Официальный Тегеран не скрывает своей обеспокоенности осложнением внутренней ситуации в Ливане, события в котором, как здесь полагают, разворачиваются не в пользу Ирана и грозят обернуться серьезными проблемами на пути реализации его ближневосточной политики. Кризис в Ливане рассматривается иранцами как серьезная угроза региональной безопасности и национальным интересам ИРИ.
В иранском руководстве видят неразрывную логическую связь между происходящими в Ливане событиями: убийство экс-премьера Ливана Р. Харири, спровоцировавшее создание политического кризиса и общественной нестабильности в стране, требование Запада к Бейруту выполнять положения резолюции 1559, в том числе о выводе сирийских войск и разоружении военного крыла «Хизбаллы». В Тегеране убеждены, что за всем этим стоят США, которые готовят почву для вмешательства во внутренние дела Ливана с целью установить там, а затем и в Сирии, свое полноценное влияние и одновременно упрочить позиции своего главного регионального союзника — Израиля.
Реакция официального Тегерана на убийство Р. Харири и последовавшие за этим события была однозначной: в официальном послании главы МИД ИРИ К. Харрази содержался скрытый намек на возможную причастность Израиля к взрыву в Бейруте, а спикер меджлиса (парламента) ИРИ Г.А. Хаддад-Адель в категоричной форме заявил, что следы этого преступления следует искать в Израиле. Тогда же обозначилась и официальная позиция Тегерана по отношению к ливанской проблеме: он выступает за сохранение суверенитета и территориальной целостности Ливана, против вмешательства внешних сил во внутренние дела этой страны, в поддержку свободного выбора ливанского народа, его единства и сплоченности. Президент ИРИ С.М. Хатами заявил, что Иран с уважением отнесется к любому выбору ливанского народа, главное, чтобы события в этой стране не были использованы на пользу Израилю и против территориальной целостности государств региона. Иранский меджлис принял совместное заявление в поддержку ливанского народа, под которым подписался 231 парламентарий. В нем выражается надежда на сплоченность исламского мира, продолжение палестинского сопротивления и общее противостояние Ливана вкупе с Сирией и ПНА против Израиля и США.
По утверждению ряда местных экспертов, к парламентским выборам, которые станут отправной точкой дальнейшего развития Ливана, американцы готовят «кедровую революцию» по аналогии с событиями, прошедшими в Грузии, Украине и Киргизии. Эти действия Вашингтона, по их мнению, являются продуманными шагами в контексте реализации новой ближневосточной политики США после оккупации Ирака. Она предусматривает создание зоны нестабильности и взятие под контроль Сирии и Ливана — наиболее дружественных Ирану режимов в регионе.
Еще одной задачей политики США на ливанском треке иранцы считают ослабление позиций Бейрута в ближневосточном мирном процессе. Такая политика, по их мнению, является элементом общей стратегии США по реализации плана «Большого Ближнего Востока». Главная цель стратегии — уничтожение антиизраильских фронтов и движений в регионе.
Иранские политологи полагают, что намеренная дестабилизация американцами ситуации в Ливане помогла им оказать давление на Сирию, которая также служит мишенью американской политики в регионе. Последствия событий в Ливане оказались весьма серьезными, они привели к усилению антисирийского фронта внутри Ливана. Вывод сирийских войск американцы стараются использовать для нарушения баланса сил и привести к так называемому эффекту домино в неспокойном регионе Ближнего Востока. США поставили Дамаску невыполнимое условие: потребовали от него полностью убрать военное присутствие из Ливана и более того — вывести из страны базирующиеся там представительства сирийских спецслужб.
Главная цель давления США на Сирию, как считают иранские эксперты, не только в том, что они недовольны сирийским военным присутствием в Ливане. Проблема связана с Ираком — американцы подозревают Дамаск в оказании поддержки иракскому сопротивлению коалиционным силам. Дополнительная мотивация действий американцев заключается в политике Вашингтона на палестино-израильском треке. В условиях проведения руководителем Палестинской национальной администрации (ПНА) М. Аббасом проамериканской политики и в случае действительного достижения перемирия между Тель-Авивом и ПНА Сирия потенциально становится страной, которая может взять процесс сопротивления под свой контроль. Понятным становится стремление американцев максимально ее изолировать, ограничить возможности Дамаска в получении стратегического преимущества над Израилем, отлучить Сирию от процессов мирного урегулирования, столкнуть ее с представленными в Ливане палестинскими группировками, изолировать ливанскую «Хизбаллу», заставить Дамаск сотрудничать с США в вопросах, касающихся Ирака. Иранские эксперты считают, что для решения данных тактических задач США требовалось только одно: инициировать вывод сирийских войск из Ливана, что и удалось сделать после дестабилизации внутренней ситуации в этой стране.
Как представляется, на фоне напряженных отношений Тегерана с влиятельными государствами арабского мира (Саудовская Аравия, Египет, Иордания, ОАЭ) возможная потеря традиционных союзников по региону — Сирии и Ливана, которым иранские власти всегда уделяли особое место в своей региональной политике, ставит иранскую дипломатию в непростое положение и вынуждает его действовать более гибко, искать точки соприкосновения с различными политическими силами Ливана, выходить с ними на более доверительный диалог. Не пытаясь прямым способом повлиять на ситуацию в Ливане, иранские власти прощупывают точки соприкосновения с теми, кто скорее всего может встать у руля процесса преобразований. Под этим углом можно рассматривать визит в Тегеран в апреле с.г. руководителя Прогрессивно-социалистической партии Ливана, влиятельного лидера так называемого Широкого оппозиционного фронта (ШОФ), оппозиционера нынешней власти и непримиримого оппонента ливанской радикальной организации «Хизбалла» В. Джумблата.
С другой стороны, идея о разоружении «Хизбаллы» и ее трансформации в политическую организацию не вызывает уже такого, как ранее, резкого неприятия с иранской стороны, которая все чаще задумывается о политических инструментах поддержки радикальных группировок израильского сопротивления в Ливане, Сирии и Палестине.