Заметную роль в развитии ливийского конфликта играют соседние с Ливией страны, включая Судан, который оказался опосредованно вовлеченным в него не позднее 2015 года.
Наглядным свидетельством тому служат январские события, связанные с мятежом суданских наемников маршала Халифы Хафтара, в результате чего под угрозой оказался его юго-восточный фронт.
Вместе с тем, произошедшее не изменило отношения подчиненных триполитанскому правительству Фаиза Сараджа сил к Судану вообще и его гражданам в частности.
Показательно, что на фоне продолжающихся стычек сил Хафтара с его бывшими суданскими наемниками 23 января официальный Хартум устроил настоящий дипломатический скандал: МИД Судана вызвал временного поверенного в делах Ливии Али Махроука и выразил ему протест против жестокого обращения «с группой суданских граждан в Ливии, содержавшихся в заключении в крайне тяжелых условиях и подвергавшихся жестоким пыткам».
Со своей стороны, диппредставитель правительства Сараджа выразил от имени своей страны свое глубокое сожаление и был вынужден оправдываться и извиняться «за этот позорный факт, несовместимый с ценностями и моралью ливийского народа».
Данному скандалу предшествовал арест представителями признающих власть Триполи группировок, включая так называемые «Силы безопасности Сирта» Буниана Марсуса и «Центральные резервные силы» Сирта в районе Гадахии (130 км к югу от Сирта) восьмерых нелегальных суданских мигрантов.
В заключении они подверглись жестоким пыткам (в том числе и огнем), а признающие власть Сараджа боевики выложили соответствующие видеозаписи в социальных сетях. Таким образом они пытались добиться получения за арестованных выкуп.
Несмотря на то, что в конечном итоге задержанные суданцы были освобождены и отправлены в больницу Ибн-Сины в Сирте для лечения, этот эпизод наделал довольно много шума за рубежом и нанес правительству Ф.Сараджа серьезный имиджевый ущерб как неспособному проконтролировать своих «сторонников», откровенно засветившихся в той самой торговле людьми, которая так неприемлема на Западе.
.
Положение не помогла исправить дальнейшая работа МИД триполитанского правительства, заявившего, что «Президентский совет дал указание расследовать любые позорные акты, затрагивающие достоинство и неприкосновенность африканских мигрантов», призвав органы безопасности и правосудия в стране провести оперативное расследование этих нарушений и привлечь виновных к ответственности.
Вместе с тем, МИД Сараджа одновременно своими заявлениями подчеркнул неспособность самостоятельно проконтролировать территорию, условно лояльную Триполи и несостоятельность в борьбе с возникающими вызовами.
Так, он призвал международное сообщество поддержать ливийские следственные органы в борьбе с трансграничными организованными преступлениями «на крови слабых и нуждающихся».
В этой связи необходимо указать, что суданцы составляют заметную часть беженского потока в Ливию и нередко на них местные группировки «отыгрывались» за деяния их соплеменников, прибывших сюда зарабатывать наемничеством.
Как бы там ни было, произошедшее ставит под сомнение реальность выполнения заключенного в конце августа 2017 года соглашения в сфере безопасности между правительством Сараджа и официальным Хартумом.
Речь в том числе идет о заключенном тогда же договоре по сотрудничеству в области охраны границ.
После переговоров в Хартуме 26 августа 2017 г. президент Судана Омар аль-Башир даже заявил, что визит Фаиза Сараджа открывает собой новый этап в процессе налаживания двусторонних отношений и сотрудничества.
По его словам, у Хартума нет каких бы то ни было претензий к Ливии и что ему она нужна «безопасной, стабильной и единой», добавив, что его страна также пострадала от ливийской нестабильности.
И, наконец, О.аль-Башир призвал Ф.Сараджа вкладывать инвестиции в его страну, тогда как последний намекнул, что этому должно предшествовать полноценное налаживание безопасности.
Разумеется, инцидент в Гадахии нанес развитию отношений между Хартумом и Триполи серьезный урон. Понять негодование О.аль-Башира вполне можно, учитывая тот факт, что данный инцидент бросает тень на договороспособность Ф.Сараджа. При этом «злые языки» из Тобрука уже активно шутят на тему того, что данный инцидент нарушил налаженный бизнес между Хартумом и Триполи по экспорту суданских беженцев в Европу, гарантами которого якобы выступили сами Ф.Сарадж и О.аль-Башир.
Но куда более враждебные отношения отмечаются между О.аль-Баширом и Х.Хафтаром после того, как фельдмаршал начал набирать на службу представителей различных суданских группировок, в первую очередь представленных дарфурскими сепаратистами.
Так, еще 10 августа 2015 года пресс-секретарь Вооруженных сил Судана полковник ас-Саварми Халид Саид выразил озабоченность относительно «поощрения властями Тобрука повстанцев движения Мини Манави.
По его словам, «присоединение этих мятежников Манави к силам Хафтара создает серьезную угрозу национальной безопасности Судана в регионе Дарфур, в частности, и национальной и региональной безопасности на границах между Суданом и Ливией в целом, поскольку они осуществляют нападения на территории Судана и действия Тобрука являются вопиющим вмешательством во внутренние суданские дела».
