- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О роли Ирана в Сирии

Иран сыграл ведущую роль в сохранении действующего режима в САР. На рубеже конца 2011 – начала 2012 г.г. в условиях ширящегося протестного движения в Сирии, постепенного перераставшего в вооруженное сопротивление, правительство Башара Асада оказалось в сложном положении и его прежние позиции были серьезно поколеблены. С января 2012 года ЦБ ИРИ открыл многомиллиардную кредитную линию сирийским властям, что позволило им  регулярно платить зарплату личному составу сирийских вооруженных сил, сражавшихся против вооруженной оппозиции. Одновременно Иран направил в САР для оказания помощи  армии Б.Асада несколько тысяч бойцов ливанской «Хизбаллы», советников и специалистов из элитного подразделения КСИР «Аль-Кодс», а также щиитские милиции из Ирака и Афганистана.  Интересы Ирана в Сирии имели давнюю историю.  Иран всегда рассматривал Дамаск как важное звено в «оси сопротивления» по линии Тегеран-Багдад-Дамаск_Бейрут-Газа, с тем, чтобы таким образом оказывать сдерживающее влияние на Израиль, с одной стороны и  распространять свое влияние в регионе, в том числе через поддержку шиитских общин в ряде арабских стран. Влияние Ирана на Сирию особенно усилилось после прихода к власти в Дамаске в июне 2000 года Башара Асада и произведенных им масштабных реформ в сирийских силовых структурах на рубеже 2004-2005 гг.  Пик иранского проникновения в Сирию пришелся  на 2007-2009 г.г.

Именно в этот период Иран заключил целую серию выгодных для себя экономических контрактов с новым сирийским руководством и соглашение о военном сотрудничестве. Это позволило Ирану проникнуть практически во все институты сирийского государства и начать играть возрастающую роль в сирийском обществе, оказывая выгодное влияние на умонастроения и взгляды правящей  элиты. Фактически Иран проник во многие сферы жизни сирийского общества, в котором стал активно приобретать своих сторонников, использую различные методы и инструменты, в том числе материально стимулируя переход суннитов в шиитскую веру.  По мере расширения сирийского вооруженного восстания, его превращения в гражданскую войну и  интернационализации сирийского вооруженного конфликта, результатом которого стало участие в нем  растущего числа региональных и международных игроков, Иран увидел в этом угрозу своим интересам и усилил военное присутствие в Сирии офицеров «Аль-Кодс» и шиитских милиций, главным образом ливанской «Хизбаллы». По данным, требующим дополнительной проверки, общее число иранских военных и бойцов из шиитских милиций, сражавшихся на стороне правительственных войск составляло к 2015 около 15-20 тысяч человек. В настоящее время, ряд экспертов, оценивают общую численность  подконтрольных ИРИ, шиитских формирований и милиций, действующих в Сирии  от 70 до 100 тысяч бойцов. Иран фактически завершил строительство своей военной базы в западных пригородах Дамаска и намерен оснастить ее внушительным по численности персоналом и новейшим оружием, в том числе ракетным вооружением.

Любопытно, что, несмотря на столь массированную поддержку Ираном правительства Б. Асада, его позиции к  концу лета 2015 года сильно ослабли. Фактически по данным МО РФ сирийский президент контролировал лишь 14,5% сирийской территории. Возможно, что к этому времени Тегеран мог заключить тайную сделку с Вашингтоном в рамках более широкого соглашения с США о будущей ведущей роли ИРИ в регионе Ближнего Востока в рамках закрытых договоренностей о перспективах иранской ядерной программы. Нельзя исключать и того факта, что Иран может вести закрытые переговоры с  «Братьями-мусульманами»  об их будущей роли в Сирии в обмен на поддержку иранских позиций в этой арабской стране. В 2013 году бывший Верховный контролер «братьев» С.аль-Баянуни дал серию интервью, в которых рассказал о сути закрытых переговорах с рядом представителей иранских военных.

В действительности многие действия ИРИ на внешнеполитической арене, в том числе и в Сирии, были продиктованы соображениями внутреннего порядка. Приоритетом, которого являлось стремление любым путем добиться статуса ядерной державы наподобие Израиля и Пакистана, а также тем обстоятельством, что как показали последние по времени события в ИРИ  силовики и КСИР в Иране фактически контролируют все сферы общественно-политической жизни и определяют основные направления внутренней и внешней политики. С этой точки зрения Иран мог рассматривать Сирию как «козырную карту» в более крупной геополитической игре, но при этом, не забывая о сохранении своих интересов в этой арабской стране, которую Тегеран считал важным плацдармом в распространении своего влияния в регионе.

