7 сентября 2005 г. саудовская служба государственной безопасности объявила о завершении антитеррористической операции в городе Даммам, одном из основных центров переработки нефти в Восточной провинции.
Итак, уничтожена еще одна террористическая ячейка, ставшая известной как «Аль-Мубаракийя» по названию того квартала Даммама, где происходила операция. В составе этой ячейки насчитывалось не менее одиннадцати человек. Если двое из них погибли в ходе столкновения с окружившими дом, где они находились, силами государственной безопасности, то остальные девять предпочли покончить с собой, но не сдаваться, — впервые в истории кампании борьбы с терроризмом власть столкнулась со случаем массового самоубийства своих противников. Впрочем, добровольный уход из жизни произошел только после того, как участники ячейки «Аль-Мубаракийя» использовали все возможные в их случае формы противостояния защитникам истеблишмента, — оружие (включая тяжелые гранатометы), попытки выхода из окруженного дома, взятие заложников и угрозы их убийства.
Информация, распространенная саудовской службой государственной безопасности, дает основание считать, что лидером этой ячейки был Салех Аль-Ауфи, официально включенный в обнародованный истеблишментом в конце июня 2005 г. «Список 26 наиболее опасных преступников». По данным этой службы, Аль-Ауфи сменил убитого в ходе одной из стычек с силами государственной безопасности Абдель Азиза Ису Аль-Мукрана, обычно квалифицировавшегося как глава саудовского отделения «Аль-Каиды». Важнее, однако, другое обстоятельство, — сам Аль-Ауфи был убит еще в начале августа нынешнего года в Эр-Рияде. Это был один из результатов массированной акции противодействия членам «заблудшей секты» (так современный саудовский политический дискурс называет своих, апеллирующих к исламским лозунгам противников), осуществлявшейся властями в течение июля и августа 2005 г. в Медине и столице королевства. В опубликованном 18 августа заявлении саудовского министерства внутренних дел в связи с результатами этой акции отмечалось, что полиция и служба государственной безопасности уничтожили или арестовали 28 активных членов террористической сети и 13 «вовлеченных в ее деятельность», что означает, что «Запад королевства и столица полностью очищены от боевиков». В свою очередь, «Восточная провинция» после событий в мае 2004 г. в Аль-Хобаре объявлялась «свободной от террористов». Если, тем не менее, в Даммаме действовали сторонники Аль-Ауфи, то это означало лишь, что деятельность саудовского отделения «Аль-Каиды» не только не была прекращена на западе и в центре страны, но, более того, этому отделению удалось восстановить свои ячейки в районе, непосредственно прилегающем к побережью Персидского залива.
В этой связи возникали и новые повороты все той же темы. После окончания операции в Даммаме официальный представитель саудовской службы государственной безопасности заявил, что части группы Аль-Ауфи после ликвидации их руководителя удалось «просочиться» в Восточную провинцию. Представители саудовского истеблишмента, включая и его силовые структуры, ранее не раз заявляли о том, что перемещение членов «заблудшей секты» по территории страны жестко пресекается. Вместе с тем операция в Даммаме вовсе не доказывает справедливость этого утверждения. Более того, она заставляет лишь сомневаться в том, что этот контроль действительно жесток и всеобъемлющ, — перемещение сторонников Аль-Ауфи из Медины и Эр-Рияда в Даммам было перемещением не только людей, но и имеющегося в их распоряжении оружия.
События в Даммаме ставят и другой вопрос: какова численность если не саудовского отделения «Аль-Каиды», то, по крайней мере (если исходить из мысли о том, что на самом деле саудовская террористическая сеть представляет собой совокупность разрозненных и мало связанных друг с другом групп и ячеек), группы Аль-Ауфи? Наконец, еще один вопрос: а могло ли это перемещение произойти, если члены этой группы не пользовались помощью и поддержкой своих сторонников, которые вовсе не обязательно являются ее активными участниками, ведь служба саудовской государственной безопасности заявляла о существовании «вовлеченных в ее деятельность»?
Саудовская пресса уже не раз ставила вопрос о методах последовательного вовлечения граждан страны в деятельность апеллирующей к исламской религиозной догме антисистемной оппозиции. Самое печальное в публикуемой ею информации заключается в том, что эти методы обращены в первую очередь к молодежи, чаще всего к учащимся начальных и средних школ. Их вовлекают в эту деятельность, предлагая переслать по электронной почте необходимые террористам сведения, распространить среди сверстников антиправительственные публикации, появляющиеся на сайтах, не включенных в официальный религиозный истеблишмент улемов, или рассказать друзьям о событиях в Палестине и Ираке в той их интерпретации, которая не совпадает с привычной для прессы королевства трактовкой. Речь может идти и об иных не менее серьезных обстоятельствах: передача во временное пользование террористов автомобилей или мотоциклов, слежка за передвижениями сотрудников полиции и службы государственной безопасности, предоставление преследуемым укрытия. Процесс вовлечения молодежи может принимать и иные формы, выглядящие как деятельность, официально приемлемая для власти. В августе 2005 г. специальным распоряжением саудовского министерства образования в школах королевства был запрещен сбор финансовых средств в пользу необеспеченных учеников, официально проводившейся в рамках реализации провозглашенной правительством «Стратегии борьбы с бедностью». Иными словами, эти средства могли поступать в распоряжение антисистемной оппозиции?
