На фоне многолетнего внутриафганского политического кризиса, проблема доступа международных организаций к получателям помощи является главным препятствием на пути обеспечения продовольственной безопасности беднейших слоёв населения и его наиболее уязвимых групп. В целом, 9.3 млн человек нуждаются в продовольственном обеспечении, из которых 3.4 млн — наиболее остро. Положение детей в этой связи наиболее удручающее: 9.5% афганских детей находятся в стадии истощения от голода, 41% отстают в росте и 25% имеют недостаточный вес.
По данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), к середине 2017 года проблема доставки гуманитарных услуг и содействия до бенефициаров в труднодоступных в силу различных факторов районах оставалась нерешённой. Около 3.9 млн получателей гуманитарной помощи (41% от общего числа нуждающихся), сегодня проживают в районах, доступ к которым международным гуманитарным организациям серьёзно ограничен. Прежде всего, речь идёт о категории временно перемещенных лиц. Гуманитарный доступ затруднён по двум обстоятельствам. Первое — отсутствие достоверной информации о гуманитарных нуждах в труднодоступных районах. Второе — нет точных данных о потенциальных угрозах безопасности гуманитарного персонала (терроризм, вооружённые конфликты, межплеменные распри). Статистика демонстрирует сохранения на высоком уровне угрозы безопасности гуманитарных сотрудников ООН в Афганистане в 2016-2017 гг. В частности, на январь 2017 г. зафиксировано рекордное число инцидентов в этой области (42) по сравнению с 17 случаями за аналогичный период прошлого года. К середине года эта волна немного пошла на спад (21 инцидент в июле), однако общее их число в 2017 году уже достигло 206, что подтверждает тенденцию последнего десятилетия. В результате этих инцидентов на август 2017 года погибло 10 гуманитарных работников, и ещё 10 получили ранения.
Следует отметить, что по числу инцидентов против гуманитарного персонала Афганистан находятся на втором месте в мире после Южного Судана, опережая даже такие горячие точки как Сирия, Йемен и Сомали.
Как показали исследования, главные потребности населения в районах с ограниченным доступом — регулярное продовольственное обеспечение. Другие гуманитарные нужды (образование, гигиена и санитария, палатки) также актуальны, но приобретают более второстепенное значение. При этом, основной проблемой в этом контексте является неравномерное распределение продовольственной помощи в труднодоступных районах в условиях отсутствия контроля со стороны гуманитарных организаций. Разумеется, традиционные догмы и патриархат превалируют, поэтому самые уязвимые группы — женщины и дети — получают пропорционально меньшее питание, что еще более усугубляет положение в сфере продовольственной безопасности. Причем, такого рода ущемление все чаще проявляется не только при раздаче продовольствия, но и в социальной жизни: растёт уровень насилия на почве гендерных различий и число ранних, насильственных браков и пр.
Также, одним из индикаторов ограничения гуманитарного доступа является насильственное закрытие больниц и медицинских учреждений, функционирующих под патронажем международных организаций. Один из недавних примеров: под давлением вооружённых группировок в провинции Лагман в июне-июле 2017 года было закрыто 40 из 54 имеющихся в этой провинции медицинских учреждений. Все они функционировали под патронажем шведской неправительственной организации «Шведский комитет Афганистана». Это привело к тому, что более 500 000 человек в Лагмане лишились медицинского обслуживания, а 70 000 детей не удалось привить в рамках общенациональной кампании по вакцинации от полиомиелита. Лишь после посреднического вмешательства местных комунн, удалось вновь открыть часть больниц, однако на сентябрь 2017 проблема полностью не устранена. Аналогичные случаи, но в меньших масштабах, были зафиксированы недавно в провинциях Фарах и Багдис.
Карта гуманитарного доступа в Афганистане по состоянию на 2017 год достаточно пестрая. Трудно выделить однозначно географические районы с трудным доступом. Наибольший доступ, открытый для всех гуманитарных игроков — ООН, неправительственных организаций, Афганского общества Красного полумесяца — имеется в северных и центральных провинциях (Бамиан, Саманган, Балх) и в поясах безопасности вокруг крупных городов — Кабул, Кандагар. В то же время, значительные территории на юге, юго-западе и западе Афганистана, включая приграничные с Ираном Герат и Нимроз, открыты лишь для Афганского общества Красного полумесяца и иногда для местных неправительственных организаций. Однако, гуманитарные агентства ООН там напрямую работать не могут. И, наконец, наиболее труднодоступные районы, куда доступ ограничен всем игрокам, расположены на юго-востоке и востоке страны, в частности, граничащие с Пакистаном провинции Нангархар, Кунар и Пактика — сложнейшие в плане гуманитарного доступа. Здесь же фиксируется наибольший всплеск насилия против гуманитарных работников, особенно в Нангархаре, куда стекается основная масса временно перемещённых лиц и афганских мигрантов, массово возвращающихся из Пакистана.
При этом, ситуация развивается динамично и география районов со сложным уровнем гуманитарного доступа весьма изменчива. В частности, в 2017 году отмечается всплеск насилия против гуманитарного персонала и, соответственно, проблемы с его доступом, в провинции Багдис на западе и Гильменд — на юге.
Все эти факты — результат дестабилизации внутриполитической ситуации в Афганистане, активизации «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) после поражений в Сирии и Ираке. На фоне долгоиграющего политического кризиса создаётся плацдарм для дальнейшей военной эскалации и, соответственно, создания новых угроз безопасности для функционирования международных организаций. Ограничение гуманитарного доступа служит в данном контексте очень чётким индикатором внутриполитической нестабильности. Ну а последствия такого ограничения — прежде всего в сфере обеспечения населения — во всех районах страны и на равноправной основе – достаточным количеством продовольствия, отсутствие которого будет только подтачивать внутреннюю ситуацию и служить дополнительным катализатором новых внутренних конфликтов и противоречий. Это, в свою очередь, будет ослаблять устойчивость центральной власти, чем не преминут воспользоваться террористические организации и незаконные вооруженные группировки.
В то же самое время, большинство гуманитарных агентств, включая ооновские организации, предпочитают работать там где безопаснее, сознательно сужают зону покрытия и избегают концентрированного присутствия в зонах повышенного риска. Как показало недавнее исследование, проведённое Департаментом по международному развитию Великобритании, в зонах с ограниченным гуманитарным доступом агентства предпочитают действовать примитивно и доставлять помощь в упрощенной форме, не реагируя на целевые запросы отдельных уязвимых групп бенефициаров (например, специальное питание или медицинское обслуживание для отдельных категорий, таких как дети, беременные женщины, кормящие матери). Подход прагматичен, поскольку в условиях отсутствия контроля за распределением трудно ожидать что специальная помощь дойдёт до адресата. В то же время, нерешённость таких проблем ещё более усугубляет гуманитарную ситуацию.