- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Ядерное сдерживание на Ближнем Востоке в контексте ирано-израильской конфронтации

С каждым днем все более обостряется ситуация вокруг ядерной программы Ирана. Согласно официальным заявлениям иранских первых лиц, государство намерено и в дальнейшем поддерживать развитие так называемых технологий двойного действия, а именно — процедуру по обогащению урана и строительство тяжеловодного реактора в Араке. Обе указанные технологии открывают путь к разработке ядерного оружия. При этом официальный Тегеран решительно отвергает подобный вариант развития событий, настаивая на своем стремлении осваивать лишь мирный атом. Наибольшую озабоченность ядерной программой Ирана сегодня выражают государства, традиционно враждебные ИРИ. Еще в 1998 году министр обороны Ирана Али Шамхани заявлял: «Оборонная стратегия Ирана направлена на сохранение иранского территориального единства, защиту иранских интересов… а также сдерживание угроз… Основная угроза исходит от США и Израиля…»

Именно эти два государства, до исламской революции 1979 года числившиеся среди главных друзей Тегерана, сегодня возглавляют список его врагов. Возможное превращение Ирана в ядерное государство сегодня тревожит США и особенно Израиль, для которого развитие ядерной программы Ирана становится жизненно важной проблемой. В статье от 15 марта 2005 года британская газета «Санди таймс» сообщила о том, что еще месяц назад израильское высшее руководство «в узком кругу» одобрило план возможной воздушно-наземной военной операции против иранских ядерных объектов. К такому шагу Израиль намерен прибегнуть в том случае, если дипломатические переговоры с Тегераном зайдут в тупик. Уже около года израильское руководство выражает особую озабоченность развитием ядерной программы Ирана. Еще 8 сентября 2004 года в своей речи в кнесете премьер-министр Израиля А. Шарон заявил, что международное сообщество приложило недостаточно сил для предотвращения получения Ираном ядерного оружия, и Израиль будет вынужден предпринять меры для собственной защиты. Столь радикальная позиция Израиля обусловлена двумя причинами.

1. Ядерная монополия Израиля на Ближнем Востоке сегодня является абсолютной, и появление нового обладателя ядерного оружия в регионе дестабилизирует баланс сил, приведя к необходимости трансформации нынешней ядерной политики Израиля. Начало израильской ядерной программы было положено еще в 1964 году, когда в Димоне был введен в эксплуатацию исследовательский ядерный реактор. Плутоний, выделенный из топливных стержней в реакторе, позволил Израилю создать первый ядерный боезаряд в конце 1966 или в 1967 году. Несекретные оценки израильского ядерного потенциала в большей части основаны на данных, приведенных бывшим израильским ядерным специалистом Мордехаем Вануну в 1986 году. В этом вопросе мнения аналитиков нельзя назвать однозначными — согласно их довольно расходящимся оценкам, основанным на приблизительном количестве ядерного топлива, произведенного реактором в Димоне, число ядерных боезарядов, которыми может обладать Израиль, составляет от 137 до 200. Таким образом, Израиль стал шестым ядерным государством в мире, единственной страной на Ближнем Востоке, которая располагает ядерным оружием. Дж. Пайк, специалист по вооружениям, директор Организации глобальной безопасности, считает: «Сохранение ядерной монополии на Ближнем Востоке является краеугольным камнем израильской политики в области безопасности». И в этом смысле Иран вызывает наибольшие опасения.

2. Размеры территории и геополитическое положение Израиля делают его, по выражению американских аналитиков, «страной одной бомбы», достаточно небольшой, чтобы быть уничтоженной одним ядерным ударом. Такая ситуация сформировала изначально наступательный характер оборонной военной стратегии Израиля, которая построена на тактике молниеносного нападения и нанесения урона противнику в первые часы конфликта. Этими же факторами обусловлен и израильский вариант политики ядерного сдерживания. В то же время Израиль стремится к поддержанию качественного военного неядерного превосходства, которое также способно убедить противника отказаться от использования силы и гарантировать победу в конфликте без применения ядерного оружия. Данная позиция объясняет происхождение израильской политики ядерной неопределенности или ядерной непрозрачности. Она впервые проявилась в 1963 году во время встречи Шимона Переса, тогдашнего израильского министра обороны, и президента США Джона Ф. Кеннеди. На вопрос об израильском ядерном потенциале и его намерениях в данной области Перес ответил, что «Израиль не будет первым государством, которое принесет ядерное оружие на Ближний Восток».