Операция в Даммаме, как и предшествовавшие ей акции службы государственной безопасности в Медине и Эр-Рияде, не были ответом на какие-то действия участников террористического подполья. Им, действительно, не предшествовали нападения на правительственные учреждения, представительства западных компаний или захват заложников-иностранцев. Формально эти операции выглядели как действия по упреждению возможных вылазок противников режима и в силу этого обстоятельства были представлены в королевстве как доказательство растущего профессионализма национальных силовых структур, что в свою очередь должно было свидетельствовать в пользу стабилизации обстановки в стране.
То, что говорила власть, разумеется, содержало в себе правду. Более того, Саудовская Аравия, по крайней мере после событий в Аль-Хобаре, не сталкивалась со сколько-нибудь серьезными выступлениями террористов. Несомненно, меры силовых структур, как и действия истеблишмента, активно пытающегося сократить число тех, кто рассматривается в королевстве в качестве «обездоленных», приносят свои плоды. Речь идет и о том, что саудовский истеблишмент, видимо, настойчиво ищет возможности диалога, по крайней мере с определенной частью антисистемной оппозиции. Ее представители входят в систему государственного управления. Результаты выборов в муниципальные советы это лишь подтвердили. Вместе с тем эти результаты подтвердили и то, что власть приветствует развитие событий в этом направлении. Она ни коим образом не протестовала против выдвижения кандидатами в депутатский корпус муниципальных образований окрашенных в религиозные тона лозунгов и, напротив, не сделала ничего, чтобы воспрепятствовать осуждению тех кандидатов, которые шли на уже состоявшиеся выборы под флагом так называемого лаицизма. Наконец, по сути дела, первым шагом короля Абдаллы был обнародованный им указ о помиловании переданных саудовской стороне ее граждан — бывших пленных базы Гуантанамо.
Тем не менее существование антисистемной оппозиции — реальность сегодняшней Саудовской Аравии. Более того, эта реальность не кажется последовательно уходящей в прошлое. Ее присутствие в жизни страны поддерживается вхождением в ряды этой оппозиции новых (и молодых) сторонников. Чаще всего эта молодежь — выходцы из малообеспеченных семей и недавние переселенцы в крупные города, в частности в Эр-Рияд. Опубликованные в конце июля 2005 г. официальные данные о бедности в столице подчеркивают, что не менее 30% живущих в Эр-Рияде молодых людей (в возрасте до 25 лет) не имеют работы, недостаточно грамотны и (стоило бы добавить), несомненно, очень религиозны. Но бедны, недостаточно грамотны и столь же религиозны и другие жители «народных кварталов» столицы — отставные чиновники низшего ранга государственных учреждений (пенсии которых крайне низки), их жены, многочисленные вдовы и разведенные женщины. Однако проблема бедности этим не ограничивается. По словам главы Саудовской Ассоциации торговых палат А.-Р.А. Аль-Джурейси, в стране до сих пор не определен минимальный прожиточный минимум в качестве основы для расчета заработной платы граждан. В силу этого, как он подчеркивал в начале сентября 2005 г., обычная заработная плата молодого саудовского специалиста в момент, когда он впервые поступает на службу, не превышает 20 саудовских риалов (5,3 доллара США) в день. Иными словами, саудовская бедность многообразна и не связана лишь с отсутствием работы. Более того, наличие работы слишком часто — скрытая безработица и нищета на фоне уже присутствующей (пусть сегодня и не столь значительной) в саудовском обществе страты богатых крупных предпринимателей. Но это означает лишь, что действия истеблишмента, направленные на изживание бедности и безработицы, включая развитие процесса «саудизации» национальной экономики (включая и ее частный сектор) и государственной службы, запоздали.
Присутствие этой оппозиции поддерживается существованием значительного и в той или иной мере оппозиционного слоя религиозных деятелей. В конце августа 2005 г. один из заместителей главы министерства мусульманских дел, вакфов призыва и наставления сообщал, что работающие при 85 тысячах мечетей страны курсы ежегодно выпускают около миллиона проповедников, направляемых в религиозные учреждения страны. Конечно, подчеркивал он, его министерство располагает значительным штатом сотрудников, специально занимающихся контролем над содержанием проповедей, произносимых в мечетях. Разумеется, эти сотрудники обязаны сообщать в министерство обо всех случаях нарушения проповедниками предписаний, касающихся содержания обращений к верующим. Тем не менее из его слов вытекало, что призывы к джихаду в связи с ситуацией в Ираке и Палестине едва ли не обычное явление для проповедников. Не менее обычно для них и указание на то, что ислам — религия «милосердия, социальной справедливости и братства». Красивые и, конечно, верные слова! Однако они обращены к людям, на собственном опыте знающим, сколь незначительна помощь, оказываемая им государством, сколь последовательно увеличивается разрыв между высшими слоями общества и теми, кто находится на низших ступенях социальной лестницы. Слыша слова проповедника, они задают себе естественный вопрос: «Разве не все саудовцы мусульмане?» И как молившиеся в мечети, соседней с тем зданием в Даммаме, которое было окружено преследовавшими последователей Аль-Ауфи сотрудниками службы государственной безопасности, должны были воспринять слова своего имама, говорившего им о том, что «лик земли заполнился ныне бесчестием и развращающей коррупцией»?
