Влияние курдского фактора на развитие ситуации в Сирии и Ираке в настоящий момент и в среднесрочной перспективе необходимо рассматривать прежде всего с точки зрения степени вовлеченности тех или иных курдских сил в противостояние на сирийском направлении, а также в контексте резкого усиления иранского влияния на курдские партии в Ираке. По нашей оценке, ряд факторов в настоящее время напрямую влияет на поведение тех или иных курдских сил в регионе, на которых есть смысл остановится более подробно.
1. Это прежде всего попытка проведения в Иракском Курдистане (ИК) референдума о независимости в сентябре прошлого года. Не останавливаясь на этом процессе подробно, отметим лишь его важные итоги и перспективы. Если говорить схематично, то попытка клана главы Демократической партии Курдистана (ДПК) Масуда Барзани сохранить фактически свою монополию на исполнительную власть в ИК путем инициирования заранее провального референдума с точки зрения признания его международно легитимным основными внешними игроками, привела к практически полному переформатированию политического расклада в курдской автономии, и соответственно повлияла на степень влияния на этот процесс со стороны Ирана и Турции. Если брать за аксиому тот факт, что до проведения всей этой очень плохо просчитанной идеи М.Барзани позиции Анкары в ИК были крайне весомыми, как с точки взаимных экономических связей, так и в рамках выстраивания фактического политического союза между Р.Т.Эрдоганом и М.Барзани, то после референдума эта ситуация принципиально изменилась. Отметим в этой связи, что турки до референдума всерьез рассматривали М.Барзани и починенные ему силы в ИК как инструмент своего влияния в этом регионе, в том числе и в рамках ротации враждебных себе сил из партии «Демократический союз» (ДС) на севере Сирии на подконтрольные М.Барзани отряды. Попытки такой ротации предпринимались турками, как минимум, два раза за весь период сирийского кризиса, и последний по времени раз Р.Т.Эрдоган поднимал этот вопрос еще в период конечной фазы операции американцев и иракцев по взятию Мосула весной прошлого года. М.Барзани даже совершил весной прошлого года визит в Вашингтон, где обсуждал с вопрос вывода части отрядов пешмерги ДПК (из числа сирийских уроженцев в основном) из-под Мосула для переброски их на север Сирии. И американцы тогда ответили отказом. Как в связи с опасениями оголения линии фронта, так и в большей степени в связи с нежеланием подыгрывать Анкаре в ее попытке установить подконтрольную себе зону в курдских районах на севере Сирии. И тем самым, кстати, они предопределили в том числе и начало операции «Оливковая ветвь» в курдском кантоне Африн. Особо надо зафиксировать тот факт, что подконтрольные М.Барзани отряды были фактически выдавлены из северных районов Сирии сирийском филиалом РПК в лице ДС в Ирак и тема их возвращения в Сирию сейчас выглядят еще более проблематичной, чем даже год назад. Возвращаясь к теме референдума в ИК, отметим двойственную роль Вашингтона в этом вопросе. Официально Вашингтон никогда не поддерживал такую идею, но, по другими данным, М.Барзани пошел на этот авантюрный шаг во многом благодаря поощрительным сигналам от США по линии канала взаимодействия ЦРУ и национальной разведки ИК, которую возглавляет сын М.Барзани Масрур. Грубо говоря, американцы обещали по крайней мере «закрыть глаза» на итоги волеизъявления. И отношения сына с отцом в силу этого переживают заметное охлаждение, поскольку Масуд Барзани очень жестко критиковал Масрура за недостоверные данные и анализ ситуации сразу же после проведения референдума и последующего кризиса.
