Завершившаяся на прошлой неделе в Каире сессия совместного саудовско-египетского координационного совета привнесла новый импульс инвестиционному сотрудничеству – к такому выводу приходит большинство экономических обозревателей в Египте и в Эр-Рияде. Сами инвесторы готовятся объявить о беспрецедентных в истории отношений между двумя странами, экономических проектах мега-масштаба, вроде строительства моста имени короля Сальмана, который должен связать по земле оба государства и пройти на Акабским заливом.
Поводом для такого оптимизма стало сообщение об урегулировании 78% споров и конфликтных ситуаций между египетскими и саудовскими бизнесменами, которые оставались неурегулированными длительное время и препятствовали развитию двусторонних отношений.
В коммюнике, распространенном по итогам работы совета, говорится о «привлекательности Египта с инвестиционной точки зрения, особенно в свете решения министерской комиссии удовлетворить жалобы 36 саудовских инвесторов, что стало возможным после вступления в действие нового инвестиционного закона». Это произошло около 5 месяцев назад, и за этот срок удалось решить проблемы, связанные с претензиями 28 саудовских компаний, чьи инвестиции, в Египет, в общей сложности, превышают 15 млрд египетских фунтов, или 3.2 млрд саудовских риалов.
Здесь следует отметить: КСА и Кувейт были пионерами региональных инвестиций на Ближнем Востоке в 70-80-е годы прошлого века. Затем, их интерес переместился на Запад, в США и Великобританию. Начало 2000-х гг. ознаменовалось второй волной саудовских инвестиций (Кувейт тогда практически остановил свои инвестиционные программы, по понятным причинам: последствия аннексии его Ираком и пр.) в регионе, направленных, главным образом, в Египет, Ливан и ОАЭ. Двигателем саудовских инвестиций были крайне выгодные условия кредитования инвесторов, наподобие беспроцентных долгосрочных кредитных пакетов, но механизм их реализации очень часто оставлял желать лучшего. Иногда, пользуясь слабым знанием саудовцами местного рынка и реалий, недобросовестные партнеры завлекали их для участия в сомнительных мероприятиях, оказывавшихся фиктивными или низко рентабельными. В ответ, саудовцы стали замораживать финансирование и обращаться в арбитражные суды, те, в свою очередь, готовые затянуть на годы любое разбирательство, так и поступали. Проблемы накапливались, не прибавляя позитива и в состояние политических связей.
Фахд бен Сальман аль-Сальми, член Саудовско-египетского делового совета расценивает урегулирование 78% споров и конфликтных ситуаций между египетскими и саудовскими бизнесменами, «как свидетельство внимания обеих правительств к развитию инвестиционного сотрудничества и доказательство работоспособность нового закона об инвестициях». Это должно вывести отношения между АРЕ и странами-членами ССАГПЗ (не только с королевством) на новый уровень, увеличить объем торгового оборота, а, что касается объема самих инвестиций, то он должен к концу текущего года вырасти на 50%.
«В обеих странах в настоящий момент вполне благоприятный инвестиционный климат», — считает Фахд бен Сальман аль-Сальми. 2.1 миллиарда долларов США – в такую сумму оценивается объем товарооборота между Египтом и королевством в 2017 году, и идущие в обеих странах экономические реформы призваны, в том числе, создать условия для его активного наращивания, — делает вывод он.
Обзор саудовских инвестиций в экономику Египта позволяет убедиться – ведущие позиции в этом процесса принадлежать частному бизнесу. В значительной степени заслуга в этом принадлежит Министерству по инвестициям и международному сотрудничеству, сыгравшему важную роль в урегулировании конфликтов с саудовскими бизнесменами в Египте.
Основными направлениями для вкладывания саудовских средств в Египет являются туризм и прибрежные курорты: Шарм эш-Шейх и Хургада. В последней, к освоению предлагается, в общей сложности, 30 млн кв. м площадей, отведенных под будущие туристические комплексы, спортивные клубы и торговые центры. На ряд проектов уже выпущены технические условия.
Египетский эксперт по экономике, доктор Мухаммед Шамс указывает в этой связи на характерную особенность: экономика страны в своем развитии проходит повторяющиеся этапы, и, сейчас, как раз один из таких этапов. Уровень инфляции с 7% в 2015 году вырос до 35% в 2017. По различным причинам, среди которых, рост налогов, например, налога на добавленную стоимость. Из-за роста цен на импортные товары, составивших 51 млрд долларов США. Из-за роста процентной ставки до 20%. Из-за не решенной жилищной проблемы для 100 млн человек и из-за 3.5 млн безработных. Казалось бы, более чем солидный набор обременений для любой экономики, но при этом, египетская, продемонстрировала в 2017 году рост на 5.2%. И правительство ставит задачу добиться 6% в течение этого года.
Объяснение этому, эксперт видит в разнице между египетским и западным обществами. На Западе, все привыкли к высоким потребительским запросам, удовлетворяемым за счет кредитов, что ведет к взвинчиванию процентных ставок. В Египте такая практика не приветствуется. Вместо этого, решено было отпустить курс фунта в «свободное плавание». Это привело к притоку в страну около 80 млрд долларов США и увеличению валютного резерва до 37 млрд долларов. Объем переводов гражданами страны денежных средств из-за рубежа вырос до 24 млрд долларов. Уровень инфляции планируется сократить до 13%, а прямые инвестиции простимулировать таким образом, чтобы они достигли, с 8.4 млрд долларов, в 2017 году, до 10 млрд, в нынешнем. Таким образом, посредством инвестиций, активизируется экономика, привлекается валюта и снижается уровень безработицы.
С этими фактами трудно не согласиться, но отметим: все египетские экономические инициативы, будь то нынешние, или будь, то «инфитах» Х.Мубарака, основывались на крупном внешнем финансовом подспорье, или на американской (саудовской, эмиратской) помощи, или на инвестициях (плюс, та же помощь), которая, прямо, или опосредовано, но всегда присутствовала в экономике страны. При этом, для населения и структуры самой экономики мало что менялось. Египет был и остается сочетанием мелкого крестьянского индивидуального хозяйства с государственными холдингами, принадлежащими, в основном, действующим и отставным военным. Отчасти в этом и крылись причины саудовских неудач – для них не было подходящих партнеров, а те, что были, полагали, что раз имеют дело с богатыми подданными КСА, то не грех их и немного облапошить. Египетская чиновничья и судебная бюрократия со славными традициями, уходящими в османское прошлое, довершала остальное.
Но стоило сверху лишь раз приказать, и быстро со всем разобрались. Именно поэтому, активизация саудовско-эмиратского соперничества за «умы и сердца египтян» путем различных инвестпроектов есть, в первую очередь, борьба за симпатии главной направляющей силы египетской экономики, ее военно-чиновничьего аппарата, пожинающего все лавры генеральской приватизации почти всей экономики страны, и умело извлекающей выгоду из ее геополитического значения как центра арабского мира и обладателя одной из самых многочисленных и хорошо оснащенных армий.