Сохранение антисистемной оппозиции ставит вместе с тем и еще один вопрос, кажущийся для государства едва ли не «онтологическим», если говорить об органической связи между саудовским королевством и религиозной доктриной ислама. Это королевство, несомненно, несет на себе миссию, определяющую и его внутреннюю, и внешнюю политику. В свою очередь, эта миссия (религиозная в своей основе) необходима ему как для создания действительно гомогенного национального сообщества, так и для того, чтобы играть роль «центра силы» в арабском и мусульманском геополитическом пространстве. Но стоило бы процитировать саудовского религиозного функционера — правового советника министерства юстиции и депутата Консультативного совета шейха Аль-Убейкана, интервью с которым было опубликовано лондонской «Аш-Шарк Аль-Аусат» 7 сентября 2005 г.
Его прямая обязанность заключается в том, чтобы «душевно исцелять» арестованных членов «заблудшей секты». Это естественная практика для служителя любой религиозной доктрины, приходящего в тюрьму и ведущего беседу с тем, кого необходимо наставить «на путь истины», включая и его духовную составляющую. Аль-Убейкан говорит об этом открыто: «Они (члены «заблудшей секты». — Г.К.) душевно больны. Ими овладели ошибочные идеи. Их необходимо лечить». Ну, что ж, «дьявола» из человека необходимо изгонять — все это также слишком обычно! И, тем не менее, к чему апеллирует этот «дьявол», овладевший умами и душами молодых сограждан Аль-Убейкана (им, по его словам, «от 16 до 30 лет»)?
«Дьявол» апеллирует к Корану, требуя буквального понимания некоторых его айятов. Пусть, однако, говорит сам интервьюируемый: «Доказывая, что властители страны отступили от веры, они ссылаются на слова Всевышнего». Далее он называет два основных айята Священной Книги. Это: «51 айят суры «Трапеза»: «О вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями: они — друзья один другому. А если кто из вас берет их себе в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей неправедных!». И второй: «1 айят суры «Испытуемая»: «О вы, которые уверовали! Не берите друзьями Моего и вашего врага. Вы обращаетесь к ним с любовью, а они не уверовали в то, что пришло к вам из истины. Они изгоняют посланника и вас за то, что вы веруете в Аллаха, Господа вашего. Когда вы вышли бороться на пути Моем и искать Моего благоволения, вы скрывали к ним любовь. А Я лучше знаю, что вы скрывали и что вы обнаруживали. Кто сделает это из вас, тот уже сбился с верной дороги». Конечно, «изгоняя дьявола», Аль-Убейкан — профессиональный богослов — называет своим собеседникам другие айяты Священной Книги, он предлагает им восходящие к авторитету выдающихся мусульманских мыслителей толкования тех слов Всевышнего, к которым обращаются противники истеблишмента. Но верят ли ему его собеседники? Ведь для них он — часть ненавистной, продавшей себя «иудеям и христианам», погрязшей в коррупции и кичащейся неправедно нажитым богатством власти. Пусть даже некоторые из этих людей и соглашаются с точкой зрения Аль-Убейкана (и он говорит о своих успехах на поприще «исправления душевного порока»), но ведь они пребывают в заключении!
Стоит вновь обратиться к тексту цитируемого интервью: «Корреспондент: «Я хотел бы завершить беседу с вами вопросом, который является сегодня действительно насущным. Поставлю его следующим образом: Некоторые египетские «братья-мусульмане» отказались от своих прежних фетв. То же самое произошло и с тремя ведущими саудовскими богословами-сторонниками отлучения — Аль-Худейром, Аль-Фахдом и Аль-Халиди. Наконец, один из важнейших сторонников идеи отлучения Абу Бусейр Ат-Тартуси издал фетву, запрещающую действия террористов-самоубийц. Тем не менее многие из членов заблудшей секты настаивают на том, что их позиция справедлива. Как вы может это объяснить?» «Аль-Убейкан: «Это чистое заблуждение. Ведь Всевышний сказал: «Тот, кем руководит Аллах, тот не заблуждается». А этих же людей, к сожалению, Господь ввел в заблуждение, отвратил их от дороги прямой. Однако истинный путь в руках Всемогущего и Всеблагого Господа. Этот путь не невозможен».
Этот пассаж интервью не нуждается в долгом комментарии. Достаточно лишь сказать — бремя понятной и объяснимой миссии саудовского государства оказывается для него слишком тяжелым. Террор продолжает оставаться его повседневной реальностью.