В марте в Саудовской Аравии ожидается объявление о том, каким компаниям, подавшим заявки на участие в многомиллиардном тендере на строительство АЭС, будет отдано предпочтение. Это станет промежуточным итогом процесса, который может оказать существенное влияние на мировой рынок нефти и стать в перспективе большой проблемой для всех остальных производителей нефти. Дело в том, что реализация Саудовской Аравией национальной атомной энергетической программы, призванной, прежде всего, обеспечить потребности страны в электроэнергии высвободит для продажи огромные количества нефти, ранее перерабатывавшиеся для использования на ТЭЦ. АЭС и альтернативные источники энергии, в том числе, возобновляемые изменят баланс потребления нефти в стране.
За саудовский заказ борются американский консорциум, возглавляемый Westinghouse, российский «Росатом», китайские, французские и южнокорейские компании. Бороться есть за что: на кону 16(!) ядерных реакторов и 25-тилетний контракт. Логично предположить, что такой громадный заказ могут раздробить между двумя, а то и тремя исполнителями, ведь позволила же себе Саудовская Аравия использовать в целях ПВО абсолютно несочитаемые комплексы пр-ва США и РФ. Последние вскоре могут быть поставлены. Но, американцы, похоже, стремятся, закрепить всю сделку за собой и даже не прочь смягчить пакет условий, связанных с обязательствами по контролю и нераспространению ядерных материалов.
Здесь, ряд экспертов усматривает проблему, по сравнению с которой появление дополнительных количеств нефти на рынке (напомним, что это может случиться, самое раннее, через пять-семь лет) покажется ничтожной и несущественной. Речь идет о нарушении стратегического баланса сил в регионе.
На сегодня, с точки зрения ядерного, а вернее будет говорить о ракетно-ядерном потенциале, в регионе сложилось хоть и неустойчивое, но какое ни есть, равновесие. С одной стороны, Израиль, официально не признающий, но всеми без сомнения признаваемый, обладатель ядерного оружия. С другой стороны – ядерный Пакистан, пускай и ориентированный на отражение угрозы со стороны Индии, но, тем не менее, мусульманская страна, обладающая определенным влиянием и военно-техническими связями с Ближним Востоком. И, кстати, продавшая технологию обогащения урана на центрифугах, Ливии и Ирану. Были Ирак с Ливией, чьи ядерные программы не дошли до реального военного воплощения и были закончены, соответственно в 1991 и в 2003 гг. Ну и, наконец, Иран, связанный с 15 июля 2015 г. обязательствами по т.н. «плану всеобъемлющей совместной работы» (JCPOA), или ядерной сделке, позволяющей использование атомной энергии в мирных целях и жестко ограничивающей и контролирующей ее военное использование. Ирану запрещено обогащать уран, что является необходимым условиям для его использования в качестве снаряжения для ядерных боеприпасов. Все упомянутые страны обладали или обладают средствами доставки: авиацией и оперативно-тактическими ракетами, а также крылатыми и средней дальности. То есть вполне могли и могут, при необходимости, устроить небольшую региональную ядерную войну. Это принималось в расчет.
Теперь, ситуация может коренным образом изменится. Считается, что, как минимум в теории, Эр-Рияд исходит из необходимости овладеть полным циклом технологий, включая обогащение урана.
Ранее, в 2009 году, когда ОАЭ подписывали соглашение с Южной Кореей о сооружении 4 реакторов, США смогли настоять, что те отказались от технологии обогащения урана и переработки ядерного топлива. Теперь, если соседняя страна будет располагать такой технологией, это может создать прецедент. Кто может гарантировать тогда, что ОАЭ не пересмотрят свое отношение к положениям Соглашения 123 с США о ядерной энергетике, обязывающей подписывать обязательства о мирном использовании ядерной энергии, если вы хотите приобретать расщепляющиеся материалы из США. То есть, помимо прочих формальностей, вы обязаны импортировать эти материалы из США и отправлять отработанное топливо на переработку. Соглашение между США и ОАЭ реализовывалось в крайне непростых условиях, и было предметом неоднократных критических атак как со стороны т.н. лобби по «нераспространению» в самих США, так и со стороны международного экспертного сообщества. Теперь, достигнутый с таким трудом, в общем-то, пока что работающий протокол, признанный, чуть ли не эталоном для подобных соглашений, может быть разрушен. Если США пойдут навстречу саудовским амбициям.
