В конце минувшей недели между правительством Польши и Израиля разгорелся заочный спор, который был спровоцирован представленным ранее польским правительством законопроектом. Документ направлен на регулирование права собственности на имущество, конфискованное во время Второй мировой войны, а затем национализированное после 1945 г. Текст, обнародованный Министерством юстиции Польши, предусматривает два важных пункта, существенно ограничивающих круг лиц, которые могут подпадать под его условия. Во-первых, в обязательном порядке они должны быть гражданами Польши в настоящий момент и доказать свое нахождение на ее территории в период национализации. Во-вторых, право на обращение помимо самого владельца получают лишь дети, внуки и супруги собственника. Таким образом, законопроект фактически свел до минимума количество представителей еврейской общины, подпадающих под его действия.
Наконец, предусматриваются и существенные ограничения на возврат. Все лица, соответствующие упомянутым условиям могут получить 20%-е возмещение стоимости имущества или 25 % в государственных облигациях, но не сам принадлежавший семье объект или полный эквивалент его рыночной цены. Как указывают данные, представленные экспертами при разработке законопроекта, общая стоимость имущества составляет более 1 миллиарда долларов США. Мало того, возможность подачи обращения для лиц, имеющих право на реституцию, существует только в течение года с момента его принятия. В дальнейшем все имущество, в отношении которого не поступило обращений, будет передано в пользу Министерства финансов. Из этого следует, что практика, существовавшая в Польше ранее, была, по мнению многих, более лояльной. Все дела рассматривались в судах отдельно, не ограничивая права иностранных граждан, что, впрочем, не исключало возможности отклонения таких исков. Перемены, предложенные правительством страны, спровоцировали еще большую волну критики с разных сторон.
Первыми в дело вмешались неправительственные организации. Главной из них оказалась Всемирная еврейская организация по реституции (WJRO), на начальном этапе выдвижения этой законодательной инициативы поддержавшая ее. Надо отметить, что представители WJRO еще тогда не рассматривали существующие предложения в качестве полностью соответствующих требованиям, однако, рассчитывали, что все спорные моменты будут урегулированы на стадии обсуждения. В тексте комментария, обнародованного от лица руководства организации в связи с опубликованием текста законопроекта, говорится: «мы активно призываем польское правительство убедиться перед передачей законопроекта в парламент, что он имеет приемлемые критерии и процедуру подачи обращений, справедливые для тех, кто пострадал и потерял так много». Помимо этого там утверждается, что имущество, подлежащее реституции, остается последней нитью, связывающей польских евреев и их потомков с жизнью общины до трагедии Холокоста.
Израильская пресса также бурно отреагировала на происходящее, возмутившись условиями, которые выдвигает документ. Ведущие израильские издания, включая Haaretz, упрекнули страну за то, что ранее такого документа не существовало. Еще одним важным элементом критики закона в СМИ Израиля стало то, что местные журналисты не верят в возможность его корректировки, полагая, что будет утвержден вариант, выгодный правительству. Также в израильских изданиях предпринимается попытка проанализировать причины, заставляющие польские власти следовать такому курсу. В качестве основного мотива действий страны рассматривается экономический. Журналисты из Израиля полагают, что Польша серьезно опасается риска ухудшения своего экономического положения под бременем столь значительных выплат по реституции. Издание Times of Israel благодаря одному из своих экспертов раввину Р.Шаффину, который также не сможет получить право на реституцию собственности, принадлежавшей его семье в довоенной Польше, выявило еще одну недоработку законопроекта. Заключается она в том, что даже при формальном соответствии всем критериям он, как и многие другие семьи, чьи близкие пережили Холокост, не имеют документов, способных подтвердить рождение на территории республики или пребывание там в определенный период.
Все это не могло не спровоцировать озабоченность со стороны израильского правительства. Было принято решение попытаться разрешить проблему на уровне дипломатов. Работа на этом направлении началась еще в четверг. А именно посол Польши в Израиле был вызван в Центральный аппарат МИДа для консультаций. Помимо этого в прессу попали сведения, в соответствии с которыми израильские дипломаты в Варшаве подготовили официальную ноту, которая была передана послом Анной Азари во внешнеполитическое ведомство республики в конце минувшей недели. В ней говорилось, что вводимые меры являются дискриминацией по отношению к пережившим Холокост. Наконец, на ситуацию отреагировала заместитель министра иностранных дел Израиля Ципи Хотовели. По имеющимся данным, для обсуждения проблемы она или ее представители в ближайшее время могут отправиться в Варшаву лично.
Впрочем, это не остановило представителей израильских политических кругов от демонстрации собственной реакции на проблему. По мнению Амира Переца, представляющего «Сионистский лагерь», комиссия Кнессета по иностранным делам и обороне должна посвятить этой теме отдельное заседание. Была предпринята попытка воздействия на польское руководство и через инструменты межпарламентского сотрудничества. В воскресенье спикер Кнессета Ю.Эдельштейн направил в адрес своих коллег в Варшаве письмо, в котором отметил: «я ценю намерение с помощью законопроекта обеспечить справедливую компенсацию за имущество, национализированное прежним коммунистическим режимом Польши. В то же время я обеспокоен последствиями этого закона для переживших Холокост и их потомков».
Представленный случай далеко не первый пример разногласий по такого рода поводам между руководством Польши и Израиля. Например, в 2013 г. стороны оказались в состоянии конфликта из-за запрета на кошерный забой скота, инициированного Варшавой. В этой связи, можно прогнозировать постепенное сглаживание противоречий при усилиях со стороны дипломатов двух стран. Заинтересованность в скорейшем разрешении противоречий может проявить и руководство Евросоюза. Вместе с тем нельзя не обратить внимания на то, какую активную позицию занял МИД Израиля по отношению к проблеме. Ранее традиционной с точки зрения государства считалась стратегия невмешательства в такие вопросы, поскольку они составляют внутреннее дело другой страны. Нынешний случай, особенно если он повлечет за собой визит на уровне заместителя министра иностранных дел, может положить начало новому подходу, предполагающему более активное вовлечение дипломатов в подобные дела.