Несмотря на то, что в Иране наблюдается идеологический раскол на два лагеря – консерваторов и реформаторов, противостояние которых оказывает серьезное воздействие на формирование внешнеполитического курса страны, позиции этих двух основных групп правящей иранской элиты в отношении нынешней стратегии Вашингтона на Ближнем Востоке по большинству принципиальных моментов в целом совпадают1. Они сводятся к полному отторжению американского плана демократизации Большого Ближнего Востока. Эта позиция аргументируется тем, что столь упрощенный подход к специфическим проблемам региона не соотносится с местной спецификой, политическими и религиозными традициями и глубоко укоренившимся, отличным от Запада менталитетом.
По мнению представителей различных спектров политического истеблишмента ИРИ, а также большинства иранских политологов, разработанный США в 2003 году план «Большой Ближний Восток» (ББВ) в политико-идеологическом плане преследует цель подчинения Вашингтону региона Ближнего Востока, ослабления так называемого политического ислама, недопущения «исламского ренессанса», свержения неугодных США режимов и полной деидеологизации исламских государств. Географические рамки этой программы определены с учетом стоящей перед США «задачей культурно-цивилизационного поглощения исламского мира, распространения в этом ареале господствующей в мире западной либеральной идеологии». Под предлогом борьбы с терроризмом США фактически вступили в войну с исламом, отмечают местные политологи.
Иранские эксперты условно делят план на три этапа, называемых соответственно «фаза создания условий безопасности», «фаза формирования государственности» и «фаза утверждения общей религии». На первом этапе, который, как они полагают, уже начал реализовываться в Ираке и Афганистане, предусмотрено изменение неугодных США политических режимов. На очереди Ливан, Сирия, Иран, а затем, возможно, и другие страны региона. На втором этапе планируется создание в странах Ближнего Востока светских, отделенных от религии (ислама) и полностью подчиненных Западу марионеточных режимов. На третьем этапе в указанных странах главенствующей должна стать идеология западного либерализма с соответствующими общественными ценностями и нормами, а также элементами политической культуры. В этом контексте США, не отказываясь от ислама, намерены подвергнуть его модернизации, имея в виду учреждение политических движений так называемого «реформистского ислама», что, по мнению иранских политологов, приведет к «дискредитации основ исламской религии, в том числе идеалов исламской революции 1979 года в Иране».
В обобщенном виде, по мнению иранской стороны, глобальные задачи США в регионе в рамках реализации программы «Большой Ближний Восток» сводятся к следующим пунктам.
Защита интересов и повышение роли Израиля в регионе Ближнего Востока. При реализации ББВ, как полагают иранские политики и дипломаты, США стремятся без учета интересов других наций и стран региона продвигать прежде всего национальные интересы Израиля (министр иностранных дел ИРИ К. Харрази неоднократно называл план ББВ «средством установления господства Израиля в регионе»). Вашингтон намерен путем разжигания противостояния между мусульманскими государствами региона и образования раскола между ними способствовать тому, чтобы Израиль укрепил свое положение и окончательно утвердился на палестинских территориях. В частности, развивается эта мысль, военная операция США против Ирака и ослабление последнего в определенной степени привели к укреплению Израиля, послужили поводом для активизации его военных операций в секторе Газы и на Западном берегу р. Иордан. Вопрос, по мнению иранских экспертов, заключается сегодня в том, насколько далеко готовы пойти США в отстаивании интересов Израиля и на каком этапе их интересы расходятся. Анализ последних событий, включая нажим Вашингтона на Иран и Сирию с целью заставить их отказаться от содействия радикальным группировкам в Ливане и Палестине, а также поддержку, оказываемую американцами в деятельности Тель-Авива по созданию ОМУ вне рамок ДНЯО, указывает на то, что США готовы зайти достаточно далеко в угоду израильским интересам и даже под угрозой ухудшения взаимоотношений с арабскими странами.