А амбиции такие есть. И интерес к «запретным» технологиям в королевстве уже проявляли. Так, в 1999 году, тогдашний министр обороны, принц Султан бен Абдель Азиз посещал объект по обогащению урана в пакистанском Кахуте, неподалеку от Исламабада. То есть, всего года спустя после испытания в Пакистане ядерного заряда, собранного из собственного обогащенного урана. Тогдашний саудовский визит, в ходе которого гости ознакомились не только с ядерными технологиями, но и с образцами ракетного вооружения, вызвал раздражение в Вашингтоне и породил массу спекуляций на тему саудовской ядерной программы. Например, слухи о секретном соглашении с Исламабадом о размещении пакистанских ядерных боеголовок на саудовских баллистических ракетах средней дальности, приобретенных в Китае в 1988 г. Они несут обычные заряды и способны достичь Тегерана, но в случае кризиса, якобы, пакистанцы должны были установить на них свои ядерные головные части.
Так или иначе, многие эксперты согласны с тем, что при ратификации ядерного соглашения, саудовцы будут исходить из сегодняшних реалий и, прежде всего, из статуса соглашения между Ираном и МАГАТЭ. В 2015 и 2016 гг. состоялся ряд взаимных визитов, высокопоставленных саудовских и пакистанских военных. По всей видимости, обсуждался ряд каких-то вопросов, непосредственно связанных с ядерной темой. Возможно, подписанное 10 февраля соглашение о посылке в КСА пакистанских военных советников и инструкторов, может касаться и специалистов, имеющих отношение к обслуживанию и хранению ядерных боеприпасов и ракетной техники.
Это было бы неудивительно, поскольку резко выросший ракетный потенциал Ирана не оставляет Саудовской Аравии другого выбора, как задуматься над противодействием этой угрозе. Будь то совершенствование системы ПВО и ПРО, или развитие ударных возможностей ВС королевства.
Недавний визит наследного принца, Мухаммеда бен Сальмана в США продемонстрировал ширину и глубину двустороннего сотрудничества, включая инвестиционные аспекты и презентацию саудовской амбициозной программы «Видение-2030», суда по всему, благосклонно встреченной среди американских политиков и бизнесменов. По нашему убеждению, если не вся, то значительная часть саудовского ядерного контракта достанется американским компаниям. И в этом случае, ключевым моментом станет вопрос об обогащении урана и судьбе отработанного ядерного топлива. Если Саудовская Аравия, так или иначе, получит такую возможность, маховик гонки ядерных вооружений в регионе будет запущен. Невзирая ни на какие усилия МАГАТЭ и обещания на самом высоком уровне, степень недоверия, подозрительности и соперничества между странами региона такова, что не только Иран, но те же ОАЭ, а также, с большой долей вероятности, Катар и Кувейт сделают соответствующие выводы и корректировки в своих ядерных программах.
Реалии экономического развития Ближнего Востока неумолимы: всем странам, рано или поздно, не удастся обойтись без АЭС. Только в ОАЭ энергетический дефицит в ближайшие 10 лет может составить до 400 тысяч мегаватт. Схожая картина имеет место быть и в Саудовской Аравии, и в Ираке. Не хватит никакого газа и никакой нефти, чтобы покрыть растущие энергетические потребности. По какому пути пойдет развитие ядерной энергетики в регионе, будет определяться в ходе реализации саудовского ядерного контракта. Определенные шансы на успех в нем имеет и «Росатом», ранее сообщавший о договоренностях с саудовской стороной касательно строительства двух реакторов.