По данным лондонской газеты «Аль-Араби» на первую половину августа 2015 года, в Тобрук прибыли 400 таких наемников, которых якобы «Хафтар нанял для войны в Бенгази из-за того, как его силы больше года не смогли получить контроль над этим городом».
Еще одним раздражающим фактором для О.аль-Башира служит факт налаженной контрабанды между Суданом и Восточной Ливией, от которой кормились все имеющие серьезный статус группировки, в том числе и дарфурские, но только не официальные власти, не контролирующие границу и не имеющих там постоянных таможенных пунктов.
Дело в том, что суданская «серая зона» возникла гораздо раньше ливийской в результате роста сепаратизма в Дарфуре среди негроидных племен, противостоящих официальным властям, представленным, главным образом, этническими арабами.
А в результате краха режима Каддафи в 2011 году это неконтролируемое официальными властями пространство образовалось уже по обе стороны границы двух стран.
В результате налаженная действовавшими там вооруженными группировками контрабанда (и не только автомобильная), нанесла серьезный ущерб казне Хартума: только с 2015 года из Ливии в Судан было вывезено более одного миллиона автомашин. Выгодность этого бизнеса для суданских перекупщиков во многом была обусловлена и заметным снижением курса ливийского динара по отношению к доллару.
Что же касается Хафтара, то ему выгоднее было в сложившейся ситуации делиться доходами с признавшими его власть группировками, чем пытаться установить жесткую власть над такой «теневой» торговлей.
Как бы там ни было, с 27 июля 2017 года, когда Х.Хафтар объявил персонами нон-грата 11 суданских дипломатов из консульства в Куфре, обвинив их «в подрыве национальной безопасности Ливии», отношения между ним и О.аль-Баширом фактически вплотную приблизились к состоянию войны.
Тогда же суданские власти обвинили фельдмаршала в гонениях на работающих в Восточной Ливии суданских преподавателей и выразили недовольство относительно введенных ограничений на получение ливийских виз суданцами.
И хотя последнюю меру поддержали (в том числе в рамках борьбы против нелегальной миграции в Европу) триполитанские власти, отношения Хартума с Триполи заметно улучшались: так, 20 сентября 2017 года Судан заявил о твердом намерении вновь открыть посольство в Триполи, а суданский министр иностранных дел Ибрагим Гандур прямо указал, что президент Омар аль-Башир принял это решение, чтобы продемонстрировать поддержку продвигаемого Фаизом Сараджем политического решения ливийского конфликта.
По словам аш-Шами, на 20 июля 2017 численность суданских боевиков в Ливии увеличилось в разы, причем Хафтар позволил им основать на своей территории несколько мобильных лагерей, наиболее крупные из которых находятся Эль-Куфре, Зинтане и Рубьяне.
По его словам, этого факта не отрицают и сами повстанцы, которые «после своего разгрома в Дарфуре проникли в Ливию и стали наемниками Хафтара, рассчитывая вернуться назад и дестабилизировать Судан».
В ответ на это пресс-секретарь армии Х.Хафтара Ахмед Мисмари обвинил его во лжи. По его словам, это делается О.аль-Баширом с целью отвлечения внимания мирового сообщества от ситуации в Дарфуре и геноцида, устроенного его силовиками.
В свою очередь, ранее Мисмари неоднократно обвинял Судан в оказании поддержки «ливийским террористам», организации «регулярных налетов банд из Чада и милиции джанджавид из самого Судана, грабежей и захватов заложников с целью выкупа, а также контрабанде оружия для джихадистов» (что официальный Хартум отрицает), продолжая обвинять Хафтара в том, что он «следует по стопам Каддафи в финансировании суданских повстанцев, пытаясь торпедировать урегулирование суданского кризиса».
Между тем, мятеж части суданских наемников может продемонстрировать Х.Хафтару необходимость налаживания отношений с О.аль-Баширом. Особенно в том случае, если ненадежность продемонстрируют и другие их собратья.
Не исключено, что стратегические соображения заставят и О.аль-Башира изменить свое отношение к Хафтару, поскольку события последних дней наглядно продемонстрировали ему недоговороспособность его оппонента Ф.Сараджа.
К слову сказать, суданские ополчения на протяжении конфликта далеко не всегда демонстрировали высокие качества. Так, например, по данным источников Хафтара, успешная весенняя контратака 2017 года «Бригад Бенгази» на порт Рас-Лануф и нефтепромыслы Эс-Сидра во многом была обусловлена бегством с поля боя именно дарфурских наемников.
В любом случае, это ставит вопрос о том, кого ставить на место изменивших или ненадежных суданцев.
Возможно, произошедшее подвигнет Хафтара к скорейшему завершению осады одного из главных оплотов джихадизма в стране – города Дерна, что позволит высвободить оттуда силы и перекинуть их на другие фронты. Помощь в его освобождении готовы предоставить ОАЭ и Египет.