Израильскую военную доктрину уточнила доктрина Бегина, ставшая официальной политикой после израильского авиаудара по иракскому исследовательскому реактору «Осирак», совершенного 7 июня 1981 года. Тогда израильский премьер-министр Менахем Бегин заявил, что Израиль блокирует любые попытки своих врагов приобрести ядерное оружие.

Иран же сегодня представляет именно ту угрозу для Израиля, о которой говорил Бегин. Пока Тегеран не обладает ядерным оружием и, по официальным заявлениям, не собирается его разрабатывать. Однако если принять во внимание гипотетическую возможность ИРИ получить ядерное оружие к 2007 году, даже наиболее примитивный «опытный» вариант такого оружия может оказаться достаточно реальным фактором угрозы для Израиля. Причиной опять же является малая глубина израильской территории, в силу чего ущерб, причиненный ударом даже одной ядерной бомбы, может стать неприемлемым для страны. Иными словами, для Тегерана получение даже наиболее простых образцов ядерного оружия будет иметь весьма неоднозначные последствия. В частности, можно предполагать двойной сценарий развития.

1. Если Израилю не удастся предотвратить возможность появления иранского ядерного оружия, его ядерное сдерживание трансформируется из «неопределенного» в активное, публично ориентированное на превентивную тактику, что, несомненно, ухудшит состояние кризисной стабильности на Ближнем Востоке. В частности, расчет на первый удар может привести к переносу основного упора оборонной стратегии Израиля на ядерное оружие, что станет катализатором дальнейшей нуклеаризации Ближнего Востока, появления аналогичных видов вооружений у Сирии и Саудовской Аравии.

2. Появление ядерного оружия у Ирана может стать мощным фактором сдерживания конфликта между ИРИ и Израилем, началом «стратегического диалога» между ними. Это предполагает повышение неуязвимости ядерных сил Израиля с учетом возможности потенциального удара возмездия. Такая ситуация, однако, затруднена отсутствием у еврейского государства территориального потенциала. Концепция ответно-встречного удара также представляется проблематичной в силу относительно небольшого расстояния между государствами, что сводит подлетное время до минимума. Здесь основным фактором сдерживания скорее станет возможность нанесения Израилем первого удара наряду с риском региональной ядерной катастрофы. Еще один вопрос — способность обеих сторон адекватно воспринимать и реагировать сообразно законам сдерживания как военно-политического феномена.

Существует концепция, согласно которой теоретическая основа сдерживания, будучи продуктом западной (христианской) культуры, несовместима со стереотипами мышления представителей иных культур, таких, как, например, исламская. Подобная риторика присутствовала среди аргументов начала американской военной операции против Ирака. Иран также нередко представляется в образе фанатичного религиозного государства, официальная идеология которого сопоставима с идеологией террористов-смертников. На практике этот имидж Ирана не отвечает действительности. Майкл Эйзенштадт, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики, анализируя внешнюю политику Ирана, говорит об умении иранского руководства лавировать, избегая прямой конфронтации. Это хорошо демонстрирует нынешняя довольно взвешенная внешняя политика Тегерана, что особенно ярко проявилось в период политического кризиса в Афганистане в 1998 году, когда движением Талибан было уничтожено девять иранских дипломатов. В ответ на это официальный Иран, сконцентрировав войска у границ, потребовал выдачи виновных судьям. Период революционного радикализма в Иране завершился со смертью аятоллы Хомейни, и сегодня иранский порог сдерживания не превышает порога других государств, заключает Эйзенштадт. Характерно, что Израиль, который также не относится к западной христианской культуре, никогда не рассматривался как государство, не способное к восприятию сдерживания, что, очевидно, обусловлено высокой степенью его вестернизации.

Ирано-израильское сдерживание могло бы повторить индо-пакистанскую модель взаимоотношений, в целом подтверждая факт, что само по себе обладание государствами ядерным оружием в условиях их перманентного соперничества не подрывает кризисной стабильности в регионе.

