Провал американской стратегии в Афганистане стал очевидным. Талибы начали новое весеннее наступление явно при поддержке Исламабада, что физически выражается в активизации террористической активности и установления контроля над все новыми областями страны. Эти действия являются прямым ответом со стороны Пакистана США в рамках их попыток усадить подконтрольных Исламабаду талибов за стол переговоров с представителями Кабула. При этом о самом главном аспекте американской новой концепции — нанесения талибам сокрушительного военного поражения в рамках создания оптимальных условий для такого рода консультаций — речь не идет в принципе. Пентагон после последнего по времени визита в Афганистан министра обороны Дж.Мэттиса фактически отказался от идеи проведения широкомасштабного наступления в силу откровенной ненадежности большинства частей афганских национальных сил. В этой связи аналитики американского агенства «Стратфор» делают неутешительные выводы. Согласно им, по мере того, как Соединенные Штаты будут усиливают свое политическое и дипломатическое давление на Пакистан из-за продолжающейся поддержки им движения «Талибан» в Афганистане, Исламабад будет углублять свою работу с Москвой в противовес этим усилиям. Это, кстати, и есть многополярная система мироустройства в действии. По оценкам американских аналитиков, Россия и Пакистан сосредоточат свое внимание на выстраивании партнерства в сфере безопасности на основе антитеррористического сотрудничества в борьбе с угрозой транснационального джихадизма, исходящей от хорасанского филиала «Исламского государства» (запрещено в России) в Афганистане. То есть, американцы полагают, что талибы при содействии пакистанцев в ближайшее время начнут более активно бороться с местными сторонниками ИГ. Выразим в этой связи сомнение: «Талибан» и ИГ конечно не любят другу друга, и безусловно являются конкурентами, но в настоящее время это не входит в систему приоритетов талибов и стоящих за них пакистанцев. Убирать своими руками еще один вариант давления на Кабул и американцев в общем-то было бы нелогичным. Если американские эксперты в качестве основания для таких выводов берут факты недавней активности российско-пакистанских контактов в области обороны и безопасности, то рискнем сделать предположение, что речь на них в последнюю очередь идет о афганских сторонниках ИГ. Напомним, что в последние месяцы министр иностранных дел Пакистана, советник по национальной безопасности и начальник армии были в Москве для обсуждения перспектив партнерства в области безопасности, направленное на «борьбу с угрозой транснационального джихадизма, исходящей из Афганистана». И в стремлении формализовать эти обязательства Исламабад 1 мая даже выразил заинтересованность в налаживании стратегического партнерства с Москвой. В данном случае вопрос стоит шире. Это гарантии со стороны Пакистана в рамках безопасности центральноазиатского региона с точки зрения возможно экспансии талибов либо иных групп в этот регион. И, если это постараются сделать ИГ, то талибы безусловно вмешаются в ситуацию. То есть, создается дешевая и выигрышная концепция достижения Москвой гарантии спокойствия в центральноазиатском регионе с подключением к ней Пакистана и подконтрольных ему талибов. Этот факт, сам по себе, означает, что Исламабад от своего нынешнего подхода к вопросам внутриафганского урегулирования отказываться не собирается. При этом американцы полагают, что такое сотрудничество вряд ли кардинально скажется на аналогичном формате коммуникаций Москвы и Нью-Дели в области ВТС. От себя добавим, что такое пакистанское-российское сближение скорее всего еще и простимулирует такое сотрудничество с Индией. Просто в силу конкуренции и традиционной ревности. Таким образом, в США пришло осознание того, что своими руками они слепили новый враждебный себе альянс в регионе в лице Пакистана и России. При этом они дипломатично забыли включить туда Иран и КНР. Залогом такой политики Исламабада становится «бенгальский синдром». Напомним, что в 1971 году индийские военные выступили на стороне от бенгальского движения за независимость, что привело к обретению Восточным Пакистаном государственности в качестве Бангладеш. В этой связи пункт новой стратегии Вашингтона в отношении более активного вовлечения Индии в афганское досье было воспринято в Исламабаде однозначно нервно. И остается только догадываться, кто такой «умный» в Белом доме посоветовал это сделать. Он конечно тем самым имел ввиду и фактор удара таким образом по еще одному стратегическому союзнику Пакистана в лице КНР, который имеет с Индией традиционно напряженные отношения. Но такие вещи надо просчитывать комплексно, а не линейно. Тем самым Белый дом автоматически нивелировал все возможности компромисса по линии Исламабад-Кабул. Таким образом, крен Пакистана в сторону России был воспринят в Москве крайне позитивно. В этом конечно много от чистого информационного давления на Вашингтон. Для Исламабада информационно-пропагандистская деятельность является частью хорошо продуманной стратегии. Будучи державой среднего ранга с ограниченным глобальным и экономическим влиянием, Пакистан заинтересован в развитии более тесных отношений с Россия, чье место в Совете Безопасности ООН и способность экспортировать оружие, инвестиции и энергию, одновременно укрепляя пакистанское влияние в Шанхайской организации сотрудничества и Группе ядерных поставщиков (к последней Исламабад пытается сейчас присоединиться при поддержке Москвы) безусловно дает Исламабаду дополнительную свободу маневра в рамках давления Вашингтона. Важное различие в позициях Москвы и Вашингтона применительно к Афганистану — это фактическое признание ключевой роли Пакистана в Афганистане при его опоре на талибов. Даже несмотря на то, что «Талибан» в России являются официально запрещенной организацией. Москва при этом исходит из понимания того, что «Талибан» будет участвовать в любом соглашении о разделе власти, которое положит конец активным военным действиям. И такая позиция находит свое практическое подтверждение. Те же американцы считают, что Москва уже участвует в поддержке талибов путем доставки топлива через границу Узбекистана в районе Хайратон для дальнейшей перепродажи «Талибану», что позволяет последнему зарабатывать 2,5 млн долларов в месяц. Зарождающиеся российско-пакистанские стратегические отношения формировались годами. Они начали набирать обороты в 2014 году. В течение этого года Россия отменила эмбарго на поставки оружия Пакистану, открыв путь для подписания двустороннего соглашения об обороне, которое включало в себя сделку на сумму 153 млн долларов по продаже боевых вертолетов Ми-35м, а также соглашение о прямой покупке двигателя Klimov RD-93 у России для использования в пакистанском истребителе JF-17. Москва также подписала сделку с Исламабадом о строительстве трубопровода Север-Юг стоимостью 2 млрд долларов, связывающего Карачи и Лахор, чему не помешали даже введенные американские санкции. «Газпром» и Пакистанская нефтегазовая компания подписали в июле 2017 года соглашение о совместном предприятии для содействия разведке и разработке углеводородов в Пакистане. В 2016 году Россия и Пакистан провели совместные военные учения «Дружба», несмотря на негативную реакцию Индии на это событие, которое состоялось сразу же после нападения пропакистанских боевиков на военную базу Ури в контролируемом Индией Кашмире. В конце 2016 года в Москве и Пекине также состоялся трехсторонний саммит по Афганистану с участием Пакистана. Но все эти действия Кремля в отношении Исламабада не являются предвестниками каких-либо серьезных нарушений в его связях с Нью-Дели. Индия является слишком большой страной и слишком важным заказчиком оружия для России, чтобы этот рынок игнорировать. Тем более, что одним махом переориентировать свой рынок ВТС на американцев индусы просто не смогут: слишком много советского и российского оружия было закуплено прошлом. Да и российские аналоги дешевле американских. В этой связи, индийские протесты вряд ли помешают Москве развивать экспорт оружия Исламабаду. Примечательно, что заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов решил предать гласности перспективы таких продаж Пакистану в январе с.г. во время самой важной внешнеполитической конференции Индии Raisina Dialogue в Нью-Дели. И такой шаг стал очень ясным сигналом Индии по вопросу недовольства Москвы развивающимся сейчас ее отношениям в сфере ВТС с США.