Теория «Черного лебедя», созданная Нассимом Талебом, рассматривает труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия. Согласно Талебу, «Черный лебедь»- это событие, которое является неожиданным для экспертов, производит значительные последствия, но, в ретроспективе, имеет рационалистическое объяснение, как если бы событие было ожидаемым.
Для властей Ирана, как и для почти всего мирового сообщества, операция Моссада по извлечению ядерного архива в Тегеране оказалась именно таким «черным лебедем». Вряд ли все детали этого поистине эпического триумфа израильской внешней разведки станут когда-либо известны. При этом анализ предыдущих событий, ставших в той или иной мере достоянием гласности, позволяет понять, что такого рода акция была неминуема. Если взглянуть на события, предшествовавшие оглашению результатов операции Моссада, станет понятна масштабность политического шага тандема двух ключевых израильских лидеров, а также то, как и кто организовывал альянс, сформировавшийся на базе подготовки этой акции.
Картина, если ее упрощенно рисовать выглядит так: в течение более чем 15 лет Биньямин Нетаньяху (ныне премьер-министр Израиля) и Авигдор Либерман (в прошлом глава МИД, ныне — министр обороны страны) утверждавшие, что иранская ядерная угроза существует, не были в состоянии «достучаться» до стран Запада. Знаменитое выступление Нетаньяху в сентябре 2012 года в ООН с «картинкой бомбы» высмеивалось; за регулярные заявления по поводу Ирана Либермана изображали как маргинала с идеей-фикс, желающего «разбомбить Тегеран». Поэтому еще в преддверии подписания «группой 5+1» ядерного соглашения с Ираном перед Моссадом была поставлена приоритетная задача: добыть иранскую документацию такого уровня, чтобы было понятно, что иранцев поймали за руку.
В феврале 2016 года Моссад узнал об архиве проекта «Амад», хранящемся в квартале Шорабад в столице Исламской Республики. По имеющимся данным, информация о наличии этого архива была передана спецслужбам США, однако в тот момент это никак не повлияло на политику Вашингтона в отношении Тегерана. Можно предположить, что администрация Барака Обамы не желала заниматься этим вопросом в преддверии выборов, так как тему проблем со сделкой с Ираном поднимали республиканцы.
После прихода Дональда Трампа в Белый дом в январе 2017 года, отмеченного, кстати, очень громкими заявлениями о том, что Иран спас от падения его предшественник, Обама, но больше Исламской Республике ни на что подобное рассчитывать не приходится, начались активные действия на саудовском направлении. Саудовская Аравия, для которой режим аятолл является злейшим врагом, давно высказывалась против иранской ядерной программы, и искало способы наладить более плотные связи с партнерем «по несчастью» — Израилем. По имеющимся данным, на просьбы Саудовской Аравии и других аравийских монархий наладить с ними контакт по иранской теме, передававшиеся, в частности, через Вашингтон, откликнулся министр обороны Израиля Авигдор Либерман. При этом были использованы контакты и наработки близкого друга министра — покойного экс-главы Моссада Меира Дагана. Отметим, что Даган еще в 2009 году договорился с саудовскими властями о том, что они разрешат пролет израильских ВВС через свою территорию в случае решения нанести удар по иранским атомным объектам.
Одним из первых прямых контактов между Либерманом и руководством Королевства Саудовская Аравия (КСА) стали встречи в кулуарах Мюнхенской конференции по безопасности. В феврале 2017 года Либерман встретился там с министром иностранных дел Аделем аль-Джубейром, который в прошлом являлся послом КСА в США. Они оба, А.Либерман и А.аль-Джубейр также встречались в кулуарах с Джеймсом Мэтиссом — министром обороны США. С ним же Либерман встретился во время своего визита в США через три недели после Мюнхенской конференции. Программа визита израильского министра обороны была очень обширной: он был принят вице-президентом Майком Пенсом и госсекретарем Рексом Тиллерсоном, хорошо известным своей антииранской риторикой.
Через неделю после визита Либермана в Вашингтон туда прибыл министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман Аль Сауд. Ключевой темой его встреч с Мэттисом стали ситуация в Сирии и иранские действия по дестабилизации региона (https://english.alarabiya.net/en/News/middle-east/2017/03/17/Over-3-hours-Saudi-Deputy-Crown-Prince-Pentagon-chief-discuss-ISIS-Iran.html [1] ).
Через месяц, в апреле 2017 года, Мэтисс улетел на Ближний Восток, где посетил последовательно КСА и Израиль, где встретился с Либерманом. В конце апреля Либерман отметил в эксклюзивном интервью The Jerusalem Post (https://www.jpost.com/Magazine/Liberman-Its-not-about-us-and-Gaza-489139 [2]), что арабские государства, в частности страны Залива, нуждаются в помощи Израиля больше, чем наоборот. По его словам, он был удивлен тем, как глава МИД КСА на Мюнхенской конференции говорил об Иране, а не о палестинской проблеме, и подчеркнул, что готов к диалогу с арабскими странами.