Однако если ядерное сдерживание как основа ирано-израильских взаимоотношений может стать атрибутом недалекого будущего, то на сегодняшний день противостояние на уровне Израиль-ИРИ лежит в плоскости обычного военного сдерживания. Вопрос сегодняшнего дня — это реальность очередного воплощения Израилем «доктрины Бегина» в жизнь, на сей раз в отношении Ирана путем военной операции, о которой все чаще заявляет Израиль. Частично эти заявления представляют собой так называемые красные линии, которые Израиль не рекомендует переступать Исламской республике. С другой стороны, еврейское государство на практике обладает военными средствами, способными нанести неприемлемый ущерб Ирану. В первую очередь, это ракетный потенциал. Будучи сильнейшей военной державой в регионе, Израиль развернул в боевом составе ракеты малой дальности «Иерихон-1» с дальностью полета 500 км и полезным грузом 500 кг, а также ракеты средней дальности «Иерихон-2» (1500 км). Обе системы работают на твердом топливе и способны нести как ядерные, так и неядерные виды оружия. Предполагается, что в целом развернуто около 100 ракет «Иерихон».

Израиль также обладает большими запасами крылатых ракет, включая ракеты «Гарпун» американского происхождения, которые можно запускать с самолета, корабля или подводной лодки. Дальность полета «Гарпуна» — до 120 км, полезный груз — 220 кг. Как сообщается, в мае 2000 года недалеко от побережья Шри-Ланки Израиль произвел испытание новой крылатой ракеты морского базирования, способной нести ядерное оружие. Эта ракета может поражать цели на расстоянии 1500 км. Кроме того, Израиль имеет на боевом дежурстве самолеты F-15 и F-16 с боевым радиусом 2,225 и 2,100 км, в то время как предполагаемые иранские цели для ударов, Бушер и Исфахан, лежат примерно в 1,500 км от Израиля.

Если же говорить о самих видах вооружений, то в сентябре 2004 года Израиль признал факт приобретения у США 500 противобункерных бомб BLU-109, которые могут быть использованы для уничтожения иранских ядерных объектов.

Что может Иран сегодня противопоставить Израилю, хотя бы в качестве военных факторов сдерживания? Прежде всего, свой ракетный потенциал, который является одним из самых мощных на Ближнем Востоке. Иран обладает баллистической ракетой средней дальности «Шахаб-3» (1500 км), первые испытания которой прошли в 1998 году. Сегодня же Тегеран заявляет о готовности увеличить дальность ракеты до 2000 км. Кроме того, Иран признал, что разрабатывает «Шахаб-4», публично назвав ее более мощной баллистической ракетой, чем «Шахаб-3», однако позднее охарактеризовал ее как исключительно космическую ракету-носитель невоенного назначения. Помимо «Шахаб-3» в иранском боевом арсенале на вооружении находится «Фатех-110», обладающий уникальной ударной силой: для ее развертывания и запуска требуется лишь несколько минут. По утверждению министра иностранных дел Ирана Камаля Харрази, обе эти ракеты имеют достаточный радиус действия, чтобы «поразить цели в Тель-Авиве». То есть, как и положено более слабому государству, Иран заявляет о возможности применения противоценностной тактики в отношении Израиля, причем в случае израильской атаки. Этот факт как нельзя лучше демонстрирует восприятие и использование Ираном хрестоматийных законов военно-политической теории сдерживания, что может быть воплощено и на более высоком уровне ядерного сдерживания.

В то же время большинство аналитиков склоняются к мысли, что Израиль скорее всего не допустит получения Ираном ядерного оружия. Ш. Фельдман из Центра стратегических исследований им. Яффе говорит: «Есть смысл предпринять военную операцию против Ирана, даже если нам неизвестны все места расположения его ядерных объектов, поскольку даже выведение из строя известных объектов, в особенности включающих предприятия по обогащению урана и заводы на тяжелой воде, нанесет серьезный урон иранскому ядерному потенциалу». Причем, если Израиль все-таки проигнорирует иранские предупреждения и нанесет удар, это произойдет скорее всего в нынешнем году, поскольку, по мнению ядерных экспертов, разрушение бушерского реактора после его запуска может повлечь за собой региональную экологическую катастрофу наподобие чернобыльской.