В этой связи основным бенефициаром по итогам авантюры с референдумом стал Тегеран. Он безусловно выжал из неудачной попытки клана Барзани провести референдум о независимости максимум возможного. Он не только фактически подмял под себя две крупнейшие партии ИК в лице ПСК и РПК, но и выступил фактически гарантом по заключению секретной сделки с Эрбилем в рамках сдачи курдами Киркука и активно участвовал в этом силами подконтрольных отрядов иракских шиитов «Аль-Хашд аш-Шааби». И воспользовался этим благоприятным моментом для дислоцированная их там на постоянной основе, чем, кстати, нарушил условия сделки с Эрбилем. Помимо этого, иранцы выступили основным гарантом оставления у власти в ИК племянника М.Барзани Нечирвана, который, кстати, оппонировал идее проведения референдума, в обмен на серьезные уступки Эрбиля в сторону Багдада. И на сегодня относительно неурегулированным остается только вопрос сделки «курдская нефть в обмен на денежные транши из федерального центра». Но в общем-то подчинение ИК основным требованиям Багдада состоялось. Иракцы при этом отказались от условия нормализации отношений в рамках публичного отказа Эрбиля от итогов референдума и некоторой перекройки границ автономии. И состоялся такой компромисс опять же во многом благодаря Тегерану, который после недолгих раздумий в силу различных соображений отказался от идеи полного дистанцирования клана Барзани от власти в ИК. А такие идеи у иранцев были еще в ноябре прошлого года. И одним из основных рычагов для этого тогда рассматривался племянник покойного лидера ПСК Дж.Талабани и глава партийной спецслужбы Parastin u Zinyari Лахура Талабани. В начале ноября Л.Талабани именно этот вопрос обсуждал в Тегеране с главой Министерства разведки Ирана М.Алави. Но как бы то ни было, зафиксируем важный факт — ПСК в принципе находится в очень плотной орбите влияния Тегерана, что включает не только политическое влияние, но поставки оружия и подготовку бойцов этой партии. Еще одна точка опоры Ирана в ИК — это РПК. Руководство РПК (военные руководители Камил Байюк, Дуран Калкан, и шеф разведслужбы Мустафа Карсо) продолжает свои регулярные контакты (начались активно в мае прошлого года) с главой подразделения «Кудс» иранского КСИР генералом К.Сулеймани с целью подтверждения им гарантий продолжения поставок отрядам РПК экипировки и вооружения. И такие поставки идут, включая даже дроны. Более того, иранцы очень четко разыграли сценарий оставления отрядами РПК Синджара, который полагался турками одной из главных своих целей в рамках предполагаемой военной операции, и произвели их ротацию на отряды иракской армии и подконтрольных себе шиитских отрядов. Даже те курды-езиды, которые в принципе создали в Синджаре свои отряды самообороны, структурно входят в «Аль-Хашд аш-Шааби». Тем самым плюс соответствующим предупреждающими заявлением от премьер-министра Ирака Х.аль-Абади иранцы заблокировали для турок возможность движения на иракское направление, оставив им единственный вариант экспансии на Манбидж и районы на севере Сирии. А это продолжает создавать серьезную степень напряжения между Вашингтоном и Анкарой. То есть Тегеран решил тем самым серьезную геополитическую задачу: минимизировал сценарий реанимации турецкого влияния в ИК и одновременно сыграл на усиление напряженности в турецко-американских отношениях. По ряду данных, помимо командующего спецподразделения «Кудс» иранского КСИР генерала К.Сулеймани основную роль в рамках этой стратегии «выдавливания Анкары из Иракского Курдистана» играет и консул Ирана в Сулеймании, кадровый сотрудник КСИР Саадолла Массудиян. Собственно само место иранского консульство и главной резидентуры КСИР в ИК выбрано не случайно, поскольку отношения между иранскими спецслужбами и кланом Талабани, чей вотчиной является Сулеймания, сейчас характеризуются, как очень активные. В настоящее время С.Массудиян прилагает все усилия, чтобы добиться сближения между Нечирваном Барзани, который возглавляет региональное правительство Курдистана и режимом в Иране. В принципе партия Масуда Барзани остается еще пока практически единственной силой в ИК, которая не в полной мере подконтрольна иранцам и продолжает поддерживать доверительные контакты с американскими и западноевропейскими спецслужбами. Про «Горран» мы пока не говорим, это отдельная тема. Оторвать ДПК этой орбиты сейчас является одной из главной задачей иранцев в ИК. В этой связи Массудиян активно работал над организацией визита премьера ИК Нечирвана Барзани в Тегеран, который состоялся в январе этого года. При этом основным из доводов, который он использует в рамках убеждения Н.Барзани принять сторону Тегерана, является четкая взаимосвязь между этим трендом и окончательным налаживанием экономических отношений Эрбиля с Багдадом. Иранцы готовы играть роль посредника в этом вопросе, и в качестве доказательства своей возможности сделать это, Массудиян сыграл принципиальную роль в открытии границ между Ираном и Иракским Курдистаном. В этой связи констатируем, что через РПК иранцы еще и держат открытой опцию опосредованного диалога с ДС в Сирии. И собственно одним из проявлений такого диалога стало появление на первом этапе турецкой операции «Оливковая ветвь» в Африне проправительственных шиитских ополченцев. Интересно также и то, что иранцы очень либерально относятся к финансированию РПК со стороны спецслужб Египта, которые делают это через специально организованное бюро РПК в Каире в рамках противодействия турецкой поддержки террористических групп на Синае.
