Эксперты отмечают, что последние по времени перестановки в правительстве Сомали стали результатом жесткого обострения межклановой борьбы на фоне борьбы за сферы влияния в Сомали между ОАЭ и Катаром. Если еще проще, то на расклад внутриполитических сил в Сомали сейчас самое непосредственное влияние оказывают все аспекты борьбы между Катаром и «арабской четверкой». 3 января премьер-министр Сомали Хассан Али Хайре по представлению президента Мохаммеда Абдуллахи Формаджо уволил трех министров своего кабинета: министра иностранных дел Юсуфа Омара, министра внутренних дел Абди Фараха Саида, и министра торговли Хадру Ахмеда Дуале. Они были заменены довольно оперативно на соответственно посла Сомали в США Ахмеда Иссу Авада, телекоммуникационного магната Мохаммеда Абди Сабрие (кстати, ранее его Формаджо в своих письмах в адрес Госдепартамента США обвинял в тайном финансировании исламистов из «Аш-Шабаб») и бывшего министра информации Мохаммеда Хаира Марее. При этом их отставка стала результатом жестких межклановых противоречий, которые во многом были стимулированы Абу-Даби сознательно. Абди Саид был ставленником клана лидера оппозиции Абдирахмана Абдишакура, который недавно был арестован в результате рейда полиции (во время операции погибло шесть человек с обеих сторон). Абдишакур был обвинен в получении денег из эмиратовских источников для подкупа депутатов сомалийского парламента с целью низвержения президента Формаджо. Министр торговли и промышленности Хадра Ахмеда Дуале (клан иссак/хабир джело), была отстранена от власти 3 января после того, как представители мощного клана хавийе/хабир гедир фактически выдвинули ультиматум президенту страны Формаджо (клан дарод/марехан), премьер-министру Хасану Али Хайре (клан хавийя/мурусаде) и их ближайшему окружению. Поводом для ультиматума послужило желание уже бывшего министра торговли осуществить перестройку Совета Торгово-промышленной палаты и устранить из него представителей клана хавийе/хабир гедир. В случае невыполнения своего ультиматума представители этого клана прозрачно намекнули на то, что такое положение дел может самым серьезным образом «отразиться на положении в области безопасности в Могадишо». Этот момент, кстати, четко подтверждает тезис о том, что практически все террористические акты в Могадишо связаны в первую голову не с происками исламистов из «Аш-Шабаб», а с внутренними межклановыми разборками. И активность же «Аш-Шабаб» также стимулируется именно недовольством каких-то кланов по поводу политики того или иного президента или премьер-министра. Кульминацией этого внутриполитического противостояния стали переговоры бывшего члена ваххабисткого сомалийского движения «Аль-Иттихад Аль-Ислами» (тесно связан с катарцами), а ныне главы президентской администрации Фахада Ясина Тахира с одним из лидеров оппозиции Абдикаримом Шейхом Гуледом в Стамбуле. Отметим, что Гулед является членом группы «Ед-Дам Джадид» и лидером парламентской фракции в законодательном органе, которую возглавляет бывший сомалийский президент Хассана Шейх Мохамуд. Эта фракция также готовила внесение законопроекта о вынесении вотума недоверия действующему премьер-министру страны Х.Хайре, но в результате этих переговоров пока отказалась от своего намерения. В обмен на назначение министром торговли своего ставленника. При этом стало очевидно, что за этим действиями фракции бывшего президента стоят опять же эмиратовцы, которые стремятся всяческими способами свалить действующего президента Формаджо. Поводом для этого стало убеждение Абу-Даби в том, что Формаджо все более скатывается в зону влияния Дохи, хотя в самом начале противостояния между Катаром и «арабской четверкой» обещал сохранять нейтралитет.
В реальности серьезное недовольство эмиратовцев вызвали несколько моментов в деятельности Формаджо. Прежде всего, это то, что новый президент так до конца не оставил в покое тему военной базы ОАЭ в Бербере (Сомалиленд), которую, как он полагает, Абу-Даби приобрел без соответствующего согласования и договора с центральным правительством Сомали. В этой связи его намерение направить соответствующие иски в международные арбитражные суда никуда не делись, а такая перспектива в общем-то совершенно однозначно приведет к признанию этой сделки юридически ничтожной. В этой связи отметим, что к такому решению Формаджи подталкивает не только катарцы, которые стремятся любыми путями и способами нивелировать или ограничить эмиратовское влияние в регионе Африканского Рога. Ровно в таком же ключе, пусть и не в такой явной форме, как катарцы, Формаджо подталкивают и саудовцы. Это к вопросу саудовско-эмиратовского альянса и степени его долговечности. На этом фоне эмиратовцы восприняли благословение Формаджо на строительство турецкой базы под Могадишо как прямой вызов и очевидный факт усиления катарского-турецкого военного влияния в стране. Напомним, что эта турецкая военная база, которая обошлась турецкой казне в 50 млн долларов, имеет возможность дислоцировать 3000 военных. Предполагается, что она станет основой кузницей национальных армейских кадров для Сомали после вывода миротворческого контингента АМИСОМ в октябре 2018 года. Сейчас на этой базе проходят подготовку исключительно бойцы из президентского клана, а эксперты в общем-то не сомневаются, что сам факт ее строительства был нужен прежде всего для усиления катарского-турецкого военного присутствия в стране в противовес саудовско-эмиратовскому. При этом сами ОАЭ помимо Берберы основали под Могадишо в 2015 году собственную базу для тренировки местных военных. Но теперь ее деятельность встречает всяческое противодействие со стороны сомалийских властей. Одновременно Формаджо заблокировал ВТС с важным стратегическим партнером ОАЭ Египтом. И это факт стал еще одним поводом для беспокойства в Абу-Даби, и соответственно положил начало необъявленной тайной войне президенту Формаджо.