Война в Ираке важна для Турции, в первую очередь, с точки зрения последствий экономических и последствий, связанных с влиянием военных действий на политическое будущее северного Ирака, а значит — на ситуацию в курдских районах Турции, особенно тех, которые примыкают к иракской границе.
Экономические последствия могут иметь двоякий характер. Во-первых, совершенно очевидно негативное воздействие военных действий в регионе на уровень туристических доходов Турции в начинающемся сезоне. К позитивным воздействиям можно было бы отнести те потенциальные дополнительные доходы, которые могут быть получены Турцией, в случае если поддержка военных действий США в Ираке получит формы и размеры, устраивающие американское правительство.
При этом если убытки турецкой стороны носят характер неизбежный, то получение экстраординарных доходов от войны в Ираке оказалось процессом сложным и противоречивым. Основная причина возникших сложностей — отсутствие в турецком обществе единодушия по вопросам сотрудничества с США. Новое правительство Турции, сформированное в итоге победы на ноябрьских выборах 2002 г. происламской Партии справедливости и развития и, очевидно, вобравшее в свой состав наиболее прагматично настроенных партийных деятелей, относится к убежденным сторонникам такого сотрудничества. Настрой правительства легко объясним: в конечном итоге именно оно ответственно за итоги проводимой экономической политики и ожидавшиеся некоторыми аналитиками в ситуации с Ираком проявления происламского популизма, очевидно, стоили бы скорого экономического краха и правительственной отставки. Доставшаяся в наследство новому правительству ослабленная с вялыми показателями выхода из глубокого экономического кризиса экономика крайне чувствительна к любой перспективе роста напряженности на финансовых рынках. Поэтому, как справедливо отметил государственный министр Турции А.Бабаджан, выбор экономической политики для правительства существенно ограничивают высокий государственный долг и процентные выплаты по нему. Согласно заявлению А.Бабаджана, в 2003 г. правительству Турции предстоят долговые выплаты по внутреннему долгу в размере 82 млрд. долл. и внешнему в размере 11,4 млрд.долл. 6,5% названной суммы предполагается обеспечить за счет профицита первичного бюджета, 11% — за счет внешних займов, 1% — за счет продажи государственной собственности, 75% — за счет новых государственных займов. Следовательно, любое недополучение доходов на внешних рынках чревато усилением и без того чрезмерного давления государства на национальный финансовый рынок, а любое получение дополнительных средств означает ослабление изнурительной для бюджета и стесняющей свободу маневра для правительства долговой зависимости.
Переговоры правительства Турции и США проходили в три этапа. На первом через парламентом Турции был одобрен запрос правительства о разрешении на проведение подготовительных мероприятий в связи с планировавшимся допуском иностранных войск на территорию страны. На втором этапе на голосование парламента был вынесен запрос о наделении правительства полномочиями для посылки турецких войск за пределы страны, а также для размещения в Турции иностранных войск. Вынесению запроса предшествовали переговоры правительства с руководством США, итогом которых стала договоренность о выделении Турции в качестве безвозмездной помощи 6 млрд. долл. и предоставлении кредита в размере 24 млрд. долл. По заявлению А. Бабаджана, деньги США, полученные в форме кредитов, предполагалось использовать на погашение долга. Он исключил их использование на текущие бюджетные нужды, поскольку это повлекло бы за собой дальнейший рост долговой зависимости страны.
Накануне голосования по запросу правительства в парламенте, которое состоялось 3-го марта, лидер правящей Партии справедливости и развития Р.Эрдоган заявил «Те, кто сегодня выступают против войны, после задержки зарплаты на три дня заговорят по-другому». Тем не менее, в парламенте Турции запрос не набрал необходимое количество сторонников, хотя число недостающих голосов было и незначительным. Очевидно, в парламент, в отличие от правительства вошли менее «приземленно» настроенные члены Партии справедливости и развития, для которых более важным оказался первый лозунг, заложенный в партийное название. Кроме того, в парламенте Турции представлены и члены второй по численности голосов на последних выборах Народно-республиканской партии.
Определенное влияние на позицию парламентариев, очевидно, оказали и усилившиеся в турецком обществе после финансового кризиса 2001 г. антизападные настроения, связанные, как казалось многим в Турции, с провалом экономической программы МВФ, который, тем не менее, сохранял позиции влияния, «замещая функции национального правительства».