В то же время иранская сторона полагает, что после прошедших в ноябре 2004 года в США президентских выборов стратегия администрации Дж. Буша на Ближнем Востоке несколько изменилась. По ее мнению, нынешний «милитаристский» курс Вашингтона в регионе под воздействием мирового общественного мнения сменился на «более миролюбивый и мягкий», с опорой на принципы отказа от насильственной демократизации и реформирования стран региона, признания их права самостоятельно определять параметры и направления преобразований в региональном масштабе. Однако при этом не стоит уповать на то, что принципиальные задачи американской стратегии по подчинению своим интересам столь важного в стратегическом плане региона претерпят существенные изменения. Более того, по мнению иранских экспертов, США продолжают последовательно наращивать свое влияние в регионе: они смогли установить частичный контроль над политикой ПНА (преемником Я. Арафата стал проводящий проамериканский курс А. Мазен), пытаются дестабилизировать ситуацию в Ливане и Сирии (теракт против экс-премьера Ливана Р. Харири был использован как предлог для этих целей).
Перекладывание задач по обеспечению безопасности в регионе на другие страны. Данная задача, отмечают иранские эксперты, вызвана исключительно практическими расчетами США, которые понесли большие финансовые, материальные и моральные потери по итогам военных компаний в Афганистане и Ираке. Как представляется, американцы в настоящее время озабочены стремлением снизить свои немалые финансовые издержки, а также снять с себя общую нагрузку и переложить на других членов международного сообщества ответственность за обеспечение безопасности в странах Ближнего Востока. Именно поэтому они предпринимают шаги по втягиванию НАТО, европейских стран, а также мусульманских стран региона в усилия по обеспечению региональной безопасности в рамках ББВ. Такой подход, считают иранцы, также вызван попытками США «легитимизировать» свое военное присутствие в Ираке. Тем не менее здесь иранцы отмечают следование Вашингтона «двойным стандартам», имея в виду, что, перекладывая на других нелегкие задачи по обеспечению безопасности в Ираке, американцы не допускают страны, не принимавшие непосредственного участия в военной оккупации, в процессы социально-экономического восстановления этой страны. За эту позицию официальный Тегеран, в том числе в лице МИДа ИРИ, жестко критикует американцев, поскольку имеет непосредственную заинтересованность в подключении к экономическим проектам, реализуемым на территории Ирака.
Доступ США к запасам нефти. Получение доступа к нефтяным ресурсам региона является одной из основных причин, побудивших США приступить к реализации плана ББВ, считают иранские аналитики. США, на их взгляд, стремятся получить монопольное право на контроль над нефтяными запасами Ближнего Востока, обеспечить для себя возможность манипулировать другими странами, находящимися в определенной зависимости от ближневосточной нефти (например, государствами ЕС, Японией, КНР), и тем самым «окончательно утвердиться в качестве единственной сверхдержавы».
С их точки зрения, Вашингтон, оперируя красивыми на слух лозунгами типа «установление демократии» и «экономическое процветание» стран региона, на деле использует все имеющиеся возможности, чтобы не допустить превращения Ближнего Востока в мощный экономический центр, который смог бы впоследствии конкурировать с США на международной арене, в том числе на мировом рынке энергоресурсов. Именно этой задаче подчинена экономическая составляющая плана «Большой Ближний Восток».
Оказание давления на Иран. По мнению иранских представителей, в соответствии с задачами ББВ «все страны региона должны предпринять коренные изменения своего политического строя, социальной структуры, культурно-образовательной сферы и перестроить их по западному шаблону». Иран как одна из стран региона не является здесь исключением. Вашингтон нацелен на проведение соответствующей политики в отношении ИРИ, элементами которой являются «оказание необоснованного давления» на Тегеран по нераспространенческим и разоруженческим делам (в первую очередь, по ядерному и ракетному досье), «лишенное логики требование» демократизации общественной жизни и проведения либеральных политических реформ, «несправедливая критика» в адрес Ирана в связи с несоблюдением прав человека, цензурой в СМИ и отсутствием свободы слова, «ложные обвинения» в поддержке радикальных группировок в Палестине, а также в связях с международной террористической сетью «Аль-Каида».
