Террористическая атака в Нигере 5 октября с.г., в результате которой в засаду попал патруль американского спецназа и погибло четыре военных, привлек внимание западного разведсообщества к теме усилий по созданию в зоне Сахеля надежной системы противодействия растущей исламистской угрозы с этого направления. До сих пор западные эксперты почему-то полагали, что основной угрозой в данном регионе являются боевики из «Боко харам», позднее появились некие отряды «Исламского государства Великого Сахеля» (ИГВС). Заметим, что боевики «Боко харам» вообще-то с определенного момента называли себя «Исламским государством Западного Судана». То есть на сегодня по оценкам западных разведок в регионе действует несколько групп сторонников «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), что конечно мало сочетается с действительным положением дел. Атаку на американский спецназ, которая стала следствием явного предательства (спецназ находился в засаде и попал под огонь, причем по заранее пристреленным местам нахождения бойцов) в Пентагоне сразу же приписали ИГВС. Однако, по более уточненным данным, эта группировка вообще не имеет никакого отношения к нападению. Его совершили бойцы из группы «Джамаат Нусра Ислам уа Муслимин» (JNIM). Она была образована в марте 2017 года путем слияния нескольких вооруженных отрядов, которые ассоциируются с «Аль-Каидой исламского Магриба» (АКИМ). С той поры они провели более 60 атак и похищений с целью выкупа в Алжире, Мали и Нигере. Ряд осведомленных экспертов в этой связи утверждают, что группировка «Ансар аль-Ислам», которая проводила атаки в Буркина-Фасо, также входит в JNIM. Что это означает на практике? Только то, что идея ИГ в регионе Сахеля выдохлась. Под идеей мы понимаем использование звучного названия в попытке скалькировать алгоритм привлечения под свои знамена местных сторонников из числа суннитов. Безусловно на этот процесс оказал свое влияние военный разгром инфраструктуры ИГ в Сирии и Ираке. Эта идея более не может привлекать в ряды той же «Боко харам» новых бойцов, а значит она признана по факту непродуктивной. И на этом фоне вновь возрождается АКИМ, пусть и под новым названием, и при этом основой для ее ренессанса стала более устойчивая финансовая база. Территория Сахеля — это логистический хаб по переправке наркотиков, оружия и нелегальных мигрантов, а это постоянный и очень серьезный финансовый поток. То, что в марте произошло фактическое объединение сторонников «Аль-Каиды» свидетельствует только о том, что большинство разногласий и общая фрагментация АКИМ преодолена. Напомним, что после свержения режима М.Каддафи в Ливии в АКИМ начался центробежный процесс, который был в основном вызван расколом между двумя основными частями: собственно алжирской частью организации и туарегами. Последние требовали более справедливого распределения доходов от похищений и крышевания каналов контрабанды. На этот момент наложилось усиление сепаратистских тенденций среди туарегов на севере Мали. И вот теперь этот момент преодолен, судя по всему, и само по себе это превращает именно АКИМ или JNIM в основной фактор террористической угрозы в регионе. При этом вновь напомним, что основным скрепляющим фактором этой группы является конкретный бизнес от наркотрафика, торговли оружием и миграционных процессов, что делает ее наднациональной. В отличие от ИГ, которая по своей сути является сугубо националистической организацией.
При этом именно эта крепкая связь с бизнесом определяет основные центры активности этой группировки. Это прежде всего районы Кидаля в Мали и Липтако-Гурма на границе Буркина-Фасо, Мали и Нигера. Именно в последнем и попали в засаду американские спецназовцы. Они попали в такую переделку в первый раз, но в принципе среди целей JNIM уже неоднократно были и военнослужащие местных африканских армий, и французские военные. При этом в основе тактической схемы действий террористов лежит минно-фугасная война и засадные мероприятия. Через эти регионы собственно и идет основной трафик «черного рынка», на нем кормится практически все местное население, что делает тыловую поддержку JNIM всеобъемлющей. В том числе и в рамках постоянной подпиткой рекрутами, среди которых отмечается все большее количество иностранцев. При этом основу местных бойцов составляют выходцы из племени фулани и туареги. Это свидетельствует о устойчивой финансовой базе новой группировки. Поэтому на Западе полагают, что основным инструментом сдерживания террористической активности в рамках долгосрочной стратегии является создание объединенного воинского контингента стран региона Сахеля, которые для удобства называют G5. Этот контингент должен включать военных Чада, Мавритании, Буркина-Фасо, Мали и Нигера. Основным координатором всей этой деятельности выступает Париж, который должен организовать экипировку и тренинг местных военных. В данном случае уже существует несколько серьезных проблем, среди которых отмечается недостаток финансирования (при этом правительство Э.Макрона еще в большей степени урезал финансирование этих операций, что привело к отставке начальника Генерального штаба ВС Франции в знак протеста) и слабый потенциал местных вооруженных сил. Безусловно ощущается дефицит в средствах разведки и мониторинга с воздуха. Прежде всего, беспилотников. Французы имеют крайне изношенный и недостаточный для выполнения поставленных задач вертолетный парк. В этой связи эксперты предполагают, что все нынешние благие идеи по созданию неких панафриканских сил сдерживания в конечном счете выльются в очередную переброску в проблемные районы Сахеля контингента из чадских военных, которые на сегодня являются наиболее эффективной военной силой в регионе. И в данном случае основным вопросом остается вопрос финансирования их услуг, на что Париж сейчас не может найти денег. Этот момент в свое время и стал основной причиной вывода чадцев из Нигера на родину более года назад, и, как следствие, это сразу же резко усилило боевой потенциал джихадистов. Таким образом, французы фактически бегают по кругу, пытаясь гасить пожар после того, как некоторое время позволяют ему разгораться.