Таким образом, если правительство Турции являет собой в большей или меньшей степени команду единомышленников, четко осознающих как сложность экономического положения Турции, так и как и ограниченные возможности их решения, то парламент оказался олицетворением раздвоенности турецкого общества по вопросам сотрудничества с Западом в целом, и США в частности. Бывший президент страны и по сей день остающийся крупной фигурой на турецкой политической сцене С. Демирель, имея в виду определенную провокационность ситуации, в которой по воле США, оказалась Турция, заявил, что США не должны требовать от страны невозможного. Кстати, во время голосования в парламенте рядом с его зданием проходила массовые антивоенные демонстрации.
Отказ парламента поддержать запрос оказался для правительства неприятным сюрпризом и означал необходимость определенного экономического давления на общество и парламент и напоминания о том, что все имеет свою цену. И хотя комментируя ситуацию, премьер-министр Р.Эрдоган проявил максимальную сдержанность, заявив, что правительство не может позволить себе роскошь критиковать волю парламентариев и что он понимает и уважает сомнения народа и депутатов по поводу вынесенного на голосование запроса, он также подчеркнул, что все же требуется всесторонний взгляд на проблему и что стоящие перед страной проблемы не могут быть разрешены простыми ответами «да» или «нет». Его же заявление о том, что выполнение каждого условия влечет за собой определенные альтернативы явилось предупреждением правительства об ответных действиях. То, что ситуация требовала немедленной реакции правительства, не вызывало сомнения: к концу дня 4 марта индекс Стамбульской фондовой биржи упал на 12,5, снижение рыночной стоимости турецких компаний составило 7,5 млрд. долл., одновременно понизилась и стоимость турецкой лиры. Российская газета «Коммерсант» прокомментировала ситуацию на фондовом и валютном рынках Турции статьей с емким названием «Турецкий парламент проголосовал за кризис».
Уже 4 марта был опубликован пакет правительственных мер, предусматривавший мобилизацию дополнительных средств в размере 15,8 ктрлн. турецких лир, из которых 9,8 ктрлн. предполагалось обеспечить за счет сокращения государственных расходов, а 6 ктрлн. — за счет роста налогов. Сокращение расходов предполагалось обеспечить за счет сокращения прямых субсидий крестьянским хозяйствам, перенесения на более поздний срок планировавшейся надбавки к заработной плате рабочих государственных предприятий, сокращения управленческих расходов в Министерстве национальной безопасности, ревизии правительственной инвестиционной программы и урезания некоторых других, в основном социальных программ государства. Налоговые поступления планировалось увеличить за счет введения дополнительных имущественных налогов, налогов на автотранспортные средства, повышения дополнительного временного налога на корпорации, ревизии системы освобождения от налоговых выплат и проч. Новые налоги в турецкой печати получили название «налогов по запросу». Само же появление пакета было прокомментировано прессой следующим образом: оставшееся без американской помощи правительство компенсирует потери, получая доходы от своих граждан.
Что же касается позиции правительства в отношении США, то Р. Эрдоган, то он выразив пожелание, чтобы с учетом того, сколь уязвимой с точки зрения последствий является для Турции ее региональная политика, США пересмотрели свои политические пожелания, заявил, что имеющие глубокие исторические корни и опирающиеся на взаимное уважение отношения двух стран будут развиваться в дальнейшем. США в свою очередь, несмотря на разочарование в связи с отказом турецкого парламента, высоко оценили позицию, занятую правительством Турции. Таким образом, стороны признали готовность к новому туру переговоров, который вскоре состоялся.
Накануне истечения срока ультиматума, предъявленного США Ираку, турецкий парламент одобрил третий запрос, в соответствии с которым США получили право использования в военных целях воздушного пространства Турции. Кстати голосование в парламенте как раз было предварено выступлением в турецкой печати 17 марта госминистра А.Бабаджана с информацией о размерах государственного долга Турции и схеме его погашения. Иными словами, правительство использовало широкий арсенал мер экономического давления на парламент.
Сразу же после положительного решения турецкого парламента турецкая пресса начала ставить вопрос о возможной экономической помощи США Турции. На первом этапе ясно было лишь то, что вопрос о первоначальной помощи в размере 6 млрд. долл. не рассматривается. Однако уже 26 марта турецкая печать привела высказывания госсекретаря США К. Пауэлла, которые звучали для Турции более обнадеживающе: «Предусмотренный прежними условиями экономический пакет в 6 млрд.долл. отныне не стоит в повестке дня. Но ввиду нашей дружбы с Турцией, а также в силу того, что ввиду продолжающейся войны у нас может возникнуть потребность в Турции, мы считаем, что в рамках проекта дополнительного военного бюджета в размере 74,7 млрд.долл., вынесенного на рассмотрение конгресса нашим президентом, было бы хорошо некоторое количество средств выделить Турции». Почти одновременно стало известно, что речь идет во выделении Турции помощи в размере 1 млрд. долл. или обеспечении американской стороной гарантий под новые займы в размере 8,5 млрд. долл. Турция заняла место в ряду других стран, поддержавших военную операцию в Ираке — Иордании, которой предусматривалось выделить 2,7 млрд. долл., Египта — 300 млн. долл., Израиля — 1 млрд. долл. и Кувейта — размер помощи на тот момент определен не был.