Участие российских ВКС в вооруженном сирийском конфликте коренным образом изменило ситуацию в самой Сирии и вокруг нее. Менее чем за год силового участия России в сирийском конфликте привело к тому, что  территория, контролируемая сирийским правительством, увеличилась до 35-49%. Москва превратилась в ключевого участника сирийского конфликта к позиции которого стали вынуждены прислушиваться и в Тегеране.

Несмотря на традиционно союзнические отношения между Москвой и Тегераном, в Иране не без оснований опасались, что массированное военное российское присутствие в Сирии и растущее политическое влияние Москвы на формирование новых форматов международных отношений, может заставить Иран серьезно скорректировать свои планы в регионе и, прежде всего, в Сирии. Особую озабоченность Тегерана вызывали настойчивые попытки Москвы наладить полноценное сотрудничество по Сирии и в целом по ключевым вопросам Ближнего Востока с США, которые встречали хоть и вялую, но в целом позитивную реакцию в американской администрации. Еще бОльщую озабоченность Тегеран испытывал в связи с налаживающимся сотрудничестовом с Турцией по урегулированию сирийского конфликта и отношения Москвы с Израилем по вопросам совместного мониторинга ситуации в Сирии.

Твердая и последовательная линия Москвы на сохранение территориальной целостности, ключевых институтов сирийского государства,  борьба с терроризмом, прекращение огня и постепенный вывод всех инонациональных вооруженных формирований из Сирии, с тем чтобы дать сирийцам самим решить свою судьбу в условиях мира и нового переходного правительства, рассматривались рядом иранских радикалов как явная угроза сохранению иранских интересов в Сирии и на Ближнем Востоке, в целом.  Особенно явно разногласия Москвы и Тегерана обозначились в канун запланированной на конец января с.г. мирной конференции по Сирии на основе российского плана, единогласно одобренного на одном их последних заседаний СБ ООН и интенсивные  контакты российских военных с отрядами вооруженной сирийской оппозиции при турецком посредничестве, что, в конечном итоге, вылилось в подписание в конце декабря 2016 г. трех важных соглашений о готовности  ряда  отрядов (общей численность от 50 до 60 тысяч человек) поддержать на определенных условиях российско-турецкий план о прекращении огня в Сирии и перехода к этапу политического урегулирования с созданием переходного правительства с участием представителей вооруженной и политической сирийской оппозиции.

Внешне Тегеран стремился всячески продемонстрировать свою поддержку планам Москвы. Однако на деле Иран выступал категорически против привлечения к будущим политическим переговорам Саудовской Аравии, а его верный союзник в лице лидера ливанской «Хизбаллы» в своем публичном выступлении 29 декабря 2016 года в принципе отверг   даже постановку вопроса о выводе отрядов «Хизбаллы» и других шиитских милиций из Сирии.

Понимания, что Сирии является лишь одним из аспектов (пусть немаловажным) российско-иранских отношений, а Россия кратно превосходит Иран в военном отношении, в том числе и в Сирии, Тегеран  сегодня стремиться незаметно, устранить Анкару как одного из ведущих партнеров Москвы в деле сирийского урегулирования и заместить собой ее роль, чтобы, таким образом, оказать выгодное для себя влияние на исход мирных переговоров по Сирии, которые Иран вряд ли рискнет сорвать особенно после последних по времени заявлений президента США Д.Трампа и его ключевых советников (которые считаются активным противниками заключенного администрацией Б.Обамы  договора с ИРИ по ядерной программе) по безопасности и внешней политике в поддержку планов Москвы, в том числе в борьбе с  терроризмом. В тоже время нельзя исключать, что иранские силовики могут пойти на сделку с США по ядерной программе, и уступить  требованиям американской администрации ради сохранения собственных привилегированных позиций в стране.

В тоже время с возросшим в последние годы явным и скрытым влиянием Ирана и его силового корпуса в самом Иране и Ближневосточном регионе Москве и Анкаре придется приложить немало усилий, чтобы предстоящая Конференция сирийского национального диалога в Сочи, принесла субстантивные результаты, которые могли бы  стать  прочной основой для окончательного решения сирийского вооруженного конфликта мирным путем.