Продолжаем разбор упомянутого в заголовке Альманаха и, прежде всего, напомним, что в предыдущей части материала мы продолжали рассмотрение внешнеполитической повестки турецкого руководства в 2017 году, затронув примирение с Россией, активные контакты с Африкой, а также очередной виток напряженности в отношениях Турции со странами Европейского Союза, ключая Германию, Голландию, Швейварию и т.д.
Впрочем, пожалуй, самым знаковым для турецко-европейских отношений событием, причем не только в 2017 году, а, возможно, за весь период с 2005 года (когда Турция стала официальным кандитатом на членство в Европейском союзе и был дан старт официальным же переговорам; это в своё время было воспринято как очередная, в ряду прочих, большая победа тогда ещё молодой Партии справедливости и развития – В.К.) стал отчет ОБСЕ о ходе конституционного референдума в Турции и утверждение Парламентской Ассамблеей Совета Европы Отчета о постановке Турции под политический контроль на предмет её соответствия страны требованиям, предъявляемым ЕС к своим членам.
Разумеется, это означает полную остановку любых переговоров о членстве Турции в этом наднациональном объединении и крах надежд той части турецкого общества, которая долгие годы уповала на европейскую интеграцию. Отдельно отметим, что продолжение диалога с Европой – часть неформальной сделки ПСР с этой частью общества, своего рода негласный консенсус, за который (равно как и за экономические успехи) правящей партии многое другое прощалось, в частности, её взгляд на вопросы религии и её роли, начиная с того самого 2005 года, который породил столько наивных и необоснованных надежд.
Разумеется, за демаршем европейцев со стороны турецкого руководства последовала жестка отповедь президента Р.Т.Эрдогана, который обвинил ЕС в нарушении своих обещаний и даже выразился в том духе, что возможно проведение референдума в Турции относительно продолжения страной своих попыток по вступлению в ЕС.
На самом деле, невзирая на полную нереалистичность, заметим – изначально, планов по вступлению Турции в ЕС (это как союз «дельфина и русалки», которые, просто по определению, «не пара», о чем тем туркам, кто не хочет самим себе врать, хорошо известно — В.К.), никакого референдума на тему членства в ЕС Турцией затеваться не будет. Для начала, зачем спрашивать, когда результат голосования заранее предугадать никто не возьмется? Причем ПСР на подобном референдуме, чисто теоретически может и с треском провалиться. Зачем создавать ненужный дополнительный раскол в обществе и отсекать от ПСР молодежь, которая изначально больше интересуется Европой и, соответственно, проевропейски настроена? Зачем прерывать диалог с Европой, который позволяет стране получать поддержку, как финансовую, так и интеллектуальную, формально для вступления страны в ЕС, а реально – просто на её развитие. В частности, на создание отраслей промышленности и секторов услуг по европейским лекалам. И невзирая на то, что, как лидер, президент Эрдоган может встать и хлопнуть дверью (как на том же Давосе – В.К.), но в своей новейшей истории Турция ещё ниоткуда не выходила.
Следующим знаковым событием 2017 года, стал кризис, возникший вокруг Государства Катар, которому Саудовской Аравией и присоединившимися к ней арабскими государствами были предъявлены обвинения в поддержке терроризма и в сотрудничестве с Исламской Республикой Иран. Результатом стала попытка задушить Катар в объявленной блокаде. Как пишет Альманах, с самого начала катарского кризиса, президент Эрдоган приступил к активной дипломатии, призывая стороны к умиротворению. Впрочем, Турция в этом конфликте поддержала Катар и начала в эту страну поставки продовольствия. В рамках попыток урегулирования политического кризиса Р.Т.Эрдоган предпринял две поездки в государства Персидского залива, посетив Катар, Кувейт и Саудовскую Аравию. Кроме того, в ходе второго визита президент Эрдоган посетил турецкую военную базу в Катаре, выразив стране поддержку.
Было бы странно, если бы Турция самым активным образом не «впряглась» бы в конфликт, возникший в 2017 году вокруг мечети Эль-Масджид эль-Акса. Действия Израиля турецким руководством были охарактеризованы как «преследование мусульман» и прозвучал призыв ко всем мусульманам совершить посещение Иерусалима под лозунгом установления над этим городом такого же мусульманского контроля, как над Меккой и Мединой. Как указывает Альманах, именно жесткая позиция президента Эрдогана способствовала привлечению международного общественного мнения к этой проблеме, а предпринятая турецким лидером «телефонная дипломатия» способствовала ускорению решения вопроса.
Аналогичным образом, как пишет Альманах, жесткая и принципиальная позиция турок по отношению к событиям в Мьянме, способствовала пробуждению международного общественного мнения. Вопрос поднимался Турцией и в ООН. Страна стала первой, протянувшей руку с гуманитарной помощью пострадавшему населению, в частности, через Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA). Обратил на себя внимание визит четы Эрдоган в лагеря беженцев из Мьянмы в Бангладеш.