Заместитель министра обороны США П.Волфовиц (Wolfow?ts), выступая перед комиссией Сената по ассигнованиям, аргументировал предложение о выделении помощи Турции, которая по мнению сенаторов «избегает сотрудничества», следующим образом: «Турки действительно не пошли на сотрудничество в той мере, как мы ожидали. Но и говорить о том, что они не идут на сотрудничество, было бы неправильным. Для нас имеет важное значение предоставленное Турцией право использования ее воздушного пространства… Через него мы осуществляем запуск ракет Томагавк, через воздушное пространство Турции следуют бомбардировщики Б-52, и, самое главное, через воздушное пространство Турции осуществляется доставка в Ирак американских специальных подразделений… По завершении военного кризиса нашим интересам отвечала бы ситуация, которая не повергла бы Турцию в период экономических трудностей. С одной стороны мы надеемся на более высокий уровень сотрудничества с Турцией, с другой — она продолжает оставаться нашим ценным союзником… Поэтому выделяемые деньги не являются платой за что-то определенное. Это дань тому, что Турция в качестве прифронтовой страны в краткосрочном периоде может понести значительные убытки».
2 апреля 2003 г. госсекретарь США К.Пауэлл прибыл с кратким визитом в Анкару. На пути следования через столицу Турции его встречали антивоенные демонстрации, некоторые из демонстрантов поджидали Пауэлла с яйцами и банками краски, так что полиции приходилось сдерживать их довольно грубым образом. Группа демонстрантов, численностью 20-30 человек с плакатами, гласившими «Турция не продается», «США — убийца», поджидала его и перед входом в Министерство иностранных дел. Силами правопорядка демонстранты были помещены в автомашины и увезены.
После прибытия в Анкару К.Пауэлл заявил журналистам, что США рассчитывают на поддержку Турцией операции в северном Ираке. Более детально речь шла о поддержке людскими ресурсами, снабжении подразделений США топливом, о проведении на территории северного Ирака поисково-спасательных работ и предоставлении иракским курдам более благоприятных условий для приграничной торговли. Также был рассмотрен вопрос о возможности использовании американскими бомбардировщиками турецких военно-воздушных баз. «Если в предстоящие дни мы получим поддержку в полном объеме, то я полагаю, Конгресс поддержит решение о выделении Турции помощи в размере 1 млрд.долл.» — заявил К.Пауэлл по окончании визита.
Очевидно, с целью предотвратить бурные общественные дебаты в связи с визитом министра иностранных дел США сразу после его завершения со специальным заявлением выступил президент Турецкой Республики Н.Сезер. Он подчеркнул, что Турция придает большое значение отношениям стратегического партнерства со своим другом и союзником США и в этой позиции не предвидится никаких изменений. Тем не менее, президент напомни, что за войну в Персидском заливе 1991 г. и ее последствия, а также в за переживаемый в настоящий момент Иракский кризис Турция заплатила немалую цену, понеся значительный экономический ущерб. Он также отметил, что Турция с пониманием относится к возникшим у США в связи с войной потребностям и что она уже оказала им необходимую поддержку (речь шла о праве использования воздушного пространства Турции американскими и английскими самолетами) и будет продолжать ее предоставлять, но надеется, что американская сторона с таким же пониманием отнесется к нуждам Турции. О каких именно нуждах шла речь, очевидно, должно было следовать из заключительной части заявления президента, в которой он подчеркнул важность, которую Турция придает будущему Ирака, и потому готова активно участвовать в его переустройстве. Таким образом, турецкая сторона выразила готовность оказать США требуемую поддержку, но в качестве компенсации она желала бы получить не только 1 млрд. долл., но и на гарантии по курдскому вопросу.
