- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

К очередному кризису в ирано-саудовских отношениях

Середина мая ознаменовалась очередным витком напряженности в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией. Несмотря на все попытки «третьих сил» оказать посреднические усилия по началу переговорного процесса и достижению компромисса между двумя региональными антагонистами саудовское руководство вновь продемонстрировало алармизм и нежелание диалога. Напомним, что с конца прошлого года ряд крупных политических деятелей Ближнего Востока, включая министра иностранных дел Кувейта Сабаха Халеда ас-Сабаха, министра иностранных дел Ирака Ибрагима аль-Джаафари, президента Ливана Мишеля Ауна предпринимали усилия по посредничеству в разрешении ирано-саудовских противоречий.

С примирительными заявлениями обращались и некоторые действующие и отставные политики Ирана. Например, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана (ВСНБ) Али Шамхани 18 января с.г. заявил о том, что целью Тегерана является защита, а не свержение саудовской королевской семьи. По его мнению, в случае падения монархии в Саудовской Аравии, значительная часть этого государства окажется под контролем группировок, исповедующих ту же идеологию, что и «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). «Альтернативой дому Сауда может быть только дом Ваххаба», — отметил тогда А.Шамхани. Сейед Хосейн Мусавиян, в прошлом видный иранский дипломат, занимавший высокие посты в Министерстве иностранных дел и ВСНБ ИРИ, преподающий в настоящее время в Принстонском университете, отметил, что у монархий Персидского залива существуют три возможности дальнейшей политики по отношению к Ирану. Первая заключается в проведении прежней конфронтационной «политики сдерживания». Вторая состоит в усилении конфронтационного потенциала (создание арабского НАТО в союзе с Израилем при поддержке Вашингтона). В этом случае, по мнению Мусавияна, государства Залива будут втянуты в изматывающую гонку вооружений и в конце концов исчерпают свои ресурсы. Третья и наиболее реалистичная возможность состоит в начале уважительного диалога и создании атмосферы доверия в регионе. К мнению иранского отставного дипломата стоит прислушаться, так как именно он в 1990-е годы неоднократно вел переговоры в КСА с наследным принцем   (будущим королем) Абдаллой бен Абдель Азизом и много сделал для нормализации ирано-саудовских отношений в то время.

В то же время как показали последние заявления саудовского руководства Эр-Рияд не собирается идти на какие-либо компромиссы и даже более того, полон решимости углублять конфронтацию. 3 мая наследник наследного принца и министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман в интервью саудовским телеканалам отметил, что целью Ирана является завоевание господства над Ближним Востоком для того, чтобы подготовить приход скрытого Имама Махди. На вопрос саудовских журналистов, возможно ли примирение с Ираном, Мухаммед бен Сальман ответил: «Как я могу примириться с режимом, чья деятельность базируется на экстремистской идеологии?».  Мухаммед бен Сальман заявил о том, что Эр-Рияд не будет ждать, пока Иран перенесет войну на территорию КСА, но первый начнет военные действия в глубине Ирана.

Чем вызван настолько смелый и настолько алармистский тон саудовского принца? Во-первых, курсом администрации президента  США Д.Трампа на укрепление стратегического партнерства с КСА и превращение королевства в бастион против Ирана. Визит Мухаммеда бен Сальмана в Вашингтон, прошедший в марте с.г. и его переговоры с Д.Трампом в саудовской прессе уже охарактеризовали как «исторический». Во-вторых, продолжающейся конфронтацией между ИРИ и КСА в Сирии и в Йемене. Фактор вмешательства ИРИ в йеменские дела является особенно болезненным для Эр-Рияда. В-третьих, стремлением королевской семьи отвлечь население от внутренних трудностей и проблем, связанных с введением в королевстве мер жесткой экономии и урезанием субсидий. Обращает на себя внимание также тот факт, что Мухаммед бен Сальман, являющийся официально лишь третьим лицом в королевстве, выступал как глава государства, вырабатывающий внешнюю политику.

Его заявления вызвали крайне резкую реакцию в Тегеране. При этом как всегда в подобных случаях, наблюдалось своеобразное «распределение обязанностей»: сдержанная реакция дипломатов, апеллирующих к международному праву и крайне резкая и воинственная риторика представителей силовых ведомств. Постоянный представитель ИРИ при ООН призвал Совет Безопасности рассмотреть заявления принца Мухаммеда бен Сальмана, охарактеризовав их как «агрессивные» и «нарушающие международное право». Иранский дипломат также призвал решать споры между государствами на основе уважительного диалога и добрососедства. В то же время министр обороны Ирана генерал Хосейн Дехкан выступил с довольно угрожающим заявлением по адресу Эр-Рияда. Он охарактеризовал правящую семью саудовского королевства как «попрошаек, подлизывающихся к израильскому премьер-министру Биньямину Нетаньяху с целью подстрекать его вражду к Ирану». Касаясь угроз перенести военные действия на территорию Ирана, генерал отметил, что «Если в голову нашим соседям придет такая глупость, то в Саудовской Аравии не останется ни одного безопасного места кроме священной Мекки и благородной Медины. Если саудиты надеются на свои современные военно-воздушные силы, состоящие из американских самолетов F-15 и F-16, пусть запомнят, что у нас есть передовые системы ПВО С-300 российского производства, а также многочисленные ракеты класса «земля-земля», способные поразить любые цели в Саудовской Аравии».

Несмотря на традиционную браваду, присущую иранским военным, данные заявления говорят о том, что в Тегеране угрозы принца Мухаммеда бен Сальмана восприняли всерьез. Прежде всего, потому что «перенос войны на территорию Ирана», скорее всего, подразумевает поддержку антиправительственных и сепаратистских движений, таких как вооруженные группировки иранских курдов и белуджей. На обеспокоенность иранского руководства фактором Белуджистана указывают трения, появившиеся в ирано-пакистанских отношениях, характеризовавшихся в течение последних пяти лет позитивной динамикой. В связи с вылазками белуджских сепаратистов Министерство обороны ИРИ выступило с заявлением о том, что иранская армия оставляет за собой право «преследовать террористов на пакистанской территории». В отличие от прошлых лет, когда пакистанцы отмалчивались в ответ на подобные заявления, в этот раз они вызвали в Исламабаде негативную реакцию. В связи с этим в Иране обращают особое внимание на то, что бывший командующий пакистанской армией генерал Рахиль Шариф  оказался на посту руководителя «Исламской армии», сколачиваемой КСА для противодействия иранской активностью в регионе Ближнего Востока, а также на финансовые и коммерческие интересы Наваза Шарифа в Саудовской Аравии. В соседнем Афганистане иранцы опасаются возвращение во власть многолетнего лидера Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматиара. Обсуждению активности движения «Талибан», а также мерам по укреплению стабильности в Афганистане,  был посвящен визит в Исламабад и Кабул министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа, состоявшийся в начале мая с.г.

В связи с «антитеррористической» активностью Вашингтона в Ираке, в ИРИ опасаются возвращения американского военного присутствия в этой стране. В сочетании с американскими войсками, размещенными в Афганистане и усилением американского военного и военно-технического сотрудничества с Саудовской Аравией иранские лидеры боятся, что их страна вновь как в 1980-е-1990-е годы окажется во враждебном окружении. Все это делает скорое примирение между ИРИ и КСА крайне маловероятным.