В новейшей истории Турция и Катар не являлись крупными экономическими партнерами, так как турецкое руководство традиционно было ориентировано на сотрудничество с европейскими странами. Считается, что внимание арабским государствам, в т.ч. Катару, со стороны Турции стало уделяться только после 2002 года, что связывается с приходом к власти Партии справедливости и развития, провозгласившей в числе своих целей сближение с арабскими странами.
Любопытно проанализировать некоторые публикации турецких и катарских экспертов, посвященных экономическим отношениям между двумя странами, выпущенных до событий лета 2017 года. В них указывается, что сотрудничество Анкары и Дохи за период 2002 – 2016 гг. значительно укрепилось по сравнению с предыдущим периодом, однако углубление экономических связей шло не последовательно на протяжении 14 лет, а началось после «арабской весны».
Отмечалось, что для дальнейшего расширения кооперации в сфере торговли и инвестиций есть ряд значимых предпосылок, среди которых особое место занимают особенности экономического развития двух стран. Основой экономики Катара является экспорт энергоносителей, в то время как большая часть потребностей в готовой промышленной продукции, товаров АПК и в услугах удовлетворяются за счет импорта. Экономика Турецкой Республики, напротив, в значительной части основывается на экспорте продукции АПК, обрабатывающей промышленности, услуг, туризме, трудовой миграции, но страна вынуждена импортировать энергоносители. То есть Анкара и Доха объективно не являются экономическими конкурентами, а скорее способны дополнить друг друга. Схожая ситуация наблюдается и при сравнении с другими странами Аравийского полуострова. Государства же Северной Африки (Египет, Марокко, Тунис), напротив, являются больше экономическими конкурентами Турции, чем партнерами. Следующий фактор – это высокая зависимость Катара от экспорта энергоносителей, что влечет потребность в развитии альтернативных секторов (обрабатывающая промышленность, туризм, услуги). Помощь в становлении и развитии этих отраслей в эмирате, по мнению упомянутых экспертов, способны оказать турецкие предприятия. Широкие перспективы могли быть и в сфере энергетики, главным образом в виде инвестиций в мощности по импорту и хранению СПГ на территории Турции, а затем и экспорт катарского сырья. Однако пока отношения между двумя странами в сфере энергетики развиваются ограниченными темпами. Турецкие эксперты указывали и на широкие возможности для сотрудничества в сфере исламских банков, а также туризма и здравоохранения (превращение турецких курортов и лечебных учреждений в популярное направление для подданных эмирата)[i] [1].
Несмотря на все это, упомянутые эксперты оценивали текущий уровень торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества как не отвечающий своему потенциалу. В публикациях тех лет отчетливо прослеживается желание турецких чиновников и представителей бизнеса увеличить свое присутствие в Катаре.
Препятствиями для развития торговли являлись отсутствие оптимальной логистической составляющей, а также высокая конкуренция за катарский рынок сбыта со стороны других экспортеров.
Объемы двусторонней торговли с 2012 года по 2016 год действительно увеличились более чем в два раза с 339 млн долл. США до 710 млн долл. США. Основу турецкого экспорта, который в разные годы формировал от 50 до 90 % двусторонней торговли, составляли суда и яхты, электроника, продукция машиностроения. Катарский экспорт, помимо СПГ, представлен алюминием и пластиковой продукцией[ii] [2]. Для сравнения: объемы двусторонней торговли Катара с Саудовской Аравией превышают 5 млрд долл. США. Турецкие эксперты озвучивали намерения увеличить объемы торговли с эмиратом до 2 млрд долл. США в последующие годы.
Координацию двусторонних отношений осуществляет Высший стратегический комитет (создан в 2014 году), а также бизнес-совет. В прошлые годы сотрудничество осуществлялось и в рамках ССАГПЗ[iii] [3].
События лета 2017 года были названы поворотным моментом в экономическом сотрудничестве двух стран как в турецкой, так и в катарской прессе. В течение двух суток с момента закрытия саудовской границы Турция стала направлять самолеты с продовольствием, и вскоре ее продукция заполнила прилавки многих магазинов в эмирате. Телеканал Al Jazeera отмечал, что турецкий экспорт в Катар вырос за несколько месяцев на 90 %[iv] [4]. Хотя от инфляции эти меры не спасли, они значительно поспособствовали предотвращению дефицита продуктов питания. Турецкая сторона заявила о том, что надеется на дальнейшее увеличение экспорта, а руководитель союза турецких экспортеров АПК (Aegean Aquatic Products and the Animal Products Exporters’ Union) С.Кызылтан заявил о том, что продукция его страны «самого лучшего качества, поэтому экспорт будет широко представлен здесь даже в случае снятия санкций»[v] [5].