Уже 4 апреля Конгресс США проголосовал за выделение Турции помощи в объеме 1 млрд. долл. Турецкая газета Миллийет (Mill?yet) особое место отвела выступлению одного из создателей «группы поддержки Турции» в Конгрессе сенатора от штата Флорида демократа Роберта Векслера. Выступая накануне перед голосованием по вопросу о выделении помощи Турции, он подчеркнул, что мнение о необходимости сокращения помощи Турции — большая ошибка. «Турция являет собой пример демократии и может служить моделью для мусульманского мира… Турецко-американское сотрудничество не является предметом для дискуссии, оно в высшей мере необходимо. Сотрудничество США и Турции является условием прочности мира в послевоенном Ираке и нашего успеха в борьбе с терроризмом» — заявил он.
Итак, второй проблемный момент для Турции, связанный с войной в Ираке, — послевоенная судьба его северной части, населенной курдами. Обеспокоенность Турции в связи со статусом Северного Ирака, по-видимому, осознается и союзниками по антииракской коалиции. Влиятельная английская газета «Индепендент» (Independent) писала в своем выпуске от 26 марта, что главное беспокойство Турции связано с возможностью того, что после войны иракские курды получат возможность создать независимое национальное государство, так как на протяжении двенадцати лет после кризиса в персидском заливе Северный Ирак приобрел статус самоуправляемой территории.
Понимание этой проблемы по-видимому предопределило относительное спокойное отношение союзников к первоначально не планировавшемуся вводу турецких войск в Северный Ирак. Через несколько дней после этого события, а именно 26 марта 2003 года, последовало заявление главы генерального штаба Турции генерала Хильми Озкека, сделанное им на специально организованной пресс-конференции в Диярбакыре.
Касаясь юридической стороны вопроса о вводе турецких войск в Северный Ирак, генерал подчеркнул, что подобный характер действий предусмотрен третьим запросом правительства, одобренным парламентом. Третий запрос предусматривал не только использование войсками союзников воздушного пространства Турции, но и, так же как и второй, возможность размещения турецких войск за рубежом в случае необходимости. Одновременно генерал подчеркнул, что поскольку стратегический союзник Турции США по-прежнему находится в состоянии войны, действия турецкой стороны будут координироваться с США. Говоря о целях ввода турецких войск в Северный Ирак, генерал отметил, что главную обеспокоенность турецкой стороны в плане обеспечения безопасности вызывает нестабильность. Х.Озкек также подчеркнул, что у турецкой стороны нет намерения воевать или оккупировать, нет никаких тайных целей. Дешифровка «тайных намерений», в наличии которых могли заподозрить Турцию, содержится в следующем тезисе выступления генерала: «Признание территориальной целостности Ирака и принадлежности запасов нефти иракскому народу всегда составляло основу внешней политики Турции». Таким образом, генерал опроверг существование предполагавшейся многими связи между вводом турецких войск и попытками пересмотреть Мосульский вопрос в пользу Турции, но и выразил нежелательность других вариантов территориального раздела Ирака (имелось ввиду образование независимого образования в его северной части).
В свою очередь, американская сторона также подтвердила наличие тесных контактов с турецким правительством по вопросу Северного Ирака. «Мы стремимся гарантировать сохранение территориальной целостности Ирака. Мы бы хотели, чтобы в будущем в иракском правительстве на справедливых основаниях были представлены все политические силы. Мы совместно с Турцией работаем над тем, чтобы не допустить такого развития событий, которое беспокоит Турцию и вынудило ее направить в регион войска» — заявил высокопоставленный представитель Госдепартамента США 28 марта 2003 г. Дальнейшее развитие событий показало, что присутствие турецких вооруженных сил в Северном Ираке органично интегрировалось в планы командования США по открытию северного фронта.
Итак, события вокруг Ирака продемонстрировали еще раз отсутствия единодушия в турецком обществе по вопросам развития активного сотрудничества с Западом в целом и США в частности. Расхожий тезис «Турция между Востоком и Западом» действительно характеризует наличие биполярной системы ценностных ориентиров в стране и разделение общества по принципу приближенности к одному из полюсов. Во-вторых, подтвердился тезис о сути нынешних американо-турецких отношений как отношений партнерства, в которых Турции принадлежит более активная роль, означающая не сколько обслуживание интересов США, сколько поиск взаимоприемлемых схем, учитывающих интересы и допускающий возможность ошибочных действий каждой из сторон. В этом плане весьма показательно то обстоятельство, что, комментируя провал в парламенте второго запроса правительства, помощник министра обороны США П.Волфовиц признал, что в условиях, когда большинство населения Турции против войны в Ираке, выполнение пожеланий США было делом очень трудным. Новое качество двусторонних отношений придает им дополнительную эластичность и устойчивость в сложных условиях региональной и мировой политики.