2. Отряды ДС в Сирии. В этой связи отметим несколько моментов. Главный из них — ставка американцев на курдов в качестве своей основной опоры на сирийском направлении продолжается, и, рискнем предположить, что такое положение дел сохранится на среднесрочную перспективу. Даже несмотря на фактическую сдачу Африна. При этом американцы понимают, что курды в Сирии являются крайне лимитированной силой, что требует их ротации в районах восточнее Евфрата на чисто суннитские силы. К тому же никто не сбрасывал вопросы традиционного арабо-курдского противостояния и недоверия. И такое отношение к курдам типично для всех арабских сил, несмотря на их идеологическую базу. Это диктует для американцев необходимость разделения курдов и арабов восточнее Евфрата. Процесс этого замещения идет сейчас и есть уже первые видимые его результаты. 5 марта 2018 года в Комитете по управлению восточными территориями (г. Сальхиях, пров. Дейр эз-Зор) состоялась встреча представителей официальных власти Сирийской Арабской Республики и местного самоуправления с делегацией курдских формирований, контролирующих территории на восточном берегу Евфрата. В составе курдской делегации прибыли три шейха арабских племен Заевфратья: Хусейн Хафар аль-Хейль, Сутхи Сабах аль-Аммаш и Джабр аль-Джаббар. В присутствии курдских представителей шейхи сделали официальное заявление, адресованное сирийским властям. По их словам, земли к востоку от Евфрата являются зоной интересов племен, вошедших в т.н. «Демократическую федерацию Северной Сирии» (создана в 2017 году по инициативе Соединённых Штатов на территории сирийских провинций Хасеке, Ракка и в восточной части провинции Дейр эз-Зор). На этом основании шейхи объявили о том, что в ближайшее время любые лояльные Дамаску учреждения на восточном берегу Евфрата будут ликвидированы. Все проправительственные формирования они потребовали отвести за реку. Судя по отсутствию возражений со стороны курдских командиров, с ними это заявление было согласовано. Таким образом, Комитетом по управлению восточными территориями фактически выдвинут ультиматум Дамаску. Ничего удивительного в данном факте «ультиматума» со стороны курдов и арабских шейхов нет. К этому надо было быть готовыми с самого начала американского входа в районы восточнее Евфрата. Другой вопрос в том, что альянс был сформирован сейчас без всякого сомнения США. И он сам по себе является быстрым ответом на возникшие вызовы. Первым из них является стремление проправительственных сил при поддержке российской ЧВК «Вагнер» поставить под свой контроль нефтяные месторождения Асба и Коноко около месяца назад. Это важный момент, который американцы очень быстро зафиксировали, поскольку он ставит под угрозу реализацию всей их стратегии на севере Сирии. Второе — это турецкая интервенция в Африне, которая начала объективно оттягивать курдские отряды в районах восточнее Евфрата и тем самым создавать вакуум лояльной США силы. В этой ситуации американцы предприняли титанические усилия для того, чтобы убедить курдов остановить этот процесс и согласится на оставление Африна без боя.