Действительно, по итогам 2017 года объемы двусторонней торговли увеличились более, чем в два раза, достигнув 1,5 млрд долл. США. Причем это произошло главным образом за счет увеличения турецкого экспорта, в то время как экспортные показатели Катара почти не изменились[vi] [6]. Если опираться на открытые источники, то увеличение поставок продукции АПК — пока главное экономическое достижение турецкой стороны, согласившейся оказать помощь Дохе. Этот успех только за 2017 год можно оценить примерно в 600 млн долл. США (настолько увеличились объемы поставок из Турции). В настоящее время турецкие экспортеры заявляют о намерении достичь объемов двусторонней торговли 5 млрд долл. США в год[vii] [7]. Продолжение санкций со стороны Саудовской Аравии, безусловно, будет в какой-то степени способствовать укреплению позиций турецких экспортеров. Однако проблема дорогой логистики остается, а поставки из других направлений могут быть организованы и во время санкций, в т.ч. контрабандным путем. Ввиду этого, пока говорить об окончательном успехе турецких поставщиков в эмирате преждевременно – в первые месяцы Доха была вынуждена не допустить дефицита и приложить максимум усилий для организации поставок турецкой продукции, однако за долю рынка Анкаре, вероятно, еще предстоит побороться. Кроме того, потенциал Катара ограничен его размерами и населением.
Стоит рассмотреть и вопрос двусторонних инвестиций. После начала кризиса в отношениях между Катаром и странами Залива многие турецкие и катарские СМИ заговорили о крупных инвестициях в турецкую экономику со стороны Катара. В-частности, неоднократно упоминается, что за предыдущие годы общий объем этих инвестиций уже достиг 18 млрд долл. США[viii] [8]. Приводится информация, что в 2018 году этот показатель достигнет 19 млрд долл. США.
Однако аналитические агентства, отслеживающие прямые иностранные инвестиции, приводят иную информацию. В-частности, за период 2012 – 2016 гг. общие объемы инвестиций со стороны стран Залива в турецкую экономику составили около 3 млрд долл. США. Для сравнения – аналогичный показатель из европейских стран за тот же период превысил 30 млрд долл. США[ix] [9]. Посол Турции в Катаре Ф.Озер в ноябре 2017 года сообщил, что за период 2011 – 2016 гг. эмират инвестировал в Турцию 1,29 млрд долл. США[x] [10]. Он же указывает, что катарские бизнесмены имеют большое желание инвестировать в турецкие проекты, чему способствуют политические отношения между двумя странами, а также экономический успех республики в течение последних лет[xi] [11]. По состоянию на февраль 2018 года, по данным турецкой стороны, в эмирате осуществляли деятельность 205 турецких компаний, в т.ч. 186 в виде совместных предприятий[xii] [12].
Конечно, значительная часть экономического сотрудничества между двумя государствами может происходить в скрытой форме и не доводиться широкой общественности, особенно после событий 2017 года.
В этом аспекте интересна публикация журналиста издания Hurriyet Гювена Сака. В своей статье «Катарские инвестиции в Турцию – сказка» он обрушился с критикой на турецкие СМИ, заявлявшие о миллиардных катарских инвестициях и об их положительном влиянии на турецкую экономику (даже на курс лиры). По мнению автора, оказание помощи Дохе со стороны Анкары можно объяснить идеологическими причинами, однако никакой ощутимой выгоды для турецкой стороны, по его мнению, это не несет. Упоминая, что объемы катарских инвестиций за период 2003 – 2014 гг. не превышали 1 % от общего объема внешних инвестиций в Турцию, в то время как аналогичный показатель других стран Залива (Саудовская Аравия, ОАЭ) превысил 10 млрд долл. США (более 7 %), Г.Сак задается вопросом – насколько разумно с точки зрения национальных интересов страны вступление Анкары в этот региональный спор и ухудшение отношений с более весомыми экономическими партнерами[xiii] [13]?
Нельзя исключать, что в случае, если активизация внешней политики Турецкой Республики будет сопровождаться значительными экономическими издержками, подобные шаги могут стать объектом критики властей и создать предпосылки для потери электората.
[i] [14] https://thenewturkey.org/how-can-turkey-and-qatar-strengthen-their-economic-ties/ [15]
[ii] [16] http://www.mfa.gov.tr/turkey_s-commercial-and-economic-relations-with-qatar.en.mfa [17]
[iii] [18] http://www.mfa.gov.tr/turkey-qatar-relations.en.mfa [19]
[iv] [20] https://www.aljazeera.com/news/2017/10/turkey-qatar-strategic-alliance-171024133518768.html [21]
[v] [22] Там же
[vi] [23] http://m.gulf-times.com/content/pdf/Business/Business2018_2_21332004.PDF [24]
[vii] [25] Там же
[viii] [26] https://www.dailysabah.com/economy/2017/10/18/qatar-poised-to-invest-19b-in-turkey-next-year [27]
[ix] [28] https://www.dailysabah.com/economy/2017/10/18/qatar-poised-to-invest-19b-in-turkey-next-year [27]
[x] [29] http://www.gulf-times.com/story/571252/Qatari-Turkish-ties-Strategic-partnership-at-all-l [30]
[xi] [31] Там же
[xii] [32] http://m.gulf-times.com/content/pdf/Business/Business2018_2_21332004.PDF [24]
[xiii] [33] http://www.hurriyetdailynews.com/opinion/guven-sak/qatari-investments-in-turkey-an-urban-legend-114422 [34]