Задачи в области культурной и идеологической политики. Официальный Тегеран полагает, что продуманная культурно-пропагандистская стратегия американцев в странах Ближнего Востока, являясь составной частью плана ББВ, может во многом стать залогом успеха этой региональной инициативы. Главная задача США на этом участке заключается в подавлении различных культурно-религиозных институтов и структур, препятствующих реализации американских планов. Наиболее серьезное противодействие этим планам, по мнению Тегерана, способна оказать идеология шиитского толка, базирующаяся на идеалах исламской революции 1979 года в Иране и опирающаяся на принцип «велаят-е факих», наделяющий исламское духовенство властными полномочиями в системе государственной власти. Этот принцип по своей сути в корне противоречит планам Вашингтона по секуляризации ислама и его превращению в «послушный инструмент Запада».
В контексте реализации плана ББВ, отмечают иранские эксперты, США в странах мусульманского мира стремятся изъять из обращения такие понятия, как «борьба за освобождение территорий» или «исламский джихад», и заменить их другими, «полностью искаженными и неверными терминами», например, такими как «противодействие со стороны террористов», «борьба исламских фундаменталистов». Кроме того, США проводят линию на укрепление в странах региона негосударственных СМИ, включая независимое телевидение, для использования их в качестве рупора по отражению своих интересов.
В конечном итоге, такая политика, по мысли американских стратегов, должна была бы, в соответствии с теорией известного американского политолога Ф. Фукуямы, привести к «торжеству западного либерализма и его ценностей» на всем геополитическом пространстве, обозначенном планом ББВ – от Марокко до Пакистана. Однако, как отмечают представители МИДа ИРИ, ошибочность этого плана стала очевидной уже по результатам военной оккупации Ирака, когда вмешательство США в культурно-религиозные и этнические аспекты жизни иракского общества без должного знания тонкостей политической культуры и особенностей религии этого ареала привело к «гуманитарной катастрофе». Американцы слишком поздно осознали несостоятельность плана ББВ, полагают иранские дипломаты, и сейчас, натолкнувшись на противодействие в отношении этого плана со стороны не только стран региона, но и государств ЕС2, в спешном порядке пытаются его трансформировать. Администрация США уже фактически смирилась с невозможностью учреждения западной демократии на всем геополитическом пространстве «Большого Ближнего Востока», а также внесла в вышеназванный план коррективы, касающиеся необходимости скорейшего урегулирования конфликта между Палестиной и Израилем (в начальных планах Вашингтона по ББВ эта проблема полностью игнорировалась, в них отсутствовали тезисы о необходимости арабо-израильского урегулирования как условия демократического переустройства региона).
Таким образом, официальный Тегеран резко критикует американскую инициативу «Большого Ближнего Востока», с неприятием относится к политике односторонних действий Вашингтона по форсированной насильственной демократизации региона и считает необходимым противодействовать реализации «деструктивной стратегии», которая может привести к еще большему обострению и дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке. Эту позицию разделяют практически все политические силы страны, она поддерживается иранским обществом.
Примечательно, что неприятие иранской стороной американской модели для Ближнего Востока сводится не только к оголтелой критике. Тегеран, не отрицая необходимость развития демократических традиций в странах ближневосточного региона, предлагает достаточно разумные и конструктивные идеи, которые сводятся к тому, что демократизация не может быть навязана извне – все реформы должны быть инициированы и запущены национальными структурами, проводиться с учетом культурных, исторических и социальных особенностей каждого из государств региона. Главный залог успеха процесса реформ в Тегеране видят в невмешательстве внешних сил в дела региона, налаживании многостороннего торгово-экономического взаимодействия, создании коллективной системы безопасности.
С другой стороны, иранское руководство, понимая, что американцы пришли на Ближний Восток всерьез и надолго, не питает особых иллюзий. Тегеран видит в военном присутствии США главную угрозу стабильного и поступательного развития региона на пути демократии и независимости. Иранские власти опасаются, что «разжигание американцами межрелигиозной и межнациональной розни», которое наблюдается в Ираке, а сейчас еще в Ливане и Сирии, неизбежно приведет к «балканизации» всего региона, когда по принципу «эффекта домино» будет подорвана стабильность на всем ближневосточном пространстве.