В этой связи ряд экспертов делает вывод о том, что с ведома США заключена сделка между курдами и арабскими племенами Заевфратья. Поправим, пока это только попытка такой сделки. До создания полного альянса суннитских племен с американцами и курдами еще далеко. Такие вещи за неделю не делаются. И за два месяца тоже. И американцы это понимают. Попытка выиграть время для оформления этого базиса своего присутствия на севере Сирии была предпринята ими в этом и прошлом месяцах в рамках провоцирования гуманитарного кризиса и сопротивления боевиков в Восточной Гуте. И вот когда стало очевидно, что этот вариант затяжки времени не срабатывает, появились переговорщики со стороны «единого фронта» местных арабов и курдов. Они должны были символизировать единый фронт оппозиции Башару Асаду, что, по оценке американцев, должно убедить Дамаск прекратить попытки инфильтрации в районы восточнее Евфрата. В данном случае американцы во многом блефуют. На фоне дефицита курдских отрядов они перебрасывают их к Манбиджу и на границу с Ираком, при этом пытаясь создать иллюзию перехода власти на местах в руки местных шейхов. И действительно передали им в распоряжении ряд нефтяных полей. Именно США, а не курды. В этой связи констатируем, что курды в среднесрочной перспективе остаются в зоне влияния США в Сирии. И вариант сдачи туркам вслед за Африном зон курдской ответственности на севере Сирии представляется нам маловероятным сценарием. Как и быстрое создание проамериканской суннитской силы в этих регионах. Что же касается взаимоотношений Дамаска и руководства ДС, то после темы Африна такие контакты будут иметь вторичное и локальное значение. В этом смысле остается тема Телль-Рифаата в рамках попыток протурецких сил установить над ним свой контроль. Там находятся и курды, и сирийские правительственные силы, что подразумевает некую коммуникацию между ними. Как и по ряду иных направлений. Но главное в данном случае надо констатировать: курды будут находится в приоритетной зоне влияния американцев, и изменить эту ситуацию сейчас фактически нереально. К тому же позиция Дамаска и Тегерана в отношении курдского сепаратизма в Сирии остается неизменной. И в принципе она была подтверждена курдам в рамках ноябрьских консультаций между руководством сирийских спецслужб и командованием РПК, которые в данном случае работали в качестве посредников. В ноябре 2017 года произошло по меньшей мере два раунда секретных переговоров в Дамаске между военным руководителем РПК К.Байюком и главным координатором сирийских спецслужб Али Мамлюком. 18 ноября в Дамаске гостили начальник спецслужбы РПК Мустафа Карсо и один из военных координаторов взаимодействия с партией «Демократический союз» по линии РПК Аррас Докки. Они также встречались с Али Мамлюком. Речь на этих переговорах шла о перспективах образования курдской автономии Рожава на севере страны. В обмен на признание такой автономии тот же К.Байюк гарантировал вывод всех курдских отрядов из всех арабских регионов Сирии. Одновременно курды рассчитывали на этих переговорах на содействие Дамаска в рамках убеждения в правильности такого шага Москвы и Тегерана. Если проще, то курды желали бы вывода сирийских правительственных сил из Хасеке в обмен на вывод своих отрядов в из-под Алеппо и ряда других районов. Одновременно обсуждались и вопросы участия курдов в качестве самостоятельной силы в различных переговорных форматах. Сразу скажем, что практически все предложения курдов из РПК одобрения со стороны Али Мамлюка не встретили. И эту позицию можно в общем-то смело транслировать на глобальное видение курдской проблемы со стороны Тегерана и Дамаска, что Москва должна и будет безусловно учитывать. И этот глобальный подход к курдскому вопросу будет господствующей тенденцией, даже несмотря на какие-то зональные или локальные компромиссы между сторонами.