Президент Судана Омар аль-Башир отстранил от должности министра иностранных дел страны Ибрагима Гандура. Об этом в четверг сообщило агентство СУНА. По его информации, соответствующий указ был подписан главой республики. Это решение было озвучено менее чем через три часа после возвращения президента из Саудовской Аравии, где он участвовал в 29-м саммите Лиги арабских государств. В этой связи эксперты отмечают, что формальным поводом для отставки министра иностранных дел стало его заявление в среду во врем его выступления в парламенте, когда он напрямую обвинил «некоторые правительственные круги» в семимесячной задержке зарплаты суданскому дипкорпусу. «Президент (Аль-Башир) несколько раз разговаривал с управляющим Банка Судана, точно так же, как первый вице-президент, и министр президентства следит за этим вопросом на ежедневной основе, но, похоже, есть те, кто считает, что зарплата дипломатов, сотрудников и арендная плата миссии не являются приоритетом», — заявил тогда уже бывший министр иностранных дел. Это заявление вызвало разновекторную реакцию в СМИ и политической элите Судана: одни считали, что министр проявил мужество; другие полагали, что он разгласил «конфиденциальную информацию». В этой связи отметим, что тучи над Гандуром в общем-то сгущались еще в феврале с.г. , когда произошел его резкий демарш с подачей своего заявления об отставке в знак протеста против назначения бывшего министра нефти Авада аль-Джаза помощником президента с обязанностями главного куратора отношений Судана с КНР и Турцией, которые являются самыми перспективными внешнеэкономическими партнерами страны. Отметим, что А.аль-Джаз относится к старой гвардии исламистов и был одним из архитекторов военного переворота в 1989 году, который провел к власти нынешнего президента О.аль-Башира. В той схеме А.аль-Джазу отводилась важная роль: он являлся связным между военными и исламистами в рамках подготовки переворота. С тех пор он входит в круг наиболее доверенных лиц президента. Что касается Гандура, то его основной миссией на посту министра иностранных дел был вопрос снятия или ослабления американских санкций, в связи с чем его основными партнерами были Саудовская Аравия и США. Если еще проще, то Гандур в принципе являлся самым главным лоббистом укрепления отношений с Эр-Риядом, поскольку собственно именно через него (а вернее — кронпринца Мухамеда бен Сальмана) Хартум и планировал добиться смягчения санкций со стороны США. В данном случае отметим, что в итоге санкции были частично сняты, но Судан по прежнему фигурирует в списках Госдепартамента США «как страна-спонсор терроризма». Это в общем-то означает «потолок» возможного, и О.аль-Башир это осознает. В этой связи нужда в слишком самостоятельном министре отпадает. Тем более, что отношения с Эр-Риядом на фоне его нежелания более поддерживать экономику Судана путем регулярных финансовых траншей в Центробанк страны стали все более и более напряженными. На смену КСА в этой роли поспешили ОАЭ, а перспектива укрепления отношений Судана с ОАЭ была очень ревниво воспринята в КСА. В этой связи судьба Гандура как главного саудовского лоббиста в Хартуме приобрела подвешенный характер. Этот аспект усилило напряжение отношений Хартума с Вашингтоном. И точкой невозврата в этом убеждении О.аль-Башира стал визит в ноябре прошлого года в Судан заместителя госсекретаря США Джона Салливана. Тогда американский дипломат заявил во время отдельной встречи с И.Гандуром (с О.аль-Баширом американские официальные лица принципиально на встречаются в силу вердиктов МУС; эта тема также до сих пор не снята и используется США время от времени для оказания давления на суданского президента) о негативном отношении Вашингтона в связи с решением О.аль-Башира вновь баллотироваться на выборах 2020 года. Гандур решил проинформировать об этом премьер-министра, а не президента напрямую. Когда президент узнал об этом, его гнев был направлен не только на Соединенные Штаты, но и на своего министра иностранных дел. О.аль-Башир очень осознанно заподозрил министра иностранных дел и его сторонников в правительстве в попытке отстранения его от власти при поддержке Вашингтона. И именно этот эпизод, кстати, побудил тогда суданского президента очень быстро инициировать идею создании в Судане российской военной базы. И сделано это было прежде всего в рамках ясного сигнала США.
После этого судьба Гандура в принципе была предрешена. Затягивание с его отставкой была связана прежде всего с необходимостью минимизации последствий жесткого кризиса с АРЕ, когда страны начали чуть ли не готовился к военному конфликту. Основным сторонником мирного решения кризиса тогда выступил Гандур, он сумел выстроить прочный канал коммуникаций с египетскими коллегами и снизить напряженность между двумя странами. При этом министр пытался успокоить растущую напряженность в отношениях с Каиром, несмотря на то, что целый ряд высших суданских чиновников и сам О.аль-Башир в общем-то поначалу полагали, что воевать в союзе с Эфиопией против египетского присутствия в Эритрее важно и нужно. Возвращаясь к теме заявления об отставке Гандура в феврале, отметим, что тогда отозвать это прошение его убедил премьер-министр Бакри Хасан Салех и тогдашний глава спецслужб Мухаммед аль-Атта. Собственно именно это обстоятельство и убедило окончательно О.аль-Башира, что заговор против него в суданской верхушке при поддержке американцев реально существует. Как следствие, месяц назад в отставку был отправлен М.аль—Атта (его сменил его бывший начальник С.Гош, который сам долгое время находился в опале по аналогичному обвинению в государственном перевороте. На первый взгляд возвращать «обиженного» в строй на такой пост выглядит опасным делом, но это реалии именно суданской политической культуры, и к тому же С.Гош сам проходит по вердиктам МУС по обвинению в совершении военных преступлений в Дарфуре). Теперь настало время И.Гандура, и рискнем предположить, что в самом скором времени наступит время и премьер-министра Бакри Хасана Салеха.