В течении остального 2017 года Либерман провел три встречи с Мэттисом, но гораздо более интересным является тайный визит в сентябре того года в Израиль министра обороны КСА Мухаммеда бен Сальмана, которого, судя по просочившейся в арабские СМИ информации, сопровождала большая группа специалистов его ведомства и представители спецслужб королевства. К тому моменту он уже являлся официально объявленным наследником престола, то есть, его полномочия были уже значительно шире.
По оценке арабских и европейских источников (https://www.aljazeera.com/indepth/opinion/sadat-salman-israel-expense-palestine-171123073734966.html [3]), именно после этой тайной встречи со своим израильским коллегой риторика наследного принца в отношении Ирана стала еще резче и начала, по сути, напоминать высказывания израильских политиков. В частности, можно напомнить его заявление о том, что иранский лидер Али Хаменеи — это «Гитлер Ближнего Востока» — намек понятный всем. В этой же связи можно упомянуть ряд интервью высокопоставленных израильских деятелей саудовским СМИ, например — интервью главы Генштаба ЦАХАЛа Гади Айзенкота в ноябре 2017 года. Он отметил, что для Израиля и КСА представляют угрозу два шиитских «полумесяца влияния» — первый включает Ирак, Сирию и Ливан, а второй проходит по Йемену, странам Залива и доходит до Красного моря.
В последних числах декабря 2017 года в Тегеране и других городах Ирана вспыхнули беспорядки. Можно предположить, что именно благодаря им Моссаду удалось вывезти архив, за которым его агенты наблюдали около двух лет. Косвенным подтверждением тому служит необычно редкое публичное выступление Йоси Коэна, главы этой спецслужбы, в Кнессете, на заседании финансовой комиссии. По его словам у Израиля «есть глаза, уши и нечто еще в Иране» (https://www.haaretz.com/israel-news/mossad-chief-israel-has-eyes-ears-and-even-more-in-iran-1.5729910 [4] ). Он подчеркнул, что Моссад будет оставаться лучшим в сфере разведки в регионе. Вскоре, как выясняется, Коэн направился в США, где лично сообщил Дональду Трампу (что является беспрецедентным в истории двусторонних отношений) о вывезенном из Тегерана архиве.
В Израиле тем временем шла ускоренная расшифровка полученных сотен тысяч иранских файлов. Об этом стало известно и в Саудовской Аравии, по всей видимости, в марте этого года, что повлекло за собой целую череду резких антииранских заявлений и угроз со стороны наследного принца, включая обещание обзавестись своей атомной бомбой. Когда же израильтянам стало окончательно понятно, что речь идет о неопровержимых уликах обмана Ираном международного сообщества, о настоящем «дымящемся пистолете», Авигдор Либерман вылетел в США, везя с собой большую часть переведенных и структурированных материалов архива. После того, как американское руководство окончательно убедилось в том, что улики «железобетонные», Биньямин Нетаньяху созвал пресс-конференцию для обнародования операции Моссада.
Израильский премьер являлся идеальным кандидатом для оглашения добытой Моссадом информации. Нетаньяху, с его имиджем спокойного и методичного лидера, не склонного к эпатажу, вызывает на Западе больше доверия, как оратор. Дополнительным кредитом доверия, конечно, является то, что информация, преданная им гласности, добыта легендарной разведслужбой. Для Нетаньяху лично выступлении было своего рода завершением истории с его презентацией в ООН в 2012 году: тогда мир посмеялся над его картинкой с изображением иранской бомбы. Сейчас, в 2018, он представил миру совсем иные «картинки» — изъятые непосредственно из архива у их иранских авторов.
Эта презентация играет не только на руку Трампу, который 12 мая собирается принять решение по поводу иранской ядерной программы, но и Саудовской Аравии. Мухаммед бен Сальман, в свою очередь, использует ее для консолидации сил в аравийских монархиях, а также для обоснования своей политики укрепления связей с Израилем, по меньшей мере в сфере обороны. Судя по всему, этим направлением продолжит заниматься с израильской стороны А.Либерман, сохраняя тесный контакт со своим американским коллегой Дж.Мэттисом.
По сути же дела, ситуация выглядит так, что впервые за последние десятилетия израильское руководство сумело в полной мере воспользоваться плодами операции одной из структур безопасности для достижения геополитических целей. Это стало возможным благодаря четкому разделению труда и задач между всеми игроками, каждый из которых делал то, в чем ему нет равных.