странами по курдскому вопросу господствовал со времени обретения Сирией независимости. Но в Сирии осознали, что, вряд ли САР сможет успешно и долго противостоять Турции. Первый шаг к примирению сделала Сирия. Разрыв с РПК и ликвидация ее представительств в Сирии и контролируемых Дамаском районах Ливана в октябре 1998 г. устранили основное препятствие на пути нормализации двусторонних сирийско-турецких отношений. Состоявшиеся в сентябре 1998 г. в пограничном г. Адана переговоры турецкого и сирийского генералов А. Атеша и А. Бадр Хасана привели к подписанию соответствующего договора, согласно которому Сирия прекратила оказывать поддержку РПК и выдворила ее лидера А. Оджалана за пределы своей территории. Сирия также обязалась не давать разрешения на нахождение в стране других членов организации, закрыть лагеря РПК, арестовать некоторых членов организации и т.п. В рамках этих обязательств, было принято решение о принятии таких мер, как создание прямой телефонной линии между двумя странами и назначение специальных представителей, для проведения совместных инспекций. Сирия не только прекратила поддержку РПК, но и совместно с турецкой стороной организовала против нее ряд операций на сирийской территории и передала Турции арестованных членов организации.(10) Проблема нормализации отношений с Турцией стала постепенно занимать все большее место в региональной политики Сирии. В турецко-иранских отношениях также наметилось сближение по курдскому вопросу. В ходе переговоров премьер-министра Турции Р.Т. Эрдогана с президентом ИРИ в Тегеране 27.07.2004 обсуждалась возможность выработки общего решения трех стран, чтобы не допустить создания курдского государства на севере Ирака. Турецкая дипломатия вела массированную политическую кампанию с целью срыва любых попыток курдских руководителей на севере Ирака превратить город Киркук в столицу автономного курдского района. В ходе встречи с М. Хатами премьер-министр Турции высказал соображения о том, что раскол Ирака будет иметь отрицательные последствия и для соседних государств – Ирана и Сирии. В этой связи этим странам нужно объединить свои усилия, чтобы не допустить раскола Ирака, — отметил турецкий руководитель. В ходе переговоров в Тегеране Р.Т. Эрдоган ознакомил иранскую сторону с результатами совместной работы спецслужб Сирии и Турции против РПК и предложил, чтобы соответствующие ведомства Ирана также подключились к этой работе. По результатам визита Р.Т. Эрдогана ожидалось подписание турецко-иранских соглашений о совместном сотрудничестве спецслужб трех стран и включение РПК Тегераном в список террористических организаций.(11)

Отношения ИРИ с Турцией складывались не просто. Сближение Турции и США, членство в НАТО, турецко-израильское сотрудничество, которое являлось одним из ключевых моментов американского плана по созданию на Ближнем Востоке «нового регионального порядка»,- все это вызывало обеспокоенность Ирана. Серьезной проблемой ирано-турецких отношений являлось их соперничество за влияние в Средней Азии и Закавказье. Иран объективно являлся конкурентом Турции в данном регионе. В своей экономической стратегии Иран был заинтересован в обеспечении рынков для своих товаров, разработке нефти и газа, развитии сети по транспортировке энергоносителей в государства Центрально-азиатского региона. Эти же цели преследовала и Турция. Во второй половине 1990-х гг. в Средней Азии действовало свыше 3 тыс. турецких компаний. Ежегодный объем турецкого экспорта в регион составлял в этот период более 10 млрд. долл. США Правда, с приходом президента М. Хатами политика ИРИ в Центрально-азиатском регионе несколько активизировалась, расширились экономические связи. Используя прочные отношения с Туркменистаном и рядом других центрально-азиатских государств, Иран пытался перехватить проект доставки нефти и газа из региона. На фоне непрекращающегося армяно-азербайджанского конфликта, в оценке которого ИРИ и Турция расходились, Иран испытывал большие трудности в своих взаимоотношениях с Азербайджаном, который ориентировался на США и Турцию. Нерешенность проблемы использования богатств и недр Каспия на фоне нестабильного внутриполитического положения в регионе также вызывала недовольство Тегерана. Определенная напряженность отношений Турции и ИРИ была связана также и с тем, что Иран поддерживал в Турции радикальные исламистские группировки («Исламское движение», «Селям», «Хезболла» и др.). Происходившее улучшение ирано-турецких отношений, обмен визитами высоких политических деятелей двух стран, сближение их позиций по важным международным и региональным проблемам, свидетельствовали о новой расстановке политических сил в регионе, в связи с иракской войной и обострением отношений между США и рядом стран Ближнего Востока на фоне массированного военного присутствия США в регионе.

