4 марта в ходе визита в Египет наследный принц и фактический правитель Королевства Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман на пресс-конференции в посольстве КСА отметил, что главную угрозу для безопасности и стабильности региона Ближнего Востока представляет альянс Ирана, Турции и «экстремистских группировок, прикрывающихся знаменем ислама». По мнению большинства журналистов под последними кронпринц Мухаммед бен Сальман понимает, конечно же «Братьев-мусульман». МИД КСА и посольство этой страны в Анкаре поспешили дезавуировать слова наследного принца, заявив о том, что речь шла исключительно о движении «Братьев-мусульман» и объясняя появление Турции в этом заявлении оговоркой, однако на самом деле дискурс наследного принца отражает глубокие расхождения в политике двух государств, претендующих на статус полюса суннитской уммы. По информации газеты «Рай аль-Йаум», издающейся в Лондоне, высокопоставленный саудовский дипломат, находившийся с визитом в Вене, в узком кругу сказал, что Турция представляет для интересов КСА большую опасность, чем Иран, так как иранцы не имеют достаточной опоры в суннитских странах. В то же время Турция поддерживает наряду с Катаром «Братьев-мусульман», стремящихся к ниспровержению законных режимов на Аравийском полуострове и в Египте, а также стремится к восстановлению Османского халифата.
Необходимо отметить, что словесная перепалка между политиками аравийских монархий и турецкими политиками началась еще в прошлом 2017 году. 20 ноября 2017 года министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш в своем блоге в твиттере написал о том, что «арабский мир слишком велик и самодостаточен, чтобы принять лидерство Ирана, Турции или какой-либо иной третьей страны». 20 декабря прошлого года принц Абдалла бен Зайед аль-Нахайян в своем твиттере обвинил турецкого наместника Медины Фахреддин-пашу, защищавшего этот священный для мусульман город от британского вторжения в годы Первой мировой войны, в жестокостях и преступлениях по отношению к коренному арабскому населению этого города. «Это были предки Эрдогана и это история их отношений с арабами и мусульманами», — добавил Абдалла бен Зайед. Эмоциональный турецкий президент не преминул ответить на эти обвинения. Он, в частности, сказал: «Когда мои предки защищали Медину, где были твои, бесстыдник? Некоторые люди, потерявшие совесть, опускаются все ниже и даже обвиняют османских солдат в воровстве. Что так испортило этого человека (Абдаллу бен Зайеда – авт.)? Его испортила нефть, испортили шальные нефтяные деньги».
Не стоит, конечно, думать, что этими политиками движет единственно интерес к объективному раскрытию истории. Первопричиной являются глубокие геополитические противоречия между Турцией с одной стороны и КСА и ОАЭ с другой. Точкой расхождения между Анкарой и монархиями Персидского залива (за исключением Катара) стал военный переворот, произошедший в июле 2013 года в Египте. В результате было свергнуто правительство «Братьев-мусульман» во главе с Мухаммедом Мурси, что было воспринято как триумф Эр-Рияда и политическое поражение Дохи и Анкары. Таким образом, ситуационный альянс между Турцией и КСА, сложившийся на основе общей поддержки антиправительственных сил в Сирии, дал трещину. После попытки военного переворота в Турции в июле 2016 года в турецких СМИ появилась информация о причастности Объединенных Арабских Эмиратов к финансированию путча. При этом в качестве посредника, передававшего деньги путчистам, назывался палестинский политик Мухаммед Дахлан, проживающий в Дубае. Эти обвинения не были высказаны официально, но существенно подорвали доверие к политике Абу-Даби в турецкой политической элите. Большое значение для турецкого взаимодействия с монархиями Персидского залива имеют личные взаимоотношения с представителями правящих семей. Доверенным лицом Реджепа Тайипа Эрдогана в Эр-Рияде долгое время был принц Мухаммед бен Найеф. После его опалы турецкое правительство безуспешно пыталось наладить контакты с принцем Мухаммедом бен Сальманом. Нового «сильного человека» КСА за последние полтора года трижды приглашали в Турцию, однако он под любым предлогом уклоняется от посещения этой страны.
Консервативные монархические режимы Залива (кроме Катара, не опасающегося внутренних потрясений) опасаются Турции как ролевого примера для мусульман региона. Турция являет собой сочетание исламской парадигмы с динамично развивающейся современной экономикой, относительным плюрализмом мнений и до 2016 года даже с существенными элементами демократической политической системы. В этом отношении она выгодно отличается от заскорузлых, деспотичных монархий Персидского залива.
Антитурецкий по своей сути характер носит и попытка КСА и ОАЭ сколотить новый региональный блок, альтернативный как Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), так и Лиге арабских государств (ЛАГ). Британский журналист и исследователь Дэвид Херст, много лет занимающийся проблемами региона Персидского залива, приводит информацию о встрече, состоявшейся на яхте американского бизнесмена ливанского происхождения Джорджа Надера, брата конгрессмена Ральфа Надера в ноябре 2015 года. На данной встрече присутствовали принц Мухаммед бен Сальман (тогда еще наследник наследника престола), наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Зайед, кронпринц Бахрейна Сальман бен Хамад, президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси и король Иордании Абдалла. Джордж Надер проинформировал присутствующих о том, что влиятельные американские круги хотели бы появления арабской коалиции для сдерживания влияния Ирана и Турции в регионе. В свою очередь присутствовавшие пожаловались на политику администрации Барака Обамы, заключившей СВПД с Ираном и стремящейся нормализовать отношения с этой страной. Была высказана мысль о том, что в случае победы на президентских выборах 2016 года Х.Клинтон политика Вашингтона в отношении Ирана будет проводиться по курсу, проложенному Обамой, что не в интересах аравийских монархий. Д.Надер пообещал собеседникам навести мосты с командой кандидата в президенты от республиканцев Дональда Трампа (на всякий случай, так как в то время еще никто не знал результат будущих выборов) и судя по всему, сдержал обещание. По информации Д.Херста, Джордж Надер одновременно является посредником между правящими кругами КСА и ОАЭ и иранской политической элитой, так как в свое время через лидера иракской партии Высший исламский совет Ирака (ВИСИ) Амара аль-Хакима установил контакты с руководством КСИР.
В настоящее время два основных фактора турецкой политики являются раздражителями для Эр-Рияда и его союзников. Во-первых, поддержка (в том числе и военно-стратегическая) Катара. Известно, что на территории эмирата расположена турецкая военная база. Турецкий военный контингент в Катаре составляет 3 тысячи человек. Турецкое военное присутствие было одним из основных факторов, мешающих сменить власть в Катаре силовым путем. Вторым аспектом, раздражающим КСА, является турецкая геополитическая экспансия в районе Красного моря, проявившаяся во время визита президента Р.Т.Эрдогана в Судан в январе с.г. Чем закончится обозначившееся саудовско-турецкое противостояние покажет время.