Элитные формирования сирийской армии проводят операцию по зачистке кварталов Дейр эз-Зора (420 км от Дамаска), которые находятся в руках террористов из группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). Как сообщила телестанция «Аль-Манар», войска прорвали во вторник оборону противника в районах Эр-Рассафа и Хай-эль-Уммаль и продвигаются к улице Порт-Саид. Ранее были заняты предместья Хасарат, Матар-эль-Кадим и Канамат. По сведениям «Аль-Манар», боевики ИГ понесли потери убитыми и ранеными. Точных данных не приводится. Сообщается, что на стороне правительственных сил сражаются бойцы шиитской милиции «Хизбалла». В понедельник войска вытеснили террористов из двух населенных пунктов Салихия и Хусейния, расположенных к северу от Дейр эз-Зора. В результате проведенной операции было перерезано шоссе Дамаск-Хасеке, что позволило окружить остатки банд ИГ в городе. К югу от Дейр эз-Зора армия и ополченцы освободили во вторник поселок Мухасан и еще 9 селений. Сирийские ВВС оказывают поддержку наземным войскам, которые наступают на этом направлении на город Бу-Кемаль, расположенный на границе с Ираком. Бои идут сейчас на подступах к нефтяному месторождению Омар. Наложим эти сообщения на последние по времени заявления министра обороны РФ Сергея Шойгу во время его визита с Израиль «о скором завершении военной операции в Сирии». Правда он оговорился при этом, что «осталось решить несколько важных задач». Рискнем предположить, что среди последних надо полагать не только зачистку собственно самого Дейр эз-Зора, на острие операции в котором сейчас находятся ливанские шииты, но и установление контроля над основными участками на границе с Ираком (тот же Бу-Кемаль, который уже один раз год назад безуспешно пытались взять американцы и подконтрольные им группы сирийской оппозиции). Естественно с установлением контроля над основными нефтяными полями в этой провинции. Но вопрос сейчас не в этом. Очевидно, что операция в Дейр эз-Зоре определена в качестве последней крупной наступательной операции при массированной поддержке российских военных в Сирии. В принципе это означает трансформацию общей стратегии на сирийском направлении, которая ранее характеризовалась сочетанием военного и политического компонентов с преимуществом первого. Теперь преимущество будет отдано второму. Это было логично, поскольку помимо собственно стабилизации чисто военной составляющей оперативной обстановки путем ликвидации основных оплотов сопротивления непримиримых в лице ИГ и «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России), необходимо было решить главную более глобальную задачу — вывести за рамки даже гипотетической возможности сценарий военного свержения режима Б.Асада. Взятие Восточного Алеппо в этой связи было тем самым водоразделом между колебаниями основных зарубежных спонсоров сирийской оппозиции в отношении сценариев своих действий. И локализация основных сил оппозиции в Идлибе и запуск самого механизма функционирования зон деэскалации в Сирии в общем-то очевидно показывает нам основной вектор развития ситуации в среднесрочной перспективе. А вернее — достижение некого консенсуса (где гласно, где негласно) между основными спонсорами в отношении мирного перемирия. При этом мы бы не стали рассматривать недавние события в связи с прорывами сторонников «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе или переброску сторонников ИГ (а вернее местных суннитских племенных милиций) в район Дейр эз-Зора как некий коренной слом в умонастроениях тех же саудовцев в отношении своей дальнейшей тактики на сирийском направлении. Рискнем предположить, что у Эр-Рияда сейчас гораздо больше проблем именно с противостоянием турецкой экспансии в самом Идлибе, нежели чем желания начинать какие-то широкомасштабные военные операции против Дамаска. Все эти события носят все-таки ситуативный характер просто в силу паники со стороны американцев, которые столкнулись с жестким стремлением сирийских правительственных сил при поддержке «Хизбаллы» и российской авиации выйти на восточный берег Ефрата и главное — на границу с Ираком. Можно в данном случае говорить об опасениях Вашингтона по вопросам образования т.н. «шиитской дуги» через Ирак и Сирию из Ирана в Ливан, но на наш взгляд, все эти опасения пока присутствуют в умах начальников из Пентагона больше гипотетически. Их в гораздо значительной степени волнует изоляция подконтрольных им сил в курдских анклавах с потерей влияния на суннитские племена именно в Дейр эз-Зоре. Именно сценарий такой блокировки их в этих курдских районах и начало активного этапа по инкорпорации суннитских племен в социально-экономическую архитектуру Сирии, которая безусловно будет трансформирована, и является для них самым негативным вариантом развития ситуации. Таким образом отметим, что основным моментом развития ситуации в Сирии после окончания чисто военной операции в Дейр Аз-Зоре будет несомненно попытка Москвы сохранить и творчески развить позитивный опыт функционирования зон деэскалации в рамках выхода на условия по достижению общесирийского межконфессионального компромисса. И это будет происходить на фоне попыток США всячески сорвать этот процесс путем частичной «афганизации» сирийского сопротивления. Ключ проблемы в данном случае — успех варианта примирения с суннитской элитой Сирии на фоне широких уступок в рамках предоставления социально-экономической автономии.
В этой связи отметим, что некоторые обозреватели в последнее время все активнее говорят нам о нежелании сирийского режима идти на массированные уступки суннитам в рамках повышения их статуса в системах силового и экономического блоков новой Сирии. И в этом на них якобы активно давит Иран. Это не так. Хочет Б.Асад и его окружение или нет, но он автоматически пойдет на некие очень серьезные уступки суннитам. Просто в силу того, что такого рода гражданские конфликты просто вынуждают режимы идти на уступки и компромиссы. В этой связи эти обозреватели говорят об иракском примере, где отказ шиитов пойти на уступки суннитскими племенами в том же Анбаре привел де к возникновению ИГ. Не совсем так, тогда общего суннитского вооруженного возмущения еще не было. Была попытка Эр-Рияда культивировать на иракской территории «Аль-Каиду» (запрещена в России). А вот сейчас после официального, но далеко не фактического разгрома ИГ Багдад как раз демонстрирует очень большую готовность к диалогу и компромиссам, в том числе и путем предоставления суннитским территориям широкой социально-экономической автономии. То же самое будет и в Сирии. И ни в коей мере не надо демонизировать Тегеран в этом плане. Иранцы прекрасно осознают тот факт, что в стране, в которой алавиты составляют около 20 процентов, игнорировать факт широкого компромисса с иными конфессиями просто нереально. И в этом плане иранцы демонстрируют большую гибкость, они в таких условиях всегда и везде (Ливан и Ирак тому примеры) стараются обязательно привлекать в ряды лояльных себе по преимуществу шиитских формирований и представителей других конфессий. В том числе и суннитов, и христиан. А также не стесняются идти на политические альянсы с теми же суннитами и христианами.