В отличие от Турции ирано-сирийские отношения отличались длительной дружбой и активным сотрудничеством по различным проблемам внутренней и внешней политической жизни обеих стран. Наблюдалась общность подходов Сирии и Ирана в оценке внешнеполитической обстановки как в регионе, так и в мире. Сирийская республика являлась связующим звеном между Ираном и арабским миром. Сирия была единственной страной Арабского мира, которая на протяжении всей ирано-иракской войны открыто, оказывала Ирану политическую и моральную поддержку. Обе страны были заинтересованы в развитии торговых и экономических отношений, существовал договор о военно-техническом сотрудничестве Сирии и Ирана, об их взаимодействии в области ядерных исследований. Устойчивую тенденцию к углублению сирийско-иранских отношений имел и сложившийся механизм военно-политической поддержки: руководство двух стран проводило регулярные консультации в связи с ситуацией в Ливане, ходом ближневосточного урегулирования, иранской проблемой и по вопросу региональной безопасности в Персидском заливе. Сирия и Иран поддерживали отношения с ливанской «Хезболлой», которую США причисляют к террористическим организациям Ближнего Востока. Ливанская «Хезболла» является одной из наиболее активных исламистских организаций шиитского толка на Арабском Востоке. Иран оказывал «Хезболле» финансовую и другую поддержку. В настоящее время большинство в руководстве организации придерживается курса на превращение «Хезболлы» в политическую партию шиитской общины Ливана. С общих позиций выступали Сирия и Иран и в отношении палестинской проблемы, поддерживая «интифаду», борьбу палестинского народа за создание своего государства. В начале июля 2002 г. в Тегеране с официальным визитом находился министр иностранных дел САР Ф. аш-Шараа. В ходе переговоров с президентом ИРИ М. Хатами речь шла преимущественно о положении на оккупированных палестинских территориях. М. Хатами подчеркнул поддержку ИРИ борьбы палестинцев и высказался за объединение сил исламских государств в этот сложный период. Палестинская проблема обсуждалась также в ходе визита министра иностранных дел ИРИ К. Харази в Сирию в ноябре 2002 г. Во время его встречи с президентом Б. Асадом обсуждалось положение на палестинских территориях. Обе стороны отметили общность позиций и прочность двусторонних отношений.(12) Поддержка палестинской «интифады» стала предметом обсуждения в ходе переговоров в Тегеране в декабре 2002 г премьер-министра САР М. Миро с президентом ИРИ М. Хатами. Основная проблема в сирийско-иранских отношениях – задолженность Сирии Ирану, была решена еще в 1999 г. Сирия оказывала содействие политике ИРИ в арабских странах, стараясь смягчить развертывание в них антииранской пропаганды, посредничала в разрешении территориального спора с ОАЭ, старалась регулировать развитие отношений с Ливаном и другими арабскими странами. Активно развивались сирийско-иранские культурные связи. В Дамаске работал культурный центр ИРИ, который занимался распространением знаний языка, культуры, искусства, истории Ирана. Действовали шиитские школы, финансируемые Тегераном.

Сближению Турции, Сирии, Ирана мешали не только существующие внутренние территориальные и политические споры, главное состояло в том, что эти страны занимали различное положение в своих отношениях с США. Сирия и Иран находились среди стран, причисленных США к списку «государств, оказывающих поддержку терроризму» и имели с Вашингтоном проблемные отношения, так как оказывали поддержку радикальным палестинским и исламским организациям региона (ХАМАС, «Хезболла», «Исламский Джихад»). Они являлись для США странами представляющим угрозу также из-за наличия у них, как считали в Вашингтоне, оружия массового поражения и присутствия их воинских формирований в Ливане. После иракской войны они превратились в мишень для США. В отличие от Сирии и Ирана, Турция долгие годы занимала положение союзника США в регионе и поддерживала с ними весьма близкие политические, экономические и военные отношения. Различное положение этих стран в отношении с США являлось фактором, затруднявшим их сближение, а также влияло на отношения с другими государствами региона. В то время как Турция имела тесные связи с США и ЕС, в силу своих отношений с Западом, Иран и Сирия находились только в начале пути к налаживанию полноценных политических и экономических контактов с Западом, прежде всего государствами ЕС.

С точки зрения Сирии и Ирана, страной создающей главную угрозу региональной безопасности на Ближнем Востоке являлся Израиль. В основе внешней политики Сирии и Тегерана лежала борьба против Израиля. Использование идей иранского и арабского национализма, палестинской проблемы, поддержка радикальных организаций региона в качестве инструмента внешнеполитической деятельности этих стран, определялась задачами борьбы Сирии и Ирана, которую они вели против Израиля. В отличие от них, у Турции имелись другие отношения с Израилем. В 1996 г. Турция подписала с Израилем договор о военном сотрудничестве, который вызвал обеспокоенность Сирии и Ирана. Для Турции было важно иметь союз с Израилем, чтобы оказывать влияние на политику США на Ближнем Востоке. Со своей стороны, Израиль стремился приобрести в регионе мусульманского партнера, чтобы таким образом облегчить свое вхождение в арабо-исламский мир. По мнению сирийских и иранских руководителей израильско-турецкий союз представлял угрозу для стран региона. Руководители Сирии и Ирана считали, что только в рамках ближневосточного урегулирования, где Турция выступает в качестве посредника, можно было ослабить негативное влияние этого союза.

Различие положений в международной системе и имеющиеся структурные проблемы, затрудняли в течение длительного времени сближение Турции, Сирии и Ирана. После иракской войны положение в регионе стало меняться. Появились новые тенденции в политике Турции, Сирии, Ирана. Усилились опасения руководства этих стран за безопасность их государств. Сегодня они выступают против раздела Ирака и образования независимого курдского государства. В этой связи они предпринимают решительные меры военно-политического характера призванные обеспечить их региональную безопасность и не допустить создания независимого курдского государства на севере Ирака. Так, Военный консультативный совет Турции на своем заседании в конце 2004 г. рассмотрел вопрос о создании нового военизированного формирования (5-ой бригады, общей численностью около 5 тыс. человек), действующего на востоке Турции и дислоцирующегося вблизи города Ван. Анкара готова координировать действия этой бригады с Тегераном и осуществлять совместные операции против курдов на иракской границе. Характерно, что Анкара не согласовывала свои действия с США и НАТО, которые выступили против создания этого подразделения. Боязнь возникновения курдского государства, а также кризис в турецко-израильских отношениях из-за позиции занятой Израилем по ряду региональных проблем, особенно палестинской и курдской, заставили Турцию активизировать свои действия в регионе без оглядки на западных партнеров. Турецкое руководство прекрасно осознало, что, действуя в одиночку против политики Вашингтона, оно вряд ли сможет добиться успеха. Общность задач, стоящих перед Турцией, Ираном и Сирией в регионе способствует их сближению и координации действий.

1.Аль-Ватан, 09.08.2004.
2.Аль-марказ аль-иктисадий ас-сурий, 27.07.2004.
3.Gumhuriet, 15.01.2003.
4.Gumhuriet , 30.06.2003.
5.Аль-Васат, 19.01.2004.
6.аль-Васат, 19.01.2004.
7.Аль-Ватан, 20.07.2004.
8.Аль-Мустакбаль, 13.07.2004, Аль-Хаят, 15.07.2004.
9.Аналитические записки. М., 2004,с.212
10.Hurriet, 05.10.2003
11.Аль-Марказ аль-иктисадий ас-сурий, 27.07.2004.
12.ANC,12.09.2002.