Конец февраля 2005 года характеризуется насыщенностью международной политической деятельности. И не последнее место в дискуссиях на всех уровнях занимает иранская ядерная проблема.
Действительно, только что завершился визит в Россию высокопоставленного иранского чиновника — секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Хасана Роухани. На переговорах в Москве ядерная программа ИРИ обсуждалась на уровне президента РФ Владимира Путина, секретаря российского Совета безопасности Игоря Иванова и министра обороны Сергея Иванова.
На днях глава Росатома Александр Румянцев посетит Тегеран, где ожидается подписание важного российско-иранского соглашения о возврате отработанного ядерного топлива из бушерской АЭС.
В самом конце февраля в Женеве откроется очередное заседание Совета директоров МАГАТЭ, на котором пройдут дискуссии по «ядерному досье Ирана».
Однако наиболее значительным событием последнего времени станет саммит президента России Владимира Путина и президента США Джорджа Буша в Братиславе. Ни для кого не секрет, что иранская проблематика служит одной из основных причин разногласий между Москвой и Вашингтоном. Поэтому, вне всякого сомнения, между президентами двух стран пройдет активная дискуссия об Иране. Хворост в костер предстоящих дискуссий подложил генеральный директор МАГАТЭ Мухаммед эль-Барадеи, заявив на днях, что Иран обладает техническими возможностями для создания атомной бомбы уже в ближайшие два-три года и что у иранцев, безусловно, есть для этого ноу-хау и промышленная инфраструктура.
Известно, что между США, с одной стороны, и россиянами и западноевропейцами, с другой, существуют расхождения по поводу направленности иранской атомной программы. Американцы, кстати, так же как израильтяне, уверены, что Исламская Республика Иран вводит в заблуждение все человечество утверждениями о мирном характере своей ядерной программы и одновременно в глубокой тайне готовится стать обладателем атомной бомбы. Неоднозначное поведение Тегерана в этом вопросе дает повод для такого мнения. Однако РФ и ЕС, предостерегая Иран от развития ядерных технологий двойного назначения, все же полагают, что конечной целью ИРИ не является создание атомной бомбы.
Что касается России, то вопреки некоторым заявлениям американских и израильских представителей серьезные аналитики и специалисты считают, что содействие России в рождении иранской ядерной энергетики идет строго в рамках международной юрисдикции и никаким образом не способствует созданию Ираном атомного оружия.
Однако, кроме развития ядерной энергетики, в этой стране идут исследования и практические работы по формированию инфраструктуры обогащения урана и строительству реактора на тяжелой воде. А это прямой путь к созданию боевого ядерного заряда. Беспокойство вызывает также тот факт, что Иран параллельно с ядерной программой активно осуществляет и ракетную. В вооруженных силах ИРИ на боевом дежурстве уже стоят оперативные баллистические ракеты «Шахаб-3», имеющие дальность полета до 1500 км. Ведутся работы по созданию новой, более мощной ракеты «Шахаб-4» с дальностью полета 2000 км. Подобные типы ракет эффективны только при использовании в них ядерной или химической боеголовки. Поэтому иностранные специалисты предполагают, что в ИРИ создаются ракетные носители оружия массового уничтожения.
Однако Иран — член МАГАТЭ, участник Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Последний договор наиболее показателен. Опыт подсказывает: самый сложный этап создания ядерного оружия — испытательный. Он — самый техноемкий, дорогостоящий и, главное, трудно скрываемый. Признаков проведения или даже подготовки иранцами ядерных испытаний доказательно не выявлено. А без соответствующих испытаний создать полноценное оружие невозможно.
При всем при этом отношения Тегерана с МАГАТЭ складываются непросто. Международные инспектора считают, что Иран от них скрывает, по меньшей мере, работы по обогащению урана оружейной кондиции. Иранцы возражают, но отдельное соглашение с МАГАТЭ о неожиданных инспекциях своих ядерных объектов пока не ратифицируют. Скажем больше: между строк иранских оправданий читается вопрос: почему другим, например Израилю или Пакистану, можно то, что запрещено нам?
Вот здесь, кажется, и скрыта главная причина упрямства Тегерана. Иран — наследник великой Персидской империи, в течение столетий являющийся центром мирового шиизма. Под влиянием этих основных исторических факторов многими столетиями формировался менталитет гордых и бескомпромиссных иранцев, отстаивающих свои интересы в противостоянии с многочисленными неприятелями. Сегодня ИРИ — одно из ведущих государств Ближнего и Среднего Востока. Причем государство, окруженное если не врагами, то недругами. В настоящее время персидская национальная психология, представляющая собой сплав великодержавного национализма и шиитской избранности, стала политическим фактором. 70-миллионная Исламская Республика, обладающая одними из самых многочисленных вооруженных сил на земле, идеологически, политически, дипломатически противостоящая единственной мировой супердержаве — США, не может в чем-либо уступать американским союзникам в регионе. Более того, военно-политическая доктрина ИРИ главным противником Исламской Республики провозглашает США и Израиль. Причем последнему Тегеран вообще отказывает в праве на существование. Такой экстремальный подход, подкрепленный ежедневной активной агитационно-пропагандистской деятельностью, не может оставлять спокойными американцев и израильтян.
В этой сложной игре, в которой вынуждены принимать участие и Россия, и Западная Европа, и МАГАТЭ, и ООН, ставки велики, но карты в руках игроков неравнозначны. В подобной ситуации блеф — естественный ход азартного и самолюбивого игрока. Поэтому, по мнению некоторых как российских, так и зарубежных аналитиков, цель ИРИ — не создание атомной бомбы, а бесконечный процесс создания ее политически убедительного муляжа, возможно, даже при активном развитии ядерных технологий двойного назначения.
Таким путем Тегеран стремится насколько возможно повысить свои военно-политические котировки на международной арене, и прежде всего в исламском мире и в регионе. Немаловажно для Тегерана выторговать максимально больше преференций и у западноевропейцев. И не только у них, но и у России. Причем иногда и методом сталкивания своих двух партнеров. Так, по возвращении из Москвы г-н Хасан Роухани подверг критике позицию России по ядерной программе ИРИ. Подчеркнув, что Россия является одной из ведущих стран, поставляющих Ирану ядерные технологии, он сказал, что Тегеран «многого ожидал от России», рассчитывая, что она поможет ему в разрешении кризисов на международной арене, связанных с его деятельностью в ядерной области. «На деле же, — добавил он, — Россия отстает от европейской «тройки» в противодействии попыткам помешать Ирану в разработке технологии обогащения урана».
В связи с ядерной политикой ИРИ возникают вопросы: где та черта, за которой естественный блеф игрока не перейдет в соблазн завладеть ядерным джокером, где граница между исследовательскими технологиями мирного характера и инфраструктурой производства ядерного оружия?
Беда в том, что у США и Израиля могут не выдержать нервы. Эти страны способны нанести превентивный удар, не дожидаясь окончательного и ясного ответа из Тегерана.
Безусловно, мировая общественность против любого применения силы, тем более, как считают специалисты, это не решит проблему. Здесь необходимо желание всех сторон. Да и сам Иран ради собственной безопасности, забыв про военно-ядерные амбиции, мог бы положить свои атомные карты на стол и тем самым снял бы напряженность вокруг пресловутого «иранского ядерного досье». Это, безусловно, стимулировало бы и Россию, и западноевропейцев к углублению и расширению сотрудничества с ИРИ в сфере мирного атома.
Это также помогло бы РФ и ЕС остудить «наступательный» антииранский пыл США и Израиля. Несомненно, президент России Владимир Путин на саммите в Братиславе разъяснит своему американскому коллеге Джорджу Бушу российскую позицию по иранской проблематике в свете новой информации, полученной в ходе недавнего визита в Москву секретаря Совбеза ИРИ. Соединенные Штаты могли бы более конструктивно и эффективно сотрудничать с Россией и Европейским союзом в деле борьбы за нераспространение оружия массового уничтожения (ОМУ), в том числе и на иранском направлении.
Многие представители американского истеблишмента поддерживают эту идею. Так, сенатор-республиканец Джон Маккейн заявил на днях: «Нам нужно объединить усилия с Россией и остановить распространение оружия массового уничтожения, где бы о нем ни шла речь. Сюда относятся также и ядерные возможности Ирана». Другой влиятельный сенатор-республиканец Чак Хейгел полагает: «Чтобы решить проблему иранской ядерной программы, Америке следует совместно работать с союзниками и друзьями… Россия входит в их число. Она играет ключевую роль в этом деле. Россия помогает иранцам строить АЭС на юге Ирана. Она поддерживает с ними очень тесные и важные отношения».
Аналогичные взгляды пропагандирует и генеральный секретарь МАГАТЭ Мухаммед эль-Барадеи. Он считает, что в данной ситуации США должны как можно скорее подключиться к переговорам, которые ведут с Ираном представители Европейского союза ФРГ, Великобритания и Франция. «Нам необходим общий фронт, — подчеркнул глава МАГАТЭ. — Для иранцев речь идет о военной безопасности, либерализации экономических связей и обмене технологиями».
Таким образом, активность мировой политики в «иранском вопросе» объясняется актуальностью и сложностью всего комплекса проблем, связанных с нераспространением ОМУ, в том числе с тем, что касается иранской ядерной программы.
Однако, несмотря на все объективные и субъективные трудности, февраль 2005 года способен дать импульс к эффективной деятельности всех заинтересованных сторон по окончательному разрешению проблемы «иранской ядерной программы» мирным